Экранные поцелуи - Труди Пактер

Рэчел улыбнулась:

— Значит, с этой целью вы и пришли посмотреть «Идеального мужа» в Ньюкасле? Искали, кем бы пополнить свой список?

Подошел официант и поставил на стол блюдо с огромными креветками на льду. Десмонд Френч откинулся на спинку стула.

— Пожалуй, вы слишком упрощаете. Иногда за всю поездку не удается найти никого. Порой за целый год посчастливится отыскать одного актера с искрой таланта. Так что, как видите, последняя неделя оказалась для меня удачной.

Взгляд ее потеплел.

— Вы считаете, у меня есть будущее?

— И очень большое. А теперь ешьте креветки и рассказывайте, чем вы занимались до сих пор. Я хочу знать все — имена, места, даты. В общем, все, что сможете вспомнить.

Рассказ занял больше часа. За это время они успели выпить еще по бокалу шампанского и полбутылки сухого вина, съесть печень в гриле, бекон и самый сладкий, самый нежный крем-брюле, какой она когда-либо пробовала.

— Должен признать, вы произвели на меня впечатление, — сказал Френч. — Видно, что последние годы вы очень упорно работали. Хотя, если бы вы не встретили Джереми Пауэрса, все ваши усилия так и пропали бы втуне. У него нюх на таланты, и он умеет их выявлять.

— Я знаю.

Неожиданно для самой себя она разрыдалась. Агент встревожился:

— Надеюсь, он вас не изнасиловал? Я знаю, временами Джереми просто невозможен. Но не думаю, чтобы он позволил себе насилие.

Рэчел вытерла слезы.

— Нет, конечно, он меня не изнасиловал. Хотя ему очень хотелось уложить меня в постель. В уплату за роль в спектакле, который он собирается ставить в Уэст-Энде.

Френч вздохнул с облегчением. Заказал кофе.

— Старая история. Джереми всегда стремится переспать с молоденькими хорошенькими актрисами, а иногда и с актерами. И, вы не поверите, многие на это идут. Ваш режиссер — очень влиятельный человек. Он мог бы ввести в спектакль самого мула Маффина, и я знаю, по крайней мере, трех театральных менеджеров, которые бы на это согласились.

— Но почему?

— Потому что он блестящий режиссер. Потому что у него есть имя, потому что он кассовый режиссер, потому что все, что он ставит, имеет бешеный успех у публики. Это достаточно крутой бизнес, Рэчел. И каждый, кто предложит вам помощь, обязательно потребует что-нибудь взамен. Даже я.

Она вспыхнула:

— Вы хотите сказать…

— Нет-нет, не волнуйтесь. Мне ваше тело не нужно. Во всяком случае, не все.

— Не все?.. Что вы имеете в виду?

Френч улыбнулся, помешал ложечкой кофе.

— Меня интересует лишь одна часть вашего тела, и то с чисто профессиональной точки зрения. Я имею в виду ваш нос. Мне бы хотелось его изменить.

Рука Рэчел непроизвольно потянулась к лицу.

— Чем вас не устраивает мой нос?

— Он немного длинноват. И слишком широк в переносице. — Френч взял ее руку, опустил обратно на стол. — Не надо так волноваться. На самом деле он не так уж плох. Если бы я не прочил вас в киноактрисы, его вполне можно было бы оставить таким, как есть. Но на экране… вас нельзя будет снимать крупным планом.

На мгновение она задумалась.

— А это больно?

— Чертовски, — улыбнулся он в ответ. — И все лицо распухнет, до самых глаз. После того как выйдете из клиники, придется скрыться от людских маз по меньшей мере недели на три. Пока все не придет в норму.

— Не думаю, что смогу на это решиться.

Он снова улыбнулся:

— У вас нет выбора. В театре для такой актрисы, как вы, не найдется достаточно работы. В Уэст-Энде все менеджеры гоняются за громкими именами. А у вас его нет. Пока, во всяком случае. Единственный способ сделать имя — это показаться на экране. Но прежде вам придется посетить клинику на Гарли-стрит.

— И вы, конечно, знаете хирурга?

Он кивнул.

Рука ее снова поднялась к лицу.

— Я понимаю, это глупо, но я привыкла к своему носу. Пусть это и не самое красивое, что у меня есть, но мне ненавистна мысль о том, что какой-то хирург будет его кромсать. Я хочу сказать… после операции это уже буду не я.

— А мне казалось, вы привыкли перевоплощаться.

— Да, но только на время. Когда занавес опускается, я снимаю грим и возвращаюсь в собственную жизнь. После операции все будет иначе.

— Да, вы правы. Но… вам не приходит в голову, что с новым носом вы уже и не вернетесь к прежней жизни? Для вас все изменится. И работать вам придется совершенно в другой среде, и денег вы будете зарабатывать намного больше. И люди, с которыми вы будете работать, тоже будут совсем другими.

Ей вспомнились друзья из театра. Ричард. И наконец, публика. Сможет ли она жить без них? С одним только холодным объективом кинокамеры… Заменит ли он ей зрительскую любовь, их одобрение, которое она чувствует каждый вечер?

Десмонд Френч заметил ее нерешительность.

— Знаете что? Идите домой и хорошенько подумайте обо всем. Только не слишком долго. А когда решите, позвоните мне.

Вернувшись в отель, она обо всем рассказала Ричарду. И о разговоре с Десмондом Френчем, и о Джереми Пауэрсе. Ей хотелось услышать его совет. Но он лишь посмеялся над ней.

— Да у тебя прекрасный нос. Не вижу в нем ничего плохого. Если хочешь знать мое мнение, Десмонд Френч тебя просто разыгрывает.

Они прогуливались по Брайтон-пирсу перед утренним спектаклем. Лето давно кончилось. Море, темное и неспокойное, обдавало их холодными брызгами.

Рэчел обернулась к Ричарду:

— Разыгрывает? Что ты хочешь этим сказать?

В его глазах появилось раздражение.

— Каждый раз, когда кто-нибудь начинает восторгаться твоей игрой в «Идеальном муже», за этим обязательно что-нибудь кроется. Сначала Джереми — предлагает тебе роль в Уэст-Энде и за это зовет в постель. Теперь Десмонд Френч: «Я могу сделать вас кинозвездой, дорогая, но для этого вам надо обрезать себе нос». Рэчел, это все чепуха, и ты сама это знаешь. Мужчины всегда обещают молоденьким актрисам золотые горы, но даже и не думают выполнять свои обещания.

Они дошли до конца пирса, где располагалась небольшая площадка для развлечений — спортивные аттракционы, «комната смеха» с зеркалами, гадалка. Еще Рэчел увидела «Туннель любви». Потянула Ричарда за руку:

— Милый, пойдем посмотрим, что там такое. Ну, пойдем, это, наверное, интересно.

Однако ему было не до аттракционов.

— Ты что, не слышишь меня? Или не хочешь обращать внимания на мои слова?

— Ну почему же… Просто мне кажется, ты говоришь не то. Но ссориться из-за этого я не хочу.

— Как это я говорю не то?

— Очень просто. Ты же знаешь, к Десмонду Френчу очередь. Актерам приходится месяцами дожидаться встречи с ним. Некоторые ждут по нескольку месяцев, но так к нему и не попадают. Со мной все получилось иначе. Он сам позвонил и пригласил пообедать с ним. Люди его уровня без серьезной причины так себя не ведут. У них на это просто нет времени.