С любовью, искренне, твоя (ЛП) - Куинн Меган

— Вчера на нём не было галстука.

Журнал трепещет.

Что ж. Интересно.

— Не было?

Она игнорирует меня так, как это делает только Хантер.

— Как вы думаете, что его так разозлило, что он написал то электронное письмо?

Страницы журнала неподвижны, он медленно опускается, и её темные глаза сверлят во мне дыры, когда она встречается со мной взглядом. Я вижу, как щеки девушки краснеют, глаза расширяются от ужаса, а зубы прикусывают нижнюю губу.

Пейтон?

Такую Пейтон я никогда раньше не видел: неряшливая и помятая, выглядит немного потрепанной, макияж слегка смазан — или это такой макияж, — одежда помята. Я не знаю, что, черт возьми, это за платье и где она его нашла, но оно п*здец как ужасно и его нужно сжечь.

Позволяю этому неловкому моменту между нами повиснуть, давая ей возможность связать пару слов и спасти ситуацию.

Но она этого не делает.

Сидит ошеломленная.

Таращится на меня.

Рот широко открыт в недоумении, как у карпа.

Я подавляю ухмылку.

— Доброе утро.

— Доброе, — отвечает Пейтон хриплым голосом.

— Тяжелая ночка?

Её ответ — слабая улыбка, которая касается только одной стороны её лица. Натянутая?

Она определенно с похмелья.

Ей следовало бы пить кофе, чтобы взбодриться, черт подери, а не воду.

— В следующий раз я был бы признателен, если бы вы позвонили и взяли отгул, а не приходили в офис в виде… — Позволяю незаконченному предложению повиснуть в воздухе, с удовлетворением отмечая, что она ерзает на стуле. — С другой стороны, вы увольняетесь… сколько осталось? Семь дней? Шесть?

Пейтон прочищает горло.

— Одиннадцать.

Я прислоняюсь к стойке, пока варится кофе, скрестив руки на груди.

— Одиннадцать. — Позволяю цифре слететь с моего языка. — Судя по вашему виду с похмелья сегодня утром, похоже, вы сожалеете о своем решении покинуть такую влиятельную компанию.

Пейтон расправляет плечи…. хорошо сложенные плечи.

— Я ни о чем не жалею. — Она закрывает журнал, кладет сэндвич и ловко складывает руки перед собой. — Я очень воодушевлена своим новым начинанием, если вам интересно.

Качаю головой и хватаю свой кофе.

— На самом деле я не хочу знать. Что мне действительно интересно, так это то, почему вы бездельничаете в комнате отдыха, читаете журнал и едите сэндвич, когда еще нет, — бросаю взгляд на свои золотые часы, — даже десяти утра.

Её взгляд мечется. Попалась. С поличным. Она прикусывает щеку, и как раз в тот момент, когда я думаю, что Пейтон будет просить прощение, она расправляет плечи, подносит сэндвич ко рту и откусывает огромный кусок.

Горчица украшает её верхнюю губу, а кусок индейки свисает с хлеба, пока она говорит.

— Если вам действительно интересно знать, мне захотелось перекусить сэндвичем с индейкой в середине утра. — Девушка встает и засовывает журнал под мышку. Взяв воду, она обращается ко мне, тряся своим сэндвичем: — А теперь, если вы не возражаете, мне нужно доесть остатки этой восхитительной вкусной индейки и отправиться в свою кабинку. Кто-то должен заниматься здесь маркетингом.

Самоуверенная, чертовски гордая, она проходит мимо меня, вода капает с распущенных прядей её волос, как будто она только что вышла из душа.

Я наблюдаю, как она уходит, если быть предельно честным, она немного в беспорядке.

Какого хрена она делала сегодня утром, одевалась в гребаной темноте??

И почему у неё такая походка, как будто она находится на подиуме?

Виляет задницей.

Плечи покачиваются.

Затем её шаг замедляется, и она спотыкается о свои проклятые ноги.

Но она удерживает себя от падения. Снова выпрямляясь, исчезает за стеной.

Ухмыляюсь, вспоминая её слова. Кто-то должен здесь заниматься маркетингом.

Чертовски дерзкая женщина.

Если бы мне не было интересно узнать, что она наденет в понедельник… возможно, ещё один тренч до лодыжек, я бы уволил её задницу.

Она не единственная в отделе маркетинга.

Сделав глоток кофе, выхожу из комнаты отдыха и иду в противоположном направлении, одна мысль не дает мне покоя: когда Пейтон уйдет, лишусь я высокомерной штучки, или она на самом деле является жизненно важной частью моей компании?

ГЛАВА 7

ПЕЙТОН

Поверить не могу, что этот мерзавец оскорбил меня.

Ладно, хорошо — да, я признаю, мне просто не верится, что он сделал это, глядя в мои глаза. Еще одна ложь. Этот парень — мудак; конечно, он будет оскорблять меня прямо в лицо.

Я спешу к столу, который будет моим еще одиннадцать дней, выдвигаю стул, плюхаюсь на него и устраиваюсь поудобнее, руки уже на клавиатуре, прежде чем пододвигаюсь к столу.

Возмущённое «хмм» вырывается из моего горла, когда я слышу мурлыканье своего компьютера, действуя на автомате: проверяю социальные сети компании; добавляю хэштеги к публикациям в Facebook; создаю три поста в Instagram и загружаю новое фото в сторис; добавляю ссылки на покупку спального мешка в опцию смахивания вверх (при. пер.: проведение пальцем вверх по экрану мобильного устройства).

Создаю себе заметку — запланировать фотосессию для новой линии женской одежды; это до смешного милые вещи, которые поддеваются под верхнюю одежду. Я расстраиваюсь, потому что у меня не будет скидки, когда компания запустит новую линию бренда.

Выпячиваю нижнюю губу на несколько секунд.

Я буду скучать по этому месту — не только по своим друзьям и людям, с которыми я работаю, но и по самой работе. Это было отличное место работы, несмотря на высшее руководство.

Или из-за него?

Рим Блэкберн, может, и мудак, но он создал здесь нечто замечательное, а это значит, что ему действительно не всё равно, несмотря на наплевательское отношение и едкие замечания. «Roam, Inc» является инновационной, современной и быстро развивающейся компанией.

Здание красивое, в деревенском стиле, но без излишеств. Элегантное, но не стерильное. Комнаты отдыха на каждом этаже. Там всегда убрано. Продукты доставляются каждую неделю и хранятся в холодильнике. Моё любимое занятие — жевать еду, сидя за столиком в углу комнаты отдыха.

Не считая сегодняшнего утра. Что, черт возьми, делал здесь Рим? Он был последним человеком, которого я ожидала увидеть, когда отложила свой журнал, хотя мне стыдно, что я не узнала его голос. Предполагается, что я по уши в него влюблена. Как я могла не понять, что это был он?

Позор.

Он был так же ошеломлен, как и я, когда увидел, что именно я сижу там. Я поняла это по его глазам. Ох, босс пытался скрыть свою реакцию за привычным нейтральным выражением лица, но было невозможно скрыть вспышку шока, когда наши взгляды встретились.

Рим Блэкберн выглядел… заинтересованным.

Или, возможно, виной тому был туман от алкоголя, который так и не рассеялся?

Уф.

Или, возможно, его заинтересовало мое платье. Разглаживаю плотную ткань на ногах, съеживаясь от мерзкого полиэстера, которая облегает меня во всех неправильных местах.

Да, я почти уверена, что Рима больше интересовало, во что, черт возьми, я была одета, чем я сама.

Корплю над своим ноутбуком, настраиваю рекламный пиксель (прим. пер.: применяется, чтобы отслеживать посещения и поведение пользователей) и указываю целевую аудиторию для нескольких постов. Зеваю. Смотрю на часы, затем проверяю свою электронную почту.

Как и каждое утро, я просматриваю письма, пробегая пальцем по левому краю монитора, касаясь подушечкой пальца каждого нового сообщения, чтобы не пропустить ничего важного. Просматриваю их по очереди, удаляя те, которые являются мусором, или отправляю их в папку с файлами.

От: Рим Блэкберн.

Замираю.

Сердце сразу начинает бешено колотиться.

Какого фига…

О, блин, Жен добавила поддельный адрес электронной почты в мой профиль Outlook.