Магия слова: дракон в академии (СИ) - Вешневецкая Рина

- Сам, - кивнул он.

- Амин! Ты мой единственный сын! – не сдержался Владыка.

- Отец, у тебя будут еще сыновья, - спокойно пояснил он. – И они будут чистокровными эльфами, наследниками. Для всех будет лучше, если я сам, добровольно отрекусь от рода и от лесного трона.

- Что ж, - Владыка откинулся в кресле и прикрыл глаза. – Я понимаю. Скажу твоим сестрам, чтобы поберегли свои яды для других.

Прощание вышло скомканным и немного помпезным. Владыка, разумеется, не стал извиняться за стресс, крики и мои погибшие нервные клетки. Когда в кабинете ректора нас осталось трое, Деш еще раз проговорил эльфийскому принцу, что того ждет три недели отработки и дополнительные занятия, а затем отправил его куда подальше.

- И за что ты назначила ему такое наказание? – поинтересовался все же он, разваливаясь в кресле и потирая глаза.

- Если коротко, то я глупа, истерична и путаю буквы староагоэльского, - вздохнула я. Мне было немного не по себе. С одной стороны, наказать студента за оскорбление преподавателя надо обязательно, иначе нас всех тут с грязью смешают, а с другой… - Не переборщила?

- Я бы отправил чистить клетки в магзверинце, - хмыкнул Деш. – Иногда полезно выдать эльфийскому принцу лопату для навоза.

Глава 5. Загадки для зануд.

Эта учебная неделя пролетела быстро, а следующая еще быстрее. Я только и успевала, что выдавать задания для семинаров. На занятиях мы потихоньку перешли от фонетики к морфемике и теперь изучали части слов. В староагоэльский в этом плане был немного попроще современного своего аналога: у него не было окончаний и практически не было приставок. Всего три штучки, это даже не считается. Окончаний же не было по другой, еще более великолепной причине – в этом языке нет родов! Совершенно! При такой его легкости я просто не могу понять, почему же его еще не изучают в школе?

В общем-то, я и с Дешем подобными соображениями делилась.

Мы с ним виделись примерно один-два раза в неделю. Чаще не получалось, поскольку он был загружен встречами и совещаниями, а я написанием своей научной работы.

Однако хотя бы раз в неделю, но мы виделись. Ужинали вместе, - чаще у него, - а потом я брала новую книгу для проверки на сохранность и чтения.

Я уже даже почти привыкла к своей работе, гомонящим студентам и этим ужинам…

К тому же на второй месяц моего преподавания у меня, наконец, появилась своя собственная лаборатория!

Ее организовали в подвале четвертого корпуса, где я веду лекции. Кабинет получился совсем небольшим, и основное место в нем занимали укрепленные магические стеллажи для книг и огромный рабочий стол по центру. Трехметровая столешница делилась на зону изучения, накрытую защитным куполом, и зону описания. То есть представляла собой рабочий стол с подготовленными инструментами. Ведь некоторые книги могут содержать скрытые проклятья, амулеты… А другие могут настолько крепко сжимать страницы, что их голыми руками не открыть.

В общем я с головой погрузилась в работу. Расставила в лаборатории свои книги, зелья, артефакты… Даже принесла горшок с цветком, потому что решила провести на нем небольшой эксперимент и на каждый листик нанесла по определенной букве староагоэлького. Хочу посмотреть, как это повлияет на его лечебные свойства.

Но самое важное – я закончила-таки теоретическую часть своей работы! Теперь нужно приступать к практике.

Во второй месяц осени уже заметно похолодало, и на занятия теперь студенты часто приходили промокшие до нитки с насморком или кашлем, так что мне пришлось немного отступить от положенных по плану тем и полностью посвятить одну из лекций целебным заклинаниям. Но зато после этого у меня снова была практически полная посещаемость.

Да и в целом студенты прониклись ко мне большой признательностью, потому что в лечебное крыло стояли километровые очереди из сопливых лоботрясов, неспособных вылечить себе простуду самостоятельно.

… В один из вечеров, когда я уже сидела в своей лаборатории, рассматривая цветок, на листья которого нанесла буквы, мне в голову неожиданно пришла идея. Да такая интересная, что я не выдержала и побежала к Дешу.

- Это я, - я поскреблась в дверь уже затемно, да на мне еще и отвод глаз висит. Так что надо было представиться.

- Заходи, - Деш приоткрыл дверь и запустил меня внутрь. Он выглядел немного сонно, но, кажется спать еще не ложился. – Неужели уже прочитала «Поучение»?

- Ну, конечно, я его прочитала, - фыркнула я, снимая верхнюю одежду и кидая ее на стоящее в углу комнаты кресло. Вешалок у ректора не водилось. – Но я здесь по другой причине.

- И какой же? – Деш широко зевнул, демонстрируя крепкие белые зубы. – Чаю?

- Да, спасибо, - я плюхнулась на диван и уставилась на кофейный столик. Он весь был завален какими-то книгами, чертежами, свитками. Похоже, я отвлекла кое-кого от работы.

- У-уу, Скальная госпожа, - со второго этажа пушистым комком спустился Ткын.

Он задорно вилял хвостиком и просился на руки, а я никак не могла привыкнуть, что он не просто домашнее животное. Поэтому абсолютно спокойно усадила его себе на колени и принялась тискать. Тролль блаженно попискивал.

- Разбалуешь, - усмехнулся Деш, когда вернулся в комнату с подносом. – Так и останется с тобой жить, а ты его не прокормишь.

- Бу-улочки, - блаженно протянул Ткын, почуяв запах выпечки с подноса. – Вку-усные.

- Только одну, - Деш поставил на пол блюдце с еще дымящейся румяной сдобой. Хм, где же он ее взял так поздно вечером? – Так что случилось?

- Смотри, - я сдвинула в сторону вещи, что загромождали стол и водрузила поверх «Поучение». – Вот тут. Видишь?

- Хм, кривая черточка, - хмыкнул Деш и шумно отхлебнул из чашки.

- Это тотра, - зашипела я.

- О да, - закатил она глаза. – Так стало намного понятнее.

- Ты не… Хм… - я выдохнула и прикрыла глаза. – Архимаг Тареций, прародитель герцогского рода Тарец. Тот самый, что первым стал изучать староагоэльский язык, еще семьсот лет назад обратил внимание на это черточку. Он посчитал ее первым знаком препинания, означающим, что на этом слове нужно сделать особое ударение.

- М-м? – Деш прожевал кусок булочки и кивнул. – Продолжай.

- Однако за время изучения устаревшего языка было установлено, что все слова, поверх которых пишется тотра не являются магическими, - меня уже потрясывало от возбуждения.

- В каком плане? – тут же нахмурился он. – Разве все слова, звуки и даже буквы этого языка не напитаны магией?

- В том то и дело, - довольно улыбнулась я. – Считалось, что тотра используется именно для того, чтобы избавить буквы от магии. Ну… чтобы можно было написать просто письмо и свиток не загрыз гонца, что доставлял его.

- Но… - теперь Деш сверлил меня прищуренным взглядом.

– Но взгляни, - я сунула «Поучение» ему под нос. – Здесь почти шесть сотен страниц и тотра практически везде пишется по-разному.

- И что? – он доел булочку и потянулся за моей. – Может, у переписчика был отвратительный почерк.

- Да, настолько отвратительный, что все остальные знаки и буквы в книге выполнены идеально и безупречно повторяют друг друга, а тотра всегда разная! – я вскочила и начала мерять широкими шагами комнату. – И не только в «Поучении»! Я просмотрела пять книг, из тех, что были под рукой. Такая картина во всех книгах! Ты же не думаешь, что все переписчики ошибались только на тотре?

- Но как это можно было не заметить? – Деш оставил в сторону кружку и недогрызанную булочку и подошел к стеллажу со своей личной коллекцией. – Давай-ка проверим…

Через полтора часа мы сидели, устало прислонившись к пустому стеллажу, а по всему полу были разложены книги. Одни шелестели страницами, словно подманивая нас поближе, а некоторые зло рычали друг на друга.

- М-да, - я потирала ноющий от голода живот. – Пожалуй, все-таки нужно было пообедать.

- Ты пропустила обед? – нахмурился Деш. – И ужин тоже?

- Заработалась, - желудок жалобно взвыл.