Развиртуализация. Часть первая - Владислав Булахтин

мне имоим друзьям продержатьсяв городелишнихдва–три дня (Before you die. You can saysomething. To help us fight for Fishguard). Еслизаинтересоватьнас неудастся, выопять–такиумрете.

Примернотакойлитературныйперевод сделалГришаотрывистымвздохамрыжего. Во времядлиннойнезажигательнойречи Кутялкинотчетливопонял – здесьне блефуют.Любой из этихголоворезов,незадумываясь,шагнетвперед иснесет скворечниклюбому изпленников –аккуратно, чтобынезабрызгатьсякровью,расчетливо,чтобымаксимальносократитьагонию. Такаявопиющаяжестокостьпроизойдетпотому, чтомир сбросилнеудобнуюбиблейскую чешую.Никто несчитается спрежнимигуманнымисоображениями.Или ты, или я.

Скомандовавсознаниюсвернутьсякольцами иподремать,Гриша взялтопор инаправился ксамомутолстомудереву. Тритоненьких вязаон оставилдевушке.Засыпая,шевельнуласьравнодушнаямысль – «еслибы ЭТОпроизошло донашегозаточения, ядаже не подумалбы уступитьКох позициюпопроще. Тупорубил быпервыйпопавшийсяствол».

Кутялкинапатичноответил себевялой сентенцией:«Всё потому,что доподвала я былжалкимобсосом.Вышел оттудаполучеловеком.Теперь, когдая, наконец,набираюнастоящийвес, вот–вотпойдут финальныетитры».

 

ЗонаГерострата – эпидемияподжогов иразграбленияархитектурныхпамятников,выведенныхиз-поднаблюдения добровольныхдружин

Наталия,прихрамывая,доковыляладо одного извязов и,матернувшись,осторожнотюкнулатопором. Корана дереветреснула:

– Онитам всесыкливыечистоплюиЕлизаветы, –посленепродолжительногопребывания в Стоунхаусеобъектом еенападокстали исключительноспецслужбыВеликобритании.– Им было впадлоугандошитьтаких ценныхклиническихидиотов какмы с тобой.Ежели бы унас с тобой,Гриня, имелсябы мизерныйшанс пройти,Леший непустил бы насдаже налужайкупередрадаром.

– Вгарнизоне стоялрадар? –равнодушноспросилКутялкин.Щепки,выбрызнувшиеиз–под лезвиятопора,долетели до лица.

– Рыли(Realy).Целаягалереярадаров. Налюбой укус. Уэтихбледнолицыхимпериалистови их прихвостнейкаждыйклочокВселеннойпод наблюдением[79].Радары,спутники,авианосцы –всё, чтонеобходимодлянесуетливогонейтралитета.Ждут, когдачасть гумосана планетеперегрызется,а остальныерадостновпрягутся вто, что имвеликодушноукажут. Замискучечевичногосупа.

– Намже лучше –сыкливыебелоручкиникогда невыигрывают.

– Кнашемувеликомуогорчению,они еще и расчетливыечистоплюи, –ни Гриша, ниНаталия непыталисьберечьдыхание.Перед тем,как из руквыпадуттопоры, онимогливсласть наговориться.Как дветоварки,просидевшиев однойкамере нескольколет, но напорогетюрьмыпродолжающиетрещать онасущном.

Валлийцыравнодушностоялиметрах в десяти.Их осталосьтрое –младшие позванию отправилисьв сторонупобережья.Небрежность?Неуважение крусскимсамоубийцам?

– Попробуемпорвать им пасть?– спросилГриша, надеясь– Наталия небудетработать допоследнего дыхания.Соберется смыслями–силамии кинется настволы.

Кутялкинполностьюподдерживалтакой алгоритм.Он не понималпсихологию большинстваприговоренных– тех, ктопокорнолежит междумолотом инаковальней,выстраиваетсяцепочкой взатылок другк другу,чтобы быть убитымиодной пулей,кряхтя,укладываютсяна эшафот,смиреннонадеваютпетлю на шею,лихокомандуютсобственным расстрелом.Все равноподыхать –зачем упрощатьработу палачам?

Вту далёкуюжизнь, «доподвала», онтоже понималвсё это. Нонаверняка небросился быпод пули.

– Естьодна идейка, –наташин вязнеохотнонакренился.Гриша добилего ударомноги. – Они клюнут.Давайнарубим дляприличиядесятокдеревьев иперетрем с нимиовзаимовыгодномсотрудничестве.

– Рехнулась,мать? Какие идеи?!Этим рыжимуродам нужноуймууэльскихртовпрокормить. АвокругФишгарда я незаметилмного-многоеды. Толькотакие как мынедобиткибродят. Чтоты предложишь?Современныеспособытермообработкичеловечины?ВагонКалашниковых?

– Лучше.

– Тывсё ещеверишь взначительнуюстоимостьсвоихпрелестей?

– Неверю. Себя яникомубольшепредлагать небуду. И еще, –Наталия усерднеезастучала подереву,наносякороткиемалоэффективныеудары. Лишькогда второйвяз упал,добавила.– Хочешь,чтобы ясказала тебеспасибо?

– Хочу.

– Спасибо,ГригорийАлександрович.Вы оказалимне огромнуючесть,старательнопытаясьиздохнутьпредыдущиемесяцы. Рядомсо мной.Галантно.Разделяякров, плоть икров.

– Отлично.Продолжим то,что у нас такорганичнополучаетсяделатьвместе.

– Яоб одномгорюю – непридется вовсей красенаблюдатьагонию всейэтой никчемнойшудры. По ту иэту сторонуЛа–Манша, –дыхание Кохсбивалось. –Жаль, что неудастсяудавить на пепелищевыродковЗагоева. Иего самого.

– Все–такитыотмороженнаясука, Кох.Зачем тебе ихжизни? Сейчасты легкоможешь найтидругих выродков,подходящихдля твоеймести.

– Наступиливремена,когда нельзяпрощать кровников.

 

Прибытиев Марсель «караванаспасения» –груз с 50тоннамигероина изАфганистана

Кутялкиндавно поймалсебя намысли, что любыеслова идействияНаталии Кохщепетильнопримеряетжене. Шняга ив целом, и вчастностистала длянегосвоеобразнымэталоном,идеальнымдляизмерениялюбой другой женщины.

Доживаяпоследниечасы своей неочень творческойжизни, Гришарадовался,что помнит оней всё. Шнягасостояла измалосовместимыхчертхарактера,непрогнозируемыхэмоций идвиженийдуши. Ее личностьпереполняликак осмеянныев анекдотахсвойстваслабого полатак и совершеннобесподобныеоттенки этихсвойств –например,вопиющаянаивность иискренность.Все этокипело в нейв такихнепостижимыхпропорциях,что любая однозначнаяоценкаповедениястановилась бессмысленна.

ЛюбовьГриши к Шнягеоставалось цельнойглыбой. Огромнаяопухоль поцентру груди.Любовь к Наталии–разбросанныепо всему телуэпицентрикисердцебиения.

Шнягатакже какНаталиявсенепременносконцентрироваласьбы на решенииконкретнойзадачи –выжить,прочитатьрукопись,срубитьдерево,грызть камнив хранилище.Она делала бывсё то жесамое, ногораздосамоотверженней.В ней былавшита стараякомсомольскаяпривычкаотвечать завсе.

Онане разрешаласебе то, чтомногие легкопозволяли –оставатьсяпаразитом.

Изсамыхбытовыхситуаций онаинтуитивно выводилапростуюмаксиму – придостижениикритическоймассыпаразитовлюбых мастей,обществосамоуничтожится.

Всхватке безправил, Шнягапроиграла быКох.

«Поэтомуя и люблю ее.Россия и мывместе с нею(и бублики!)потому иживы, чтолюбим проигравших»,– мозгКутялкинакипел отболи,притушитькоторуюможно былолишь отбежавдалеко в сторонуотпроисходящего.И Гришеудалось это сделать.

Ещепо хранилищуГриша знал –легче всеговыводят вотключкувоспоминания.Стоит оглянутьсяна прежнююмирную жизнь,и раз –слюнауже течет изорта.

Из-подкаждоговзмахатопоравылетало какое–нибудьвоспоминание,застывая ввоздухе,обретаязаконченнуюформу,переставая бытьГришойКутялкиным.Он счищал ихкак чешую,чтобы черездва–три часаоставитьпалачампустую,никчемнуюоболочку,пустышку.Естьвоспоминания,которые необойти, покакой быизвилистой дорогесмерти ты нишел.

КогдаШняга рожала,сердце Гришиколотилосьтак, словноэто он рожал.Вдруг мой сынбудетнекрасивым?Вдругнеисправимыйдефект,болезнь.Готов ли ялюбить?Принять всё,что с нимпроизойдет? Раноили позднопринять дажето, что ястану ему ненужен?

Кутялкинпоплыл, когдаувиделсиневатое личикоРомки. Намордочкевсходилогордое иодновременнолукавоевыражение.Чтобыостаться тамнавсегда.Прошла тысячалет с тех пор,но Гришапо–прежнемуне встретилничего болеепрекрасного,чем лицо своегоребенкаспустя часпослерождения.

Эталукавая рожавыросла,отрастиладлиннющиересницы, ногии совершенноневыносимыйхарактер. ССенькой всёбыло по–другому,но и с нимсердценосилось какпо ухабам – редкиеминутынесравнимогосчастья, потомзаботы,тревога,усталость.

Обасына никогдане сосалисоску.Исключительнособственныепальцы. Ромка– указательный.Сенька –большой. Всущности онибыликапризными,избалованныминахлебникамиитребовалосьбы вести себяпожестче, но…частодоводамразума неоставалось местав семьеКутялкиных,например,когда посредигостинойобразовываласькуча–мала изпапы–мамы–бубликов.

Иликогдабублики как хозяевабродили поквартире покаким–тосвоимбессмысленнымделам,требовали ксебевнимания иболтали насвоихптичьихязыках сулыбкой доушей, неимевшейникакойявнойпричины. АГриша сиделгде–нибудь надиване, рядомс траекториямиихперемещенийи остропонимал, чтонаходится вэпицентресчастья, чтоэквивалентовему неотыскать, несоздать изпустяка,весом менее 5–6лет семейнойжизни.

Счастьеэто хрупко,кратковременнои не оставляетвесомыхвоспоминаний.Толькостойкоеощущение, чтовсе самое лучшееи главное стобой ужепроизошло.

Гришане сразузаметил, чтоКох упала. Онподбежал кнейодновременнос дюжимваллийцем.Наталияприподняласьна одноколено. Неспешноподошел Лис.Девушказачастилапо–английски:

– Язнаю, гдеарсеналгарнизона. Мыможем еговзять.Достаточнокоманды впятнадцатьбойцов…

«Неужелиэто та самая«одна идейка»?Неужели невидно, чтоэти люди –загнанныекроты. А онапредлагаетим дернутьсяс насиженныхмест,нуждающихсявкруглосуточнойзащите. Чтобылезть напулеметы? Онаобезумела», –Гриша понял,что здоровякне будетслушатьдальше. Онкороткимударом неожиданнопроломитчереп. Потомспросит меня:«ничего непридумал? Nothing to say?»и также ловкои спокойноповторитпроцедуруумерщвления.

– Оназнаетрусскуюобщину Бирмингема,– наобумляпнул Гриша.– Я умеюсобиратьмины излюбого говна(I make bombs with any shit).

«Продержатьсябы ещенесколькоминут. Почему,оскалив зубы,я не бросаюсьна них?».

Забормоталарация.Кутялкинуслышал английское«с востока»,«срочно», потомдлинныйнеразборчивыйответСтарого Лиса,в которомпрозвучало«russians».

«Опятьрешаетсянаша судьба?В который разза последниедва месяца?».

– Тызнаешь частотуобщины? –спросил ЛисНаташу.

«Эх,проколется.Ляпнетчто-нибудьбезнадежное –какую частоту?чью частоту?», –обреченнодумал Кутялкин,но в этот разКох непромахнулась.

– Конечно,– незамешкаласьона ни насекунду. – Онивыходят нанеё послеполуночи. Надвадцатьминут.

«Молодца!Надо ейвключаться вигру – моих экскрементальныхбомб явнобудетнедостаточно».

– Тычё думаешь,вурдалак? –перегнулпалкуКутялкин,постаравшисьпоймать плавающиезрачки Лиса. –Мы неподойдем длятвоегозаградотряда[80]?

– Fuck, –кивнулглаварь,очевидно невпитав сказанного.– Бегом, –скомандовалон и потряс рацией,– Вы живытолькоблагодаряэтому дерьму(You’re alive because of this shit), –туманнопояснил он.

«Ага.Бог измашины», – уКутялкина небыло идей, чтоза добрякпоселился впереговорномустройстве исмогвытащить ихпочти с тогосвета.

Гриша,словно и неработал налесозаготовках,рванулвперед иобогнал Лиса.У него сновапоявилосьбудущее. Онисвернули напересеченнуюместность –тоаккуратныепросекимежду дубов,то живыеизгородивдоль дорог,то буйныетравы, тозаросликолючек. Каждыесто метровмаршрутаказалисьсобраннымиот разных папи мам. Многообразиеландшафтовчрезвычайномешалобежать.

Остановилисьтолько черезсорок минут,на окраинеФишгарда,когдаКутялкин ужеразмышлял отом, чтонеплохо былобы умеретьпод вязами.Кох согласнозадыхаласьрядом – она ниразу не сбиласьсизматывающегоритма.

«Дажеесли ейвыпуститькишки, онабудет ползтив Россию,чтобыудушить имиЗагоева».

 

Перваяночь СвятогоБенедикта XVI. Массовыестолкновениякатоликов имусульман

Незначительныепорой деталипревращаютгород жилой вгород обороняющийся,городосажденный,город умирающий.Иногдадостаточноодноговзглядапрохожего,пугливойпоходкиподростка, чтобыпонять –здесьобразовалсяэпицентр горяи безнадеги.

Наулицахваллийскогогорода отметинвоенногоположения имелосьвпереизбытке –непонятно,как они всегоза два месяцавылезли наулицы в такомколичестве.Возможно, ониказалисьстольвыпуклыпотому, что проступалина идеальнойповерхностиевропейскогопровинциальногогородка.

Безнатяжек ипреувеличений– еслисоскрестилипкий осадоксмерти,осевшийповсюду вФишгарде, этотгород можнобыло назватьраем – холмистаяместность,разбегающиесяв разные сторонытропки иузенькиеавтомобильныедорожки,игрушечныедвухэтажныедомики, ажурныенадписи наддверьми.

– ВУэльсе таккрасиво, чтоименно здесьмне удастсянаконецумереть, –прокомментировалаКохоткрывшиесяей панорамы.

Отряд(впереди Лисс юркимподручным,Гриша иНаталияпосередине,габаритный валлиецв арьергарде)продралсячерез кусты,протиснулсячерезнезаметнуюдыру вдеревянномзаборе, вышелна задний дворнелепогосооружения,напоминающегодобротныйфашистскийдот –бетонныеблоки, несколькоузких бойниц.

Еслибы Лис,приближаяськ забору, небуркнул бычто–то порации, отрядбыразмолотилив труху.

Выбравшисьна пустынныеулицы,валлийцыпересталиобращатьвнимание напленников.Кутялкинсообразил –им и в головуне приходит,что русскиесорвуться изэтогочудесногогороданавстречукаким–тодругимвооруженнымгопникам.

Боевикии их пленныеныряли вподъезды домов,обходилдворамизигзагообразныеулицы,пересекалималенькиеплощади снаряднымиклумбами.Через каждыепятьдесятметровдорогупреграждалибаррикады –беспорядочнонаваленныеостовы машин,присыпанныекамнями,укрепленныежелезобетоннымиконструкциями,арматурой.Чем ближе к центру,темаккуратнее иодновременнонеприступнейвыгляделибаррикады –меньшей брешей,большевысота,дежурныебоевики в тенинагромождений.

Кутялкинне сообразилпо какомупринципу перегороженыулицы.Интуицияподсказывала– основнаямасса народасобрана вцентре. Радиальныедорогиконтролируютотряды дозорных.

Вдомахпоявилисьцелые окна,улицы стали шире.По тротуарамбеспечноходиливооруженныемужики. Вдольстенпробегалиукутанные влохмотьябезликиеженщины, наскамейках восседалистарики.Встретиласьдаже девочкас коляской.Вдалекегрохнулонескольковыстрелов.Габаритныйваллиецшикнул на девочку,и онаотбежала ссерединыулицы в подворотню.

Клумбыв местахобщегопользования становилисьи пышнее ишире. Лица –приветливее.По мереувеличенияколичествавариантовокраса домов,роста ихвысоты ичисла всевозможныхсохранившихсявывесок (Inn, Pab, Cartref…)у людейсловновыправляласьосанка.

Лиспостоянноделал знакиторчащим вокнах хмурымфизиономиям.Ополченцы?Снайперы?Несколькораз оностанавливался,чтобы сунутьконфетыбомжеватоговида подросткам,ошивавшимсяу баррикад.

У одноэтажногомагазина сразбитойвитриной икопошащимисятенямивнутри отрядподжидалдопотопныйгрузовичок соткрытымверхом.Движенияваллийцевобострились –теперь онидвигались бодрои чуть менеерасчетливо.Запрыгнули вгрузовик,одним рывкомзатянули Кох.Она не успелазаброситьноги в кузов,как грузовичокувереннорванул сместа.

Всеэто время рациятрещала какзаведенная,но рыжий нереагировал

– Завязатьим глаза? – накорявоманглийском спросилюркийпомощникглаваря,кивнув на Кох.«Интересно,они извежливостина британскоммогучемразговаривают?Рефлекторно? Головырубить могут,а политкорректнуюересьскинуть сбаланса – no?».

– Зачем?– по–русскивозразилаКох. – Мы же никомуничего нерасскажем.Верно,дурилка картонная?

Лисраздраженноотмахнулсяот помощника.

Запомнитьмаршрут былонесложно.Грузовичок,протискиваясьпо тротуарам,объехалбаррикады,покружилвокругневысоких одноэтажныхпостроекнеизвестногоназначения,превращенныхв жилые домаи забитых беженцами.Редкое окнорадовалопустотой. Восновномвместостеколторчалитри–четыренастороженныерожи.

«Ошибсяя насчетпятидесяти тысяч,– подумалКутялкин. –Здесьминимум группировкаПаульса[81]засела. Чегоже онибоятся?НашествияИосифавеликого?»

Остановилисьна площади скруговымдвижением, увеселенькогодвухэтажногодома (ратуши?)сторжественнойнадписью Town Hall. Строениеотличалосьнеказистостьюи канареечнымцветомкирпича. Изоконсоседних домовсвисалиразноцветныетряпки(рыцарскиефлаги?).

Отрядперестроился.Теперь Гришаи Наталияоказались варьергарде.Валлийцы,внезапноразговорившись,шумною толпоюпотекли квходу вратушу. Лицаих оттаивали.

Пленники,час назадизбежавшиесмерти, поплелисьследом. Хотябы для того,чтобы узнатьо причинахметаморфозрасстрельнойкоманды.

«Тольконе в подвал», –подумал Гриша.Валлийцысразу послекрохотноговестибюлясвернули налестницу,ведущую вниз.РядомгорестновздохнулаНаталия Кох.

 

Красныйпояс –создание вАзиатско-тихоокеанскомрегионегосударственныхобъединенийвзаимопомощи.Новаяполитикавоенногокоммунизма встранах АТР. БезоговорочнаякапитуляцияЯпонии.

По–видимому,это былоподсобноепомещение местнойремонтнойбригады.Огромное,заваленноеугловатымижелезками,ящиками, залитоемашинныммаслом.Возможно,когда–то оноимелопристойныйвид. Сейчас,когдаповодовнаводитьглянец неосталось, егопревратили всклад–оперативныйштаб–паб–курилку–пыточную(?).

Заогромнымдеревяннымстолом,заваленнымбумагами,уставленнымчашками,флягами, тарелками,ноутбуками…пребывалпаноптикумиз десяткаваллийцев,похожихтолько общейнебритостьюи цветом камуфляжа.Они дымили всторонуузкойщелочки, служившейокном. Еёверхняячастьпроходила надесятьсантиметроввышетротуара,поэтому дым восновномклубилсявнутрипомещения.

Паноптикумзагомонилодновременнос пришедшими.Раздалисьсмешки,несколькочеловексхватилисьза фляги.Расстрельнаякомандассыпалаоружие удвери,преодолеланесколькоступенеквниз иступила нагрязный полсовершеннодругимилюдьми –теперь их сложнобылозаподозритьв намерениирубить головыдругимразумнымсуществам.

Из–закромешногодымапроисходящеев подвалесразувоспринималосьс привкусомнереальности.Это помоглоКутялкинупродолжитьотключениевсевозможныхизлишне человеческихчувств,переживаний, рефлексов,сохранившихсяза последниедва месяца.

Пленников(бывших?)втиснули кдальнему углустола –поближе кокну, налиличего–тотемного впыльные пластиковыестаканчики.При этомхранители рыбынепереставалибурнообсуждать науэльскомволнующиесобытия, сутькоторых Кутялкинупока неудавалосьпонять.

Обстановкаподвала сразунепривычноухватила,пришласьвпору Грише.Онпочувствовалнеобъяснимоеродство сокруживщейегомахновщиной.ХотелосьпопроситьместногоБеломора, от которогоуже выедалоглаза,затянутьсяедким,горькимдымом,глотнутькрепкогокофе, чифиря,пивасика,чего–нибудьболеевысокойстепени перегонки,прикоснутьсяк стальнойкоже автомата.

«Господи,Господи!Какие ещечудеса тыприготовилмне? Я же ниразу не бывалв подобном вертепе.Откуда такиежелания? Генныйуровень?Прадедушкабольшевик?», –задумалсяГриша.

Онзалпомосушил свойстаканчик.Ром. Великолепно!

– Мика.Дишни[82],– Гришуущипнули залокоть. Он незаметил, чтосправа отнего, оседлавстул,