Случайная беременность от миллионера - Ольга Висмут

Утыкаюсь взглядом в свой чай. Струйки пара поднимаются над чашкой. Еще немного, и он остынет. Кондиционер работает.

Так. Надо выяснить, что это только что было у меня перед домом.

– Я сейчас приду, – говорю Лесницкому.

Тот лишь кивает мне, даже не глядя на меня. Я же, закрывшись в соседней комнате, звоню матери. Трубку она не берет. Начинаю нервничать. Не случилось ли с ней чего? Вдруг и к ней подобные братки приехали?

Продолжаю звонить, пока она не берет трубку.

– Мама, – тут же говорю в трубку.

– Что случилось, Аня? – тут же жестко спрашивает она.

– С тобой все в порядке? Просто меня тут какие-то типы встретили под домом, – тут же поясняю я.

– А, я в курсе, – отзывается она.

Я зависаю. Липкий страх пробегает по спине.

– В смысле?

– Анечка, это просто люди, которые за тобой присмотрят, – говорит мать.

– Они угрожали ребенку, – шиплю я, белея еще больше.

– Ой, не накручивай. Аня, это долг еще твоего отца. А тебе работать надо. Просто ребята с тобой познакомились.

– Значит, так. Завтра я буду в офисе. И ты мне завтра же все рассказываешь. Надо будет – будем вместе решать эти проблемы. Мне подобные типы рядом со мной – не нужны.

– Не надо тут делать драму. Нам нужна была защита от конкурентов. Все, мне пора. Давай.

Она знает! Знает и не против.

И сама отключается.

Я недоуменно смотрю на экран. Действительно. Что я еще могла ожидать от матери?

Слезы собираются в глазах, а плечи опускаются. Вздрагиваю, чувствуя позади шорох.

– Все в порядке, – тут же говорю я, вытирая глаза.

Игорь входит в мою комнату. Его взгляд первым делом падает на маленькую кроватку. Я решила ее купить заранее. Да и скидка была, а мне она так понравилась. И с замирающим сердцем смотрю, как отец ребенка ее разглядывает. И взгляд такой… Не удивлюсь, если сбежит прямо сейчас. Иногда мне кажется, что мужчины боятся заводить детей. причем так панически, что если бы мы, женщины, не соблазняли или не затаскивали их в постель, то весь наш род вымер бы. Собственно, мужчинам тоже нравится нас затаскивать в постель, выставлять себя победителем и потом просто уходить в игнор. А ты начинаешь привыкать.

Вот и я так смотрю на Игоря и понимаю, что внутри начинает возрождаться то чувство, те воспоминания, как было хорошо тогда, когда мы тут, в квартире, были вместе.

– Да, я тут тоже кое-что смог выяснить, – говорит он.

Я нервно сглатываю. Руки опускаются на живот.

– Что именно? Кто эти люди? – тут же спрашиваю я.

– Не совсем. Скорее выяснил причину, почему корпоратив не ты делаешь. Ладно. А то я думаю, а чего мне подсовывают ваших конкурентов? – усмехается Игорь, а его взгляд скользит от моих губ к груди, а затем и к животу.

Я опять в просторном платье, в котором почти ничего не видно. Вот люблю такие носить летом. Вентиляция хорошая.

Но не об этом. Знаю, что у нашей фирмы есть конкуренты. Те, кто работает тоже только по элитным празднествам для звезд, для крупных компаний.

– А вы что? – спрашиваю я.

– Когда увидел в названии другую фирму и исполняющего, тут же отказался, – Игорь подходит еще ближе.

Мы сейчас на расстоянии вытянутой руки. Я сглатываю, а глаза Игоря вновь опускаются на мои губы.

– Мне понравилось сотрудничество с тобой, – его голос становится ниже.

До мурашек.

– Мне тоже, – говорю я.

Гормоны вновь начинают шалить. Иначе как объяснить, что внизу живота вновь тяжелеет? От его взгляда, от него самого. И я сама от себя не ожидаю того, что подаюсь вперед и просто обнимаю Игоря.

Мужчина замирает. А с меня будто сходит весь страх. Его запах успокаивает. Лимонно-цитрусовый и немного терпкий. И я не могу надышаться им. Да в конце концов, мы с ним спали, он мне тут много чего намекал, сам поцеловал. Так что имею полное право его первой обнять.

Даже приятно становится, что он ко мне приехал, а не позвонил. Внутри разгорается странное чувство. Оно подобно пробуждению вулкана, когда лава только только начинает расходится из недр.

И тут Игорь отмирает. Его руки опускаются на мою талию. В живот тут же упирается кое-что уже окрепшее. Я поднимаю голову и смотрю в его потемневшие глаза.

– Карамелька, – чуть ли не рычит Игорь мне в губы.

Его губы опускаются на мои. Руки еще сильнее сжимают меня. Я не могу сопротивляться его напору. Язык скользит по моему, подстегивая и вовлекая в один общий танец. Я стону ему в рот. По телу проходят волны возбуждения. Цепляюсь за его плечи.

Хочу его. Безумно. Из головы вылетает все, пока мы пятимся к дивану. С ним рядом исчезают все проблемы и неурядицы. Хотя он и есть моя главная проблема. А я вновь сдаюсь перед ним.

Очень бережно меня кладут на диван. Игорь нависает надо мной. Он так же тяжело дышит, как и я. Осматривает мое тело с восхищением в глазах. Вновь целует меня. Его язык вытворяет дикие танцы внутри моего рта. И я не могу не поддаваться.

Руки скользят по моему телу.

– Классное у тебя платье, – Игорь шепчет хрипло мне в губы, задирая подол.

Выгибаюсь, когда пальцы проходятся по намокшим трусикам, а затем он давит на клитор. Мириады электрических разрядов выстреливают в том месте. Выгибаюсь. Ловлю взгляд Игоря на себе.

Темный. Властный. Здесь и сейчас он хочет, чтоб я подчинялась ему.

Хочу большего, хочу чтоб он касался меня везде. Мое тело все настроено на его ласку.

– Сладкая карамелька, – шепчет Игорь и скользит губами ниже.

Кусает сквозь ткань мою грудь. Горячее дыхание скользит по животу, пока не останавливается внизу. Жаль, что живот выпирает, и я не могу смотреть на Игоря.

Только чувствую, как мужские пальцы задевают резинку трусиков и тянут их с моих ног.

– Хочу попробовать тебя на вкус, – слышится его голос там. – Еще в ресторане хотел.

Новая волна мурашек пробегает по телу. Мое тело будто электризуется, и главная точка там, внизу. И его слова. Там хотел. Но я понимаю, что это все иллюзия. Да и плевать. Мне хочется побыть в сладком тумане. Хочется удовлетворить свое желание, которое то и дело возникает внутри меня. Это все гормоны беременной.

Но я чувствую себя такой беззащитной, лежа перед ним на диване. Ловлю вновь дикий взгляд Игоря. Он так хочет меня, а я не могу сопротивляться той волне желания, что исходит от него.

Все стеснение уходит.