Контракт / Контракт. Я заберу тебя (СИ) - Тэя Татьяна

Белоусов ценит хороший секс, молчание и готовность раздвинуть ноги в любой ситуации. Вот это бы я добавила сейчас.

Какой мир тесный… Мир Богдана, я хочу сказать, те же лица в другом городе… то же окружение. Богатеи и их сопровождающие.

Беру себя в руки и нагло ей улыбаюсь. Уверена, она скоро будет в курсе, с кем я здесь. Пусть лопается от злости и зависти. Фу на неё сто раз…

С другой стороны, мне становится грустно, когда понимаю, что я такая же как она. Продаю своё тело в обмен вот на это…

Богдан – не мой мужчина, оставивший денег, чтобы я чем-то побаловала себя. Он – хозяин, которому важно, чтобы сегодня его игрушка была на высоте.

Девушка уходит первой.

Наклоняюсь, чтобы проследить, куда она. За стеклянными дверями салона красоты её ждёт мужчина. Он берёт её под локоть и уводит, а она что-то говорит ему: очень энергично взмахивая свободной рукой.

И всё-таки на классический красный я не решаюсь, ногти окрашиваем в нюд, или как там его назвала мастер. После я перемещаюсь в лобби, отмечая, что до обеда осталось совсем немного времени. Подожду Белоусова здесь, а не в номере.

Мне приносят чай, это я краем глаза отмечаю, просто киваю, всматриваясь в стеклянную стену. Там машины то и дело подъезжают: люди прибывают и покидают отель. По сравнению с вчерашним вечером здесь очень активное движение.

Берусь за чашку чая и пальцем задеваю нечто шуршащее на блюдце. Смотрю вниз и вижу небольшой листок, сложенный пополам.

Хмурюсь, беру его и раскрываю.

«Алина, ты меня и слушать, наверно, не захочешь, но уезжай. Уходи, будь одна, но только не рядом с Белоусовым. Это сейчас небезопасно. Чуть позже, когда всё утрясётся, поговорим».

Мне на надо быть семи пядей во лбу, чтобы узнать этот мелкий куриный почерк. Саша…

Что значит «небезопасно»? А с ним безопасно было? С мужчиной, который без раздумий сбагрил меня в заложницы к богатому извращенцу? Ну и ладно, что сплю я сейчас только с этим извращенцем, а не со всей его бригадой охраны, как грозились поначалу… Дело это не меняет.

Верчу головой по сторонам. Даже привстаю, пытаясь понять, кто подложил мне эту записку? Ах, жаль не обратила внимания на официанта, принесшего чай. Кстати… а я его и не заказывала вроде как…

Почему-то паника накатывает волнами. Уже хочется взять и сгрызть от нервов свежий маникюр. Записку я пихаю в сумочку, а сама иду к выходу.

Не знаю, откуда мысль, что ГлавГада надо предупредить об угрозах. Чёрт… жаль я без телефона. Сейчас впервые жалею об этом.

И Мака нет поблизости, он уехал с шефом. Я реально одна.

Надо будет сказать Богдану, что с его стороны это ужасное упущение, отпускать пленницу на волю так легко.

Мне страшно и за себя, и за ГлавГада. Интересно, почему?

Вернуться к Саше – это я больше не рассматриваю. А ещё вспоминаю, как Белоусов упоминал, что люди, по приказу которых мой благоверный грабанул его, непростые.

Что ещё могут эти непростые люди, на которых поработал, а может, и работает до сих пор Саня?

Нервы… нервы… нервы…

Вижу за панорамными окнами, как к козырьку подъезжает знакомый чёрный «катафалк».

Аж от сердца отлегает. Богдан с Маком вернулись.

Невольно улыбаюсь от облегчения и делаю шаг от столиков в сторону выхода. Уже вижу, как пассажирская дверь приоткрывается. Жду, что покажется темноволосая макушка ГлавГада, когда раздаётся мощное «бум» и внутрь здания летит стеклянный град.

Кто-то кричит, кто-то падает на пол. Врубается громкий звонок сирены: то ли пожарной, то ли сигнальной, призывающей эвакуироваться из здания.

Я тоже вскрикиваю и отворачиваюсь, но если до меня что-то и достаёт, то оно слишком мелкое, чтобы поранить. Пыль, осколки. Я не чувствую ничего… и ничего не ощущаю. Кроме страха, шока и паники, когда смотрю, как пылает тёмный внедорожник за вынесенной взрывом стеной.

Часть 2

Ночью просыпаюсь в холодном поту. Мне снова снится один и тот же сон. Кошмар. Как взрывается машина, в которой находился Богдан.

Я не желала ему смерти. Думать могла, что ненавижу, или пожелать мысленно, чтобы сдох, но чтобы серьёзно. Нет… никогда.

Два года прошло с тех пор, у меня дочь, я убежала далеко и думала, что надежно спряталась от всех врагов. Как же я ошибалась...

Контракт. Я заберу тебя. Глава 1

- Спасибо, Слава, что подкинул, - улыбаюсь парню, подвозившему меня до нужного адреса.

- Никаких проблем, Алина. Мне только в радость.

- Ну… - вздыхаю, - до завтра, значит?

- До завтра.

Он протягивает руку и трогает меня за запястье. Мягко так, аккуратно сжимает. Пальцы скользят ниже, обхватывают мои и, наконец, отпускают.

- Пока, - прощаюсь и, отвернувшись, захожу в подъезд.

Слава милый, чуть старше меня. Светловолосый и голубоглазый, с открытым лицом и взглядом, улыбчивый и юморной. Очень деликатный и совсем не давит. Он знает, что у меня маленький ребёнок, и я сказала, что не готова пока бросаться ни в какие отношения.

Впервые за собственную жизнь у меня внутри относительная гармония. И не уверена, что сейчас мне нужен мужчина. И так хорошо. Я ни от кого не завишу и это… опьяняющее чувство.

Стало проще со временем, спасибо добрым людям, протянувшим руку помощи, таким как Альбина Сергеевна, которая приютила нас с Марусей просто так.

Поднимаюсь на третий этаж и открываю дверь. Свет в коридоре зажигается автоматически. Это Слава настроил. Он вообще здорово помог нам по дому, подремонтировал то, что давно сыпалось, и на любую просьбу реагирует мгновенно. По мнению Альбины Сергеевны, я зря торможу. Но она знает лишь часть моей истории, всё я никому рассказывать не решаюсь, да и этого достаточно, чтобы она всё поняла.

Женщина чуть за шестьдесят выходит меня встретить.

- Машенька заснула. Мы гуляли весь вечер, уморилась она.

- Я всё равно к ней загляну.

- Конечно, а потом приходи на кухню чай пить.

- Обязательно.

Иду в ванную, чтобы умыть лицо и руки. Замечаю, что корни прилично отросли, надо купить краску и исправить положение. Как говорит Альбина Сергеевна, негоже девушке на выданье с непокрашенными корнями ходить. Но мой природный тёмный цвет сложно вытравить, ещё и растут под южным солнцем быстро.

Когда прохожу в нашу с Марусей комнату, на секунду замираю. Моя малышка спит на диване, под боком у неё подушки, чтобы ненароком не скатилась на пол и не испугалась. Ей уже годик с хвостиком, она только начала ходить. Такая активная, лезет везде. И любопытная. Невозможно оставить без присмотра, всё пробует на зубок.

Сажусь на диван и тихонько, чтобы не разбудить, провожу по светлым пушистым волосикам, завивающимся на затылке.

Она похожа на отца. Поэтому иногда, когда смотрю на неё, думаю про Богдана.

Думаю, что бы он сказал, если бы узнал, что у него есть дочь? Что его стерильность оказалась не такой уж стопроцентной? И что у нашего «Контракта» появились последствия?

Но он ничего не скажет.

Потому что он мёртв. Погиб при взрыве.

А я прошла долгий путь, чтобы зажить, наконец-то, спокойной жизнью.

И обрести опору под ногами.

Быстро переодеваюсь в домашнюю одежду – шорты и майку – и бегу на кухню. Щелчок вскипевшего чайника настигает меня в коридоре.

- Ай. - Альбина Сергеевна дует на палец. – Опять крышка слетела.

- Я куплю новый с аванса.

Мягко отодвигаю свою благодетельницу в сторону, чтобы самой налить кипятка в заварочный чайник.

- Да не надо, Алина, это же всего лишь крышка.

- Нет, надо. Вы что, постоянно будете обжигаться? Да и потом, ерунда, чайники недорогие, это же не машина или чешский хрустальный гарнитур, - отшучиваюсь.

- Ребёнку лучше что-нибудь купи.

- Ей пока достаточно, запросы детей растут прямо пропорционально их возрасту. Да и что мне ей покупать?

- Игрушки, одежду…

- Этого добра навалом. Посмотрите, она с веточками и камешками играет также радостно, как с новой лошадкой. Ей богу, ей даже эти прутики более интересны. Потом мне тут целый пакет игрушек одна мамочка из соседнего двора отдала, а уж одежды натаскали тьму тьмущую.