Жить не напрасно - Владимир Казаков

Тухачевский оторвался от эскизов в папке, которую держал раскрытой на коленях.

– Да, меня заинтересовали ваши агитснаряды, товарищ Гроховский. Я говорю о спускающихся на парашюте. Не кажется ли вам, что они могут служить исходными к другим конструкциям? Не думаете ли вы сделать так, чтобы из бомбы сыпались не листовки, а что-нибудь горючее, зажигательное и ночью освещало землю?

Группа парашютистов-десантников впервые прыгнувших на парашютах П.И Гроховского

Гроховский заметил еще в начале разговора уважительную манеру речи командующего, он не давил своим авторитетом собеседника, не указывал, часто употребляя выражения: «Не лучше ли поступить иначе?»,

«Не думаете ли вы?», «Не кажется ли вам?». И хотя Гроховский предусмотрел для своих бомб начинку фосфорную и динамитную (для борьбы с самолетами противника), ответил:

– Я подумаю, товарищ командующий.

– Ну и хорошо. Возьмите рисунки. Спасибо за толковую беседу.

Прощаясь, Тухачевский обещал:

– Мы с Петром Ионовичем окажем вам всяческое содействие. Работаете, только не разбрасывайтесь.

– Все задуманное взаимосвязано и предназначено для одной цели, все вытекает из одной мысли о воздушном десанте, – четко ответил Гроховский. – Начали с парашюта. На чем дальше сосредоточить силы – подскажете.

– Правильно! Сначала дешевый, но хороший парашют для бойца, и грузовой. И радиоустановка на самолете мне почему-то очень понравилась! – весело говорил Тухачевский, провожая изобретателя к двери. У выхода пожал ему руку:

– Надеюсь, не раз встретимся. Работайте смелей.

– Есть работать, товарищ командующий!

Когда Гроховский ушел сияющим, Тухачевский промолвил:

– Слово еще не дела… Веришь ли, Петр Ионович,, что я буду командовать десантом с неба, а? Не мечтаем ли как мальчишки?

– «Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты. Сегодня утопия, завтра – плоть и кровь», – процитировал наизусть Виктора Гюго Баранов…

В январе 1930 года Реввоенсовет СССР утвердил программу строительства определенных типов аппаратов – самолетов, аэростатов, дирижаблей и другой авиационной и десантной техники.

Тему «Воздушная пехота» энергично разрабатывал конструкторский отдел Гроховского, отпочковавшийся от НИИ ВВС под крыло штаба ВВС. Кроме Владимира Малынича помощниками начальника отдела стали: Иван Титов – первый заместитель, Игорь Рыбников – ведущий конструктор, Федор Потапов – инженер-расчетчик, Николай Преображенский – художник-конструктор, Лида Кулешова – чертежница, все люди здраво мыслящие и честолюбивые..

В отделе, созданном исключительно из молодежи, обладавшей не обширными профессиональными знаниями, а главным образом неистощимым энтузиазмом, взялись творить и проводить первые смелые эксперименты. Они старались делать все возможное, и как можно быстрее, для перевозки на самолетах боеспособных подразделений Красной Армии, снабженных всеми видами пока легкого оружия для проведения боевых действий в тылу врага.

Десант перед посадкой в ТБ-3

Свою «парашютную одиссею» Павел Гроховский начал с поездки в Ленинград к первому русскому конструктору парашютов Глебу Евгеньевичу Котельникову. И хотя пятидесяти семилетний изобретатель в это время занимался далекими от авиации работами, он по-доброму принял Гроховского и между ними состоялась многочасовая неторопливая беседа.

Я еще два года тому назад писал товарищу Ворошилову, что крайне необходимо разворачивать большую исследовательскую работу в области парашютизма, – говорил Котельников. – Надо заставить летчиков прямо-таки в порядке декрета при полетах брать с собой парашют. Ответ получил не от Климента Ефремовича, а от неизвестного мне лица, – ответ, ничего не обещающий.

Не таясь, пожилой изобретатель делился с молодым коллегой думами об управляемом парашюте, о различных применениях парашютов тормозного, газового, плавающего баллонета. Иногда он отрывался от действительности и, мечтая, рисовал картины применения парашютов в будущем.

Мой дом открыт для вас, – сказал Котельников, прощаясь с Гроховским, – а я всегда к вашим услугам! И привозите с собой всех, кто увлечен парашютами…

Год 1930-й

Настойчивость для мужества – то же,

что колесо для рычага; это

беспрерывное обновление точки опоры.

Глава 1. «Тряпочный» парашют

Лидия А. Гроховская вспоминает:

…В Новый 1930 год Павел повез меня к знакомым и родственникам товарища по Евпаторийскому летному отряду. Сестра Федоренко, Людмила Иосифовна, была женой известного тяжелоатлета Яна Юрьевича Спаррэ. Их громадная светлая комната показалась мне музеем, так роскошно по тем временам она была обставлена. На стенах фотографии силачей со штангами и гирями. Прекрасные кубки и статуэтки на резных застекленных полках. Широкие ленты красного, голубого, синего цветов отягощены медалями, значками, жетонами.

Люся, встретив нас очень приветливо, сказала:

– Не стесняйтесь, Лидочка, будь я в положении, ходила бы с гордо поднятой головой.

Впоследствии Ян Юрьевич стал работать вместе с Павлом.

После ужина мужчины, расположившись в мягких креслах, завели свой разговор. О разгроме маньчжур на КВЖД19. О сплошной коллективизации. Павел, конечно же, рассуждал о планах строительства ВВС РККА, утвержденных в январе.

Через несколько дней, 24 февраля, Павел отвез меня на извозчике в роддом.

25 февраля в 12 часов 15 минут появилась на свет дочка с голубовато-серыми, как у отца, глазами, легкая-легкая, удивительно беленькая и хорошенькая. Довольно густые светлые волосы вились колечками.

При выписке мне на руки положили голубой сверток – мою дочь, завернутую в атласное одеяльце. У подъезда меня ждал новый сюрприз: блестящий двухместный автомобиль цвета какао. Кабина закрыта брезентовым тентом. Я страшно довольна, но, сдерживаясь, говорю:

– Дешевле бы на извозчике.

– Так это наш! «Форд»! Подарок от командования! – гордо восклицает Павел – Тебя как везти, с ветерком или поосторожнее?

– Нас же теперь трое, – говорю.

И он нас прокатил очень осторожно…

Дома перелистываем отрывной календарь, где на каждой странице какое-нибудь современное имя: Октябрина… Марсельеза… Трактор… Индустриализация… Авиета…

– Авиета?! – кричит муж. – Авиета, Вета, Ве-точ-ка… Авиета Павловна Гроховская. Звучит? Даешь Авиету!

И стала дочь Авиеткой. Имя редкое, но со смыслом. Все наши знакомые одобрили выбор имени.

Росла она быстро, становилась подвижной, веселой, ласковой. Когда приходил к нам Владимир Малыиич со своей сверхпышной шевелюрой, Авиета запускала ручонки ему в мягкие каштановые волосы и заливалась хохотом. Доброму дяде это очень нравилось, он сам наклонял голову, на, мол, радуйся, малышка!

Потом Владимир Иосифович с Павлом усаживались за стол, раскладывали схемы и наброски, брались за карандаши и счетные линейки. Горячие споры, фантазерство.

Во всем мире сейчас используют парашютную вышку, но мало кому известен ее автор. Как-то раз летом мы с Павлом поехали за город кататься на двухместном «фордике». Миновали окраинные домики. Недалеко лес. Вдруг муж сворачивает на обочину и останавливает машину. Метрах в ста от нас высится на холмике тригонометрическая вышка. Направляемся к ней по полю. Павел лезет вверх до самого конуса (а он высоко), долго там осматривается, что-то соображает и, наконец, спускается очень довольный.

– Отсюда, – говорит, – я прыгну с парашютом.

– Низко для прыжка.

– Метров двадцать. Высоты хватит.

«Очередной бред или шутка», – подумала я, но промолчала. А «бред» обернулся успехом. Парашюту не надо было много высоты: на «вышке Гроховского» он висел уже растянутый на каркасе, как абажур.

Испытывали парашютную систему вышки так: первым прыгнул Павел, за ним более грузный Гитов, а потом чертежницы Кулешова и Победоносцева вместе, в обнимку.

– Слона можно сбрасывать! утверждал Павел.

С рождением дочки и стала неважной помощницей Павлу. Обсуждать многое продолжали. Со службы он приходил усталый, а голова продолжала мыслить ясно. На разработку в деталях попутных, как он говорил, «мелких идей», часов не хватало, и он стал записывать «мелочевку» в толстую тетрадь, на серой обложке которой вывел крупно: «Задумки». На титульном листе написал красиво такое высказывание: «В скорости острие технического прогресса, хотите победить. не ленитесь думать!»

«ЗАДУМКИ». П. И. Гроховский.

«…От верхней площадки сорокаметровой вышки отделяется человек и, вытянув руки вниз, плавно спускается. Над ним раскинут шелковый купол парашюта. Вот парашютист приземляется, точнее, «приводняется», потому что под ним река, – и в тот же момент парашют, автоматически отцепившись от своего груза, уходит вверх.