Поручается уголовному розыску - Михаил Черненок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В таком случае возьмите, гордец, баульчик. В нем полдюжины бутылок сухого.
— Ты слышал? — Кайров подмигнул Антону. — Размочим.
В тоне, каким говорил Кайров, сквозила необычная для него искренность и простота. Отказываться от компании было нельзя хотя бы ради того, чтобы узнать, что за дружба связывает Бэллу с Кайровым и знает ли что-либо Кайров об отношениях Бэллы с Семенюком.
— Почему ты не познакомил меня с Бирюковым раньше? — спросила Кайрова Бэлла.
Кайров улыбнулся:
— Среди мужчин конкуренция существует не только в капиталистическом мире. А зачем мне лишние конкуренты?
— Как прикажешь тебя понимать?
— Боялся, женишь Антона на себе.
— Разве это плохо?
— Смотря для кого. Я, к примеру, не жгу за собой мостов.
— Циник ты, Кайров.
— Бэлка, не бей ниже пояса.
Антон молча шел рядом с Кайровым, приглядывался к нему и все больше не узнавал своего бывшего непосредственного начальника. Он впервые оказался с ним в столь непринужденной обстановке и сейчас удивлялся перемене. Красивое, обычно строгое лицо Кайрова теперь было беззаботным и легкомысленным. В то же время чувствовалось, что в чем-то Кайров играет, испытывая неловкость от двусмысленности своего положения. Он как будто даже заискивал перед Антоном, словно хотел растопить когда-то возникший между ними лед.
Болтая, прошли по мосту через реку. Возле дома культуры разгуливали парочки, слышалась музыка. У районного узла связи Бэлла неожиданно остановилась. Достала из баула кошелек, подала Кайрову ключ от английского замка, категорично сказала:
— Квартиру знаешь. Свари кофе. Я забегу на телеграф. Если Тоська скоро сменяется, приглашу, чтобы зашла после смены. Повеселимся.
— Понял что-нибудь? — поглядел ей вслед Кайров и опять подмигнул Антону, как тогда, на перроне. — Девица без предрассудков. За коллектив — горой. Не хуже Славы Голубева.
— Давно с ней знаком?
— Порядком, — неопределенно сказал Кайров и сразу же спросил: — Ты магазином занимаешься?
Антон кивнул.
— Мутно?
— В свое время прояснится.
— Продавщица утром сегодня отравилась, знаешь?
— Из-за этого и приехал из Новосибирска.
— Туда концы ведут? Нащупал что-нибудь? Антон улыбнулся:
— Ты как будто в уголовном розыске не работал.
— Извини. Профессиональное любопытство, еще не могу отвыкнуть, — смутился Кайров. — Тут сплетни поползли. Мол, целая шайка-лейка работает. Будто Лиду Чурсину в субботу с главарем видели, будто этот главарь, чтобы концы скрыть, приказал ей отравиться. Короче говоря, мелют такое, что волосы дыбом.
— Откуда эти слухи?
— Черт их знает. Экспедиторы перед концом работы в конторе базарили — магазин ведь наш. Прицыкнул на них, замолкли.
— А твое мнение?
Кайров помолчал, перебросил в другую руку баул:
— Забегал я при начале ревизии в магазин. Первичное впечатление — передрались преступники в магазине. Вешалки с одеждой повалили, штабель упаковочных ящиков рассыпали. Загадочен и характер проникновения в магазин. Вроде бы кто-то побывал в нем, совершил преступление, а затем еще одна группа нагрянула. Короче, черт-те что и сбоку бантик.
Кайров свернул к подъезду одного из многоквартирных благоустроенных домов. Поднялись на второй этаж. Кайров, как свою собственную, быстро открыл дверь и пропустил Антона вперед.
Квартира у Бэллы была просторной. На полу валялись журналы мод; на диване — гитара, кофточки, платья; на столе — немытая посуда. Казалось, хозяйка оставила квартиру, страшно куда-то торопясь. Но даже и этот беспорядок не мог скрыть того хорошего вкуса, с каким были обставлены комнаты.
Антон ступил на ворсистый, чуть не во всю комнату, ковер и с улыбкой спросил:
— Мы в квартире дочери авиаконструктора?
— Полковника в отставке всего-навсего, — ответил Кайров. — Старики, наверное, всю свою мебель из Новосибирска сюда перевезли.
— Девочка недурно живет. «Жигулей» или другой подобной тачки, случайно, не имеет?
— Можешь сделать блистательную партию. В качестве приданого тачка системы «Волга» гарантируется.
— К сожалению, золотой запас жениха составляет с процентами всего сто один рубль ноль четыре копейки.
— Не имеет значения. Хозяйке этих апартаментов до звона в ушах хочется замуж. В таких случаях, смею заверить, большую роль играет общественное положение жениха, а не его запас. Тебе который годик от роду?
— Двадцать шестой миновал.
— И уже старший инспектор уголовного розыска!
— Временно исполняющий обязанности.
— Не заметишь, как постоянное исполнение начнется. Парень ты неглупый, настырный.
— Скажи откровенно, почему ты уволился из милиции? — спросил Антон.
Кайров сел на диван, взял гитару и положил ее к себе на колени.
— Мне уже за тридцать, — задумчиво ответил он и улыбнулся, — Социологи утверждают, что в этом возрасте нормально развитые люди начинают искать свое место в жизни.
— Не жалеешь, что ушел?
— В чем-то жалею, в чем-то нет. Конкретнее? Ты вот сейчас маешься и не видишь просвета с магазином. А мне все до лампочки. Моя работа теперь такая: шесть часов вечера пропикало — у меня и головушка не болит. Как говорят, подайте шляпу — я пошел…
В коридоре коротко звякнул звонок. Антон подошел к двери, отвел защелку. В квартиру, запыхавшись, влетела Бэлла:
— Должна огорчить, мальчики. Тоська заступила только что на дежурство. Присутствовать не сможет. А жаль: веселая девчонка, с ней не заскучаешь.
Она быстро пронеслась по квартире, и сразу кофточки с платьями оказались в шкафу, журналы — в тумбочке, а посуда со стола — на кухне. И уже из кухни раздались ее команды:
— Бирюков, ищи в серванте штопор, открывать будем бутылки. Кайров, не сиди истуканом, доставай фужеры или весели нас!
Антон подошел к серванту. Открыл один ящик — в нем лежали салфетки. Во втором увидел столовые ножи, серебряные ложки и вилки. Здесь же лежала распечатанная пачка сигарет и телеграмма. «Срочно приезжай. Игорь», — мельком прочитал Антон, порывшись, среди ложек отыскал штопор и выставил на стол три фужера. Кайров взял гитару, попробовал струны и, глядя на кухонную дверь, за которой орудовала Бэлла, грустно запел:
Призрачно все в этом мире бушующем —Есть только миг, за него и держись.Есть только миг между прошлым и будущим,Именно он называется жизнь…
На кухне хлопнула дверца холодильника. Бэлла вошла в комнату, держа в одной руке полную вазу яблок, в другой — две бутылки вина.
— У нас испортилось настроение? — ставя на стол бутылки и вазу, обратилась она к Кайрову.
Кайров прижал ладонью струны:
— С чего ты взяла?
— По репертуару чувствую, — Бэлла погрозила пальцем. — Ну-ка, сыграй что-нибудь поэнергичней! Не спать собрались.
Кайров подмигнул ей, бодро ударил по струнам:
Занавесишься ресниц занавескою,Хоть на час тебе жених, ты невеста мне.Коридорного шаги — злой угрозою,Было небо голубым — стало розовым…
Антон почти с нескрываемым интересом смотрел на Кайрова и не узнавал его. Как будто другим человеком стал Кайров, как уволился из милиции. Он, словно не привыкший к армейской дисциплине солдат-первогодок, оказавшись в увольнении, захлебывался краткосрочной свободой. Глядя на него, и Антон окунулся в такое состояние, будто все реальное превратилось в яркий сон: издалека-издалека доносился поющий голос Кайрова, над чем-то смеялась голубоглазая Бэлла, рассматривая сквозь стенки фужера прозрачно-золотистое вино. «Она, похоже, совершенно равнодушна к Кайрову, — вдруг подумалось Антону. — Если так, то ради чего организована вечеринка? Неужели ради меня? А почему бы и нет?.. Что я, урод какой-нибудь?..» От этой мысли стало неловко, вроде бы, даже в краску бросило. А Бэлла, словно обрадовавшись его смущению, подсела совсем рядышком, чуть ли не обняла, и зашептала на ухо:
— До чертиков совестно, что не прибрано в квартире. В воскресенье забыла будильник завести и малость не проспала электричку. Совсем обленилась за отпуск, такая соня стала…
— Куда отпускники торопятся, — усмехнулся Антон. — Можно бы позднее уехать.
— Что ты! Не хотелось последние отпускные денечки терять. Да и компания подобралась… День рождения справляли…
«Так вот, значит, куда Бэлла торопилась, не успев прибрать в квартире. В серванте, где лежит телеграмма, — пачка сигарет. Какие это сигареты? Вдруг ростовская «Наша марка»? Рассеянность, дорогой, рассеянность», — упрекнул себя Антон и неуверенно проговорил:
— Закурить бы, что ли… У тебя ничего нет, Бэлла?
— Ой, ты знаешь, я некурящая. Хотя… Погоди! Тоська иногда балуется табаком. Кажется, что-то она у меня оставляла, — Бэлла вскочила из-за стола и достала из серванта початую пачку сигарет «Столичные».