Затмение планет - Иван Михайлович Миронов

достав из компьютера небольшую электронную плату в мягкой оболочке, подобную живому организму. Заменив плату на новую и взяв со стола ещё один прибор, он направился к Итану.

— В том-то и дело, Итан, что мертвы лишь их тела, их оболочка, но не они сами!

— Как это? Это невозможно.

— Проводя исследования, я пришёл к выводу, что наш организм — это не просто, собственно говоря, организм, в котором всё работает как часы лишь потому, что нас создала такими матушка-природа. Было множество несостыковок, а особенно я не мог поверить, что наше поведение, любовь и прочие чувства — это лишь работа мозга, наследственность и гормоны; что после смерти от человека не остаётся ничего, лишь гниющее тело, постепенно съедаемое червями в рыхлой земле. Не-е-ет, я не мог этого принять, и, знаешь, я был прав!

Он продолжал крутить в руке некое подобие паука, сделанное полностью из цаша алого цвета, играющее гранатовыми переливами на свету лампы под потолком, с маленькой прозрачной стеклянной колбой на нём, сквозь которую изредка виднелись фиолетовые переливы.

— Эксперимент за экспериментом я терял их, пока однажды не обнаружил странную активность в районе солнечного сплетения и не сделал примитивную версию Паука. Первый блин был комом. Когда я прикрепил его и запустил, произошёл взрыв! Я тогда очень испугался. Половину моей комнаты разнесло, после долго пришлось восстанавливать. Посмотрев запись с камеры, я заметил, что в один момент контакт между Пауком и сплетением нарушился, и при контакте неизвестного мне вещества с воздухом всё взлетело! После мне очень повезло: пока я восстанавливал лабораторию, вы изобрели даркуляры, которые мне весьма пригодились. Следующий эксперимент был удачным: надев даркуляры и усилив контакт Паука, я заметил, как колба на нём начала заполняться тёмным веществом, оно ринулось в центр колбы, постепенно увеличиваясь в объёме. Когда процесс был окончен, человек был жив, а его мозг подавал мысленную активность, но он не мог очнуться.

Доктор встал со стула и двинулся к соседу. Он положил Паука ему чуть ниже груди. Сперва он прокрутил колбу, что вызвало срабатывание лап Паука. Металлические пластины обвили тело человека в районе груди и сомкнулись друг с другом за спиной. Дальше он сильно нажал на колбу, и она начала наполняться каким-то тёмным веществом.

— Как я могу это видеть без даркуляров?

— Ваше вещество, Итан. Как же вовремя вы его изобрели!

— Вы думаете, что эта тёмная материя внутри нас? — спросил Итан, явно взбудораженный.

— Не просто думаю, а убеждён! Сейчас в эту колбу стекает душа этого человека, то, чего недоставало в моём пазле! После обнаружения души всё встало на свои места, все наименьшие механизмы связаны именно благодаря ей, и именно она излучает ауру. Пока её не видно, но по мере наполнения она проявится.

Колба начала сиять лёгким жёлтым цветом, настолько лёгким, что он был еле уловим в тёплом свете лампы. Вайцер встал со стула и проделал все действия в обратном порядке.

— Я вам благодарен, Итан, — продолжал он, двигаясь к стене, где висел литой восьмиугольник с отверстием в центре, — за то, что вы изобрели даркуляры и сделали это чрезвычайно вовремя.

Он водрузил Паука на стену, засунув колбу внутрь стены.

— Особенно я благодарен тебе, Итан, за наш разговор сейчас. Так приятно поговорить с умным человеком, а не с этими баранами из охраны. А теперь пора спать, — Вайцер воткнул шприц Итану в ногу и ввёл жидкость. Глаза начали закрываться, но Итан боролся. — Не пытайся, это сильное снотворное, сильнее, чем предыдущая доза. Не мучай себя, спи, скоро ты проснёшься в новом месте.

Итан закрыл глаза, его окружила тьма.

Глава 7

Голая стена. Голая стена серого цвета и уже порядком облупившаяся предстала перед глазами Итана. Он только открыл глаза, покрутил головой и не заметил ничего, за исключением голых стен с огромным дисплеем на одной из них. Попытался двинуться, но что-то не давало ему, что-то мешало, удерживая его за подмышки. Небольшое усилие — и вуаля, он свалился назад, ударившись головой о стену, и услышал металлический звон, но не придал ему значения. Приземлившись на землю, что заменяла пол в этом строении, Итан поднялся и двинулся к дисплею.

Сперва, когда он пришёл в себя, вися на металлических кронштейнах, что удерживали его под мышками, его голова ещё не работала. После пробуждения нужно некоторое время, чтобы само сознание отошло ото сна, да и мысли были заняты лишь целью освобождения от металлических объятий. Но после, когда мысли в его голове пробудились, Итан стал думать:

“Где я? О нет…”

Он упал на колени, согнулся и спрятал лицо в ладонях. Его обуревало множество чувств, гремучая смесь из горя и тоски, что он испытывал где-то глубоко внутри. По его ладоням должны были уже давно потечь слёзы, но их не было.

Он взглянул на свои руки, но не увидел таких привычных ему и до боли знакомых ладоней со шрамом на мизинце после детской травмы. Он видел лишь подобие своих рук из металла вместо плоти и кожи и шарниров в местах сочленения. Оглядев себя с ног до головы, он понял, что от живого существа в нём теперь совсем ничего не осталось, лишь разум с его мыслями в виде небольшой электронной платы в живой оболочке. Он долго разглядывал то, во что он теперь превратился.

Руки и ноги были предельно похожи друг на друга и состояли из двух длинных пластин, соединённых друг с другом шарнирами, заменяющими суставы. Пластины были не очень толстые, но достаточно прочные, чтобы выдержать вес всей конструкции, а всё тело было не таким уж и лёгким. По паре конечностей, металлическое тело с металлической головой сверху. Конец каждой ноги был выполнен в виде ровной пластины из совершенно другой стали, поделённой на две части, пальцы и стопу соответственно. Руки же, в свою очередь, отличались: они были очень хорошо и подробно выполнены, практически полностью повторяя строение ладони для идеальной моторики.

Встав, Итан направился к полупрозрачному небольшому дисплею на стене. Пусть отражение и было не чётким, а слегка размытым, но он теперь в полной мере мог видеть себя. Взглянув в него, он увидел небольшую голову правильной формы с массивной челюстью. “Зачем роботу челюсть?” — подумал он. И правда, единственное, что создатели оставили от живого существа, что могло напомнить о том, кем он когда-то был, — это была челюсть и пара чёрных непрозрачных дисплеев на месте глаз с ореолом подсветки вокруг