Кузница желаний, или По ту сторону зеркала - Дарья Княжева

Но девчонку решил не трогать совсем не потому, что та пребывала в неведении. Она нужна была ему. Получить ответы на вопросы о ведьме. Если Настя и не связана с ней, то все равно может что-то знать.

Мужчина неожиданно понял, что в своем сознании впервые назвал девушку по имени, хоть и не вслух. И это имя ей шло. Шелестело как свежескошенная трава под ногами, рассеивая в воздухе слабый, чуть терпковатый аромат каких-то неведомых цветов. В лесу такие не росли. Этот запах появился вместе с девчонкой, словно она сама была его источником. И сейчас тоже ощущался, каким-то немыслимым образом превозмогая и навозную вонь, и запах от печи и металла, которым, казалось, давным-давно пропиталось все в кузнице.

— Не делай так больше. Если хочешь остаться жива, — он вложил в слова как можно больше жесткости. Пусть боится. Так лучше для нее, чтобы не делала лишних глупостей. И для него самого тоже так лучше, потому что слишком много непрошенных и ненужных мыслей лезет в голову с ее появлением. А ведь по-настоящему его должно волновать лишь то, как найти ведьму. И девица интересна лишь с этой стороны. Все остальное не имеет значения.

Глава 14

Он хотел, чтобы я боялась. Это мысль как-то в одно мгновенье вспыхнула в сознании, становясь своего рода озарением для меня. С самого начала, с нашей встречи в лесу, мужчина вел себя так, чтобы внушить страх. Когда заставлял есть омерзительную для меня пищу, когда привел в эту деревню, где жители только и ждали, чтобы расправиться со мной. Когда приказал убирать за животными. И даже теперь, так демонстративно начав раздеваться в моем присутствии, Горан преследовал ту же самую цель: вызвать у меня ужас. Для чего-то ему это было нужно.

Я никогда не считала себя знатоком мужчин, а в этом странном мире вообще все происходило, минуя привычную человеческую логику, но одно я поняла абсолютно точно: если бы он хотел причинить мне вред, уже бы сделал это. У него было для этого множество возможностей, ведь я действительно находилась в его власти. Мог ударить, надругаться — и вряд ли бы у меня получилось отбиться! — или придушить. Или одним ударом меча, как там, в лесу, лишить головы.

Но он допустил по отношению ко мне лишь одно-единственное действо: внушил страх. Я не понимала причин, по которым ему было это нужно, но осознание принесло хоть небольшое, но все же облегчение. Раз моей жизни ничего не угрожает, можно попытаться сменить тактику. И потихоньку выяснить у этого странного мужчины то, что меня интересует.

— Знаешь, а ведь я действительно проголодалась, — призналась, внимательно следя за его реакцией. — Ты еще не передумал обедать? А потом я готова заняться стиркой. Или отправиться обратно на твой скотный двор. Или что там еще у тебя в планах?

Горан явно не ожидал такой моей реакции. И без того суровый взгляд стал еще тяжелее, и мужчина испытующе уставился на меня. Будто подвоха ждал в следующий момент.

А я старалась выглядеть как можно более спокойной. Так будет лучше… для всех. Усыплю его бдительность и, возможно, найду хоть какие-то ответы и разгадки. Если есть вход в этот непонятный мир, то должен быть и выход из него. И я его найду, потому что больше всего на свете хочу вернуться назад.

— Идем! — наконец, бросил мне Горан, направляясь через комнату, куда-то в дальний ее угол.

Там, как оказалось, находилась еще одна дверь. И с этой стороны помещение выглядело иначе. Сюда не доставал жар печи, и даже запах гари ощущался слабее. Дверь была небольшой, почти сливалась по цвету со стеной, что делало ее едва заметной.

Мужчина провел рукой по стене, выводя какой-то странный узор, и дверь неожиданно пришла в движение, медленно, со скрипом отъезжая в сторону. Перед моими глазами появился длинный, узкий коридор. Настолько длинный, что казалось странным, как он вообще мог поместиться в доме. Ведь когда я стояла снаружи, эта постройка вовсе не выглядела слишком уж массивной. Да, больше всех других в округе, но вполне обозрима. А конца коридору я не видела.

Что же это такое? Путь к отступлению? Наверно, в таких домах должны существовать тайные ходы, и, возможно, за открывшейся дверью начинался один из них. Вот только куда он ведет и не поторопилась ли я с заявлением, что готова последовать за Гораном?

Если вначале коридор, в который мы ступили, был вполне обычным, то чем дальше шли, тем сильнее он менялся.

Я не видела никаких лестниц, и мы вроде бы двигались по прямой, но я не могла отделаться от ощущения, что погружаюсь в какое-то подземелье. Бревенчатые своды сделались темнее и выше, и я рассмотрела, что нас окружает сырой, холодный камень. Вскоре даже плотный плащ перестал спасать от озноба. Воздух сделался липким и тяжелым, он застревал в груди, мешая спокойно дышать, а нарастающий запах сырости лишь усиливал его воздействие.

Мужчина шел впереди, в нескольких метрах от меня, не оглядываясь, но временами замедляя шаг и словно прислушиваясь, чтобы убедиться, что я следую за ним. Как будто у меня был выбор! Дверь, пропустившая в этот необычный коридор, сразу же закрылась, и возвращаться не было смысла, а остаться в нем одной у меня не хватило бы духа.

Тем более, что у Горана была лампа, без которой мы тотчас бы оказались в темноте. В царящем вокруг сумраке приходилось присматриваться, чтобы разглядеть необычную конструкцию в руках мужчины. Она чем-то отдаленно напоминала керосиновую лампу, ту, что еще можно встретить в деревнях или на даче у запасливых старушек. Металлическая емкость, стеклянная литая колба и резной каркас сверху с массивным, покрытым причудливыми узорами кольцом. Горан держал как раз за него, и при каждом шаге тусклое пламя под стеклом подпрыгивало, билось из стороны в сторону в каком-то замедленном танце. Стихало и оживало снова, озаряя узкий коридор желтовато-серым светом.

Мне становилось все холоднее, и глядя на полуобнаженного мужчину, я никак не могла понять, почему он даже не ежился. Шел, распрямив плечи, уверенными, твердыми шагами, такой статный и сильный, что это