Искусное соблазнение - Джоанна Линдсей

– У нас есть свободная минутка, чтобы выпить пинту-другую и наскоро завалить девку в трактире. Разве не хотите поразвлечься напоследок, капитан?

– Я ведь просил тебя не обращаться ко мне таким образом. В этом плавании я тебе не капитан.

Нейтан отчаянно скучал, стоя без дела и дожидаясь, когда появятся фургоны с грузом. Изнывая от вынужденного безделья, он в который раз обвел глазами лондонский порт, но последняя повозка отъехала десять минут назад, а другие не показывались. Впрочем, следующая могла появиться в любую минуту, и Нейтан не хотел рисковать. Вдруг капитан судна уволит его за нерадивость и отплыть в Америку на этой неделе не удастся? Ему велели дожидаться на пристани, пока не прибудут все фургоны для разгрузки, значит, придется стоять. С каждым днем тревога Нейтана все усиливалась, ведь «Жемчужину» могли перекрасить и продать. Вдобавок, к его досаде, корабль, на который он нанялся в Саутгемптоне, сделал небольшой крюк, чтобы забрать в Лондоне пассажиров.

– Идемте, – продолжал искушать Корки. – Нам сказали ждать, но не говорили, что этого нельзя делать в ближайшем трактире. Можете следить оттуда за фургонами через открытую дверь, если вам охота, но шлюпка с предыдущим грузом, которая отправилась к судну, еще даже не вернулась. А путешествие будет долгим. Так что сегодня вечером меня занимает лишь одно: веселая девица на прощание.

Нейтан усмехнулся.

– Ты уже попрощался с девицами в Саутгемптоне три дня назад. Видно, ты был слишком пьян, раз не помнишь.

– О да, – расплылся в улыбке Корки. – Но так это когда было, а сейчас наша последняя ночь на берегу. Три недели в море – чертовски долгий срок.

– Путешествие может занять лишь две недели, и вдобавок тебе вовсе не обязательно плыть со мной в Америку. Возвращайся в Саутгемптон и там дождись моего возвращения.

– И оставить вас без первого помощника на обратном пути? Жаль, что мы услышали об этом судне слишком поздно, чтобы остальные наши ребята смогли присоединиться к нам.

– Я бы даже не узнал, что капитан набирает команду, если бы не заглянул к Алфу с Пегги предупредить, что меня не будет несколько месяцев.

Старый Алф служил смотрителем летнего дома в нескольких милях вверх по побережью от Саутгемптона. Нейтан познакомился с пожилой супружеской парой, когда подыскивал человека, которому мог бы доверить заботу о племянницах, пока он в плавании. Знакомство со смотрителем принесло Нейтану и неожиданные выгоды, о которых тот даже не помышлял. Летний дом стоял возле уединенной пристани, и Алф разрешил Нейтану держать там на якоре «Жемчужину».

Старик проявил любезность, поскольку его жена Пегги согласилась присматривать за девочками Нейтана. Зная, чем промышляет Тремейн, он не требовал с него плату, однако выдвинул условие, чтобы в бухту не доставляли никаких грузов. У старого смотрителя имелись и свои секреты. Алф отказывался говорить о большом корабле без единого человека на борту, стоявшем на приколе в его гавани, а Нейтан не приставал к нему с расспросами. Он был слишком многим обязан пожилой чете, чтобы проявлять излишнее любопытство.

– По крайней мере с вами буду я, – заметил Корки.

– На корабле требовался плотник, и я согласился наняться на судно, если со мной отправишься ты. Алф даже не упомянул об этой работе, поскольку знал, что я больше не занимаюсь плотницким делом. Рассказала его жена, Пегги. Всякий раз, когда я прихожу навестить девочек, она ворчит, что мне пора остепениться и вернуться к ремеслу, которое не приведет меня за решетку. Старушка тревожится обо мне.

– Пегги обожает ваших племянниц и беспокоится, как бы они не остались снова одни-одинешеньки, без опекуна. И она права, сами знаете. Совсем недавно ее опасения едва не оправдались. Вы уверены, что хотите вернуть себе судно?

– Ты тоже собираешься брюзжать, как старая Пегги?

– А вы, случаем, не передумали насчет кружки доброго эля? – отозвался Корки.

Глава 9

Нейтан рассмеялся и, сдавшись, зашагал через пристань следом за старым другом. Таверна, которую заприметил Корки, ютилась между пакгаузом и конторой, где продавали билеты. Нейтан совсем не знал Лондон, никогда не бывал здесь прежде и не слышал ничего хорошего об этом городе. Но трактиры везде одинаковы, и этот выглядел точно так же, как те, куда Нейтан захаживал дома, в Саутгемптоне. Он вовсе не жаждал провести в объятиях женщины последнюю ночь на берегу – ему слишком многое предстояло обдумать, чтобы занимать свои мысли девицами. И все же пинта крепкого эля ему бы не помешала.

Нейтан не стремился взваливать на себя заботу о семье, однако волею судьбы у него появились обязанности, которых не было год назад. Прежде он первый предложил бы заглянуть в бордель перед отплытием, но теперь все изменилось. Нейтан стал другим. После смерти сестры и ее мужа ему пришлось взять на себя заботу о двух племянницах, оставшихся сиротами. Нельзя сказать, что до этого у Нейтана не было цели в жизни. Просто он не торопился осуществить свою мечту.

Кларисса и Эбби, прелестные, как маленькие феи, покорили сердце Нейтана. Он не ожидал, что так быстро привяжется к ним, но каждый раз, навещая малышек, чувствовал, как ему все труднее расставаться с ними. Семилетняя Кларисса, более пылкая и порывистая, обычно бурно выражала свои чувства. При виде дяди она с пронзительным радостным воплем бросалась ему на шею. Девятилетняя Эбби отличалась большей сдержанностью. Бедняжка пыталась подражать родственникам со стороны отца – напыщенным задавакам. Она думала, что так и следует себя вести. Но в последнее время девочка заметно изменилась. Теперь при встрече с дядей она уже не скрывала радости, а несколько дней назад, прощаясь с Эбби, Нейтан увидел слезы на ее щеках. В этот раз ему было особенно тяжело покидать малышек.

Ему невыносимо было думать, что девочек ждет бедность только потому, что их родители умерли. Бедняжки этого не заслужили. Нейтан понимал, что племянницам нужен дом, семья, налаженный быт, и готов был на все, чтобы обеспечить им благополучную жизнь, к которой они привыкли.

Девочки получили совсем иное воспитание, чем он сам, поскольку его сестра Энджи удачно вышла замуж. Она жила с мужем в прекрасном доме в Суррее, ее дочери носили нарядные платья, их окружали гувернантки и учителя. Однако родственники мужа Энджи, дрянные людишки, держались с невесткой заносчиво, подчеркивая свое превосходство, которое, как им казалось, дает высокий титул. Нейтан недолюбливал зятя: довольно скоро выяснилось, что тот женился на Энджи из-за ее происхождения – этому болвану льстило, что жена принадлежит к графскому роду. Нейтан мог навещать сестру и племянниц лишь украдкой. Узнав, что Джори контрабандист, зять заключил, что Нейтан занимается тем же ремеслом.