Кровавые луны Альбы - Джеффри Лорд

— Это было очень давно, господин мой Сильво. Последняя цитадель огнепоклонников в Западном Доме рухнула почти тридцать лет назад, под натиском воинственных соседей, поклонявшихся Тунору. С тех пор о культе почитателей огня ничего не слышно. От их религии остались лишь жалкие осколки. Так, некоторые варварские королевства до сих пор практикуют поединки в кольце из пламени, зачастую и не подозревая, откуда взялась эта традиция.

Блейд и Сильво переглянулись; им обоим вспомнился бой принца Лондонского с Хорсой, военачальником Ликанто, который происходил в огненном кольце. Тогда Блейд и обрел Айскалп, Сокрушитель Черепов, — огромный бронзовый топор, который не раз помог ему сохранить жизнь.

От проницательного взгляда старика не укрылась и эта безмолвная беседа.

— Да, о том поединке до сих пор скальды слагают саги. Хорса был среди тех, кто выкорчевал последний оплот древней веры. Увы, убийство не принесло ему счастья! Хаген Гордый, его отец, исчез, не успев насладиться владычеством в Западном Доме, а местные нобили восстали и перебили узурпаторов. Хорее удалось бежать. Позже он примкнул к Ликанто и стал одним из его военачальников. От былых времен ему достался лишь бронзовый топор, любимое его оружие, да привычка к поединкам в огненном кольце, которые он видел с детства, гостя у Седрика Смелого.

Старик отсыпал еще щепотку странного снадобья.

— В любом случае, Хорса был обречен. Не срази ты его в тот день, рано или поздно до него добрался бы другой, обуянный жаждой мести и желанием отметить за попранную честь Западного Дома.

— И кто же этот другой? — спросил Блейд

— Орландо, сын Седрика Смелого, предательски убитого Хорсой. Звереныш, в сумрак ушедший Последний Пурпурноликий — так называли огнепоклонники своих верховных жрецов. Единственный живой носитель древнего поверья о воскрешении Хейра Пламенноокого.

— А где теперь этот Орландо? — подал голос Сильво

Старик задумчиво посмотрел в узкое окно на свинцовое море.

— Это не ведомо никому! Со дня падения Западного Дома минуло больше трех десятилетий. В ту пору Орландо был отроком, только что прошедшим обряд посвящения Теперь он зрелый муж… если, конечно, еще ступает по этой земле.

— Что нам до этого Орландо, — проворчал Блейд, утомленный принявшей столь странный оборот беседой. — И он, и Хорса — все это дела минувшие. Разве нет у нас проблем поважней?

Абдиас провел по лбу бурыми пальцами.

— Может статься, что и нет. Покуда жив Орландо, всей Альбе грозит опасность.

— Но почему, молнии Тунора! — Блейд рывком отбросил меховое покрывало. — Что за вред может принести опальный жрец?

— Он не только жрец, но и благородный нобиль! — возразил советник Северного Дома. — И если ему удастся исполнить предназначение своего рода и воскресить поверженного бога, Альба погибнет. Хейр, бог огня, встанет на путь мести. Реки лавы потекут по земле, моря выйдут из берегов, земля вздыбится, как норовистая лошадь, воздух и вода вспыхнут, подобно соломе… — Голос Абдиаса сделался тягуче-заунывным, как у сказителя; должно быть, он повторял какое-то древнее пророчество. — Королевства будут повержены в прах. Те же, кто поклонялся Друззе, Тунору и особенно Фригге, проклянут час своего рождения.

Блейд пожал плечами. Ни к чему было продолжать этот бессмысленный спор. Абдиас вызывал у него уважение, но он не понимал, как этот образованный (по местным меркам) и мудрый старец может искренне верить в подобную чушь. Сев на своем ложе, он обратился к владетелю Крэгхеда:

— Кстати, Сильво… А куда подевался Айскалп?

Тот встрепенулся.

— Я сохранил его в память о тебе, хозяин. Мы прячем топор в тайном убежище, с тех пор как его пару раз пытались украсть. Я хотел вручить его твоему сыну в канун совершеннолетия, но раз уж ты здесь… Прикажешь принести? Хотя ты, наверное, еще слаб для того, чтобы держать оружие…

Слаб… Блейд нахмурился. Одно лишь воспоминание о недавней боли вызывало тошноту. Однако простой удар по голове, каким бы сильным он ни был, едва ли мог вызвать подобные последствия. Неужели случилось что-то неладное во время переноса в Альбу? С разумом или с телом его… Десятки вопросов и сомнений теснились в мозгу, но ни одно предположение не успело даже толком оформиться, как послышался голос Абдиаса:

— Удар стражника не был причиной твоих болей, повелитель.

Блейд вскинул голову. Этот старый дьявол, что, читает его мысли?!

В ответ на невысказанный вопрос старик покачал головой.

— Искусство проникновения в мысли других людей мне не ведомо; этим даром обладают лишь друсы. А потому, полагаю, именно их стоит винить в твоих злоключениях.

— Друсы? — В голосе Блейда звучало неподдельное изумление. Он обернулся к Сильво, словно ища у того поддержки, однако физиономия владельца Крэгхеда ровным счетом ничего не выражала. — Но откуда же они узнали…

Еще и суток не прошло с его появления в Альбе. И все же кто-то успел донести… Но кто?!

Абдиас вновь покачал головой; похоже, это был излюбленный жест советника. Он отошел от окна и принялся мерить зал шагами, подметая мозаичный пол своим длинным лазоревым одеянием со стоячим воротником, расшитым золотыми рунами.

— Тому есть несколько объяснений. Они могли случайно проведать о твоем появлении. Могли держать под мысленным контролем все подозрительные места — в уверенности, что рано или поздно ты вернешься. С их способностью влиял, на разум людей в этом нет ничего удивительного. Я слыхал и о куда более невероятных вещах. Однажды, когда Вот Северный еще царствовал…

Старческий голос мерно журчал над ухом, но Блейд перестал вслушиваться, погрузившись в свои раздумья.

Как видно, друсы были невероятно злопамятны. И до сих пор не забыли о той невольной роли, которую он сыграл в гибели верховной жрицы Канаки… Как не отказались и от безумных планов объединить всю Альбу под знаменем своей веры…

Но почему именно он? Зачем им так настойчиво разыскивать его — и тратить столько сил, чтобы подчинить его волю? Все это было лишено смысла, если только…

Пришедшее ему на ум объяснение было невероятно, нелепо, однако попробовать стоило.

— Скажи-ка мне, старина, — обернулся он к Сильво, — помнишь ли ты о медальоне друсов? Который ты подобрал на палубе, когда Талин столкнула за борт Друзиллу Канаки? Я оставил его тебе. Что с ним стало потом?

Лицо Сильво мгновенно приняло пепельный оттенок, на лбу выступили крупные капли пота, глаза совсем разбежались в стороны.

— Н-не знаю, мой господин… Клянусь Тунором! — Рот его скривился, и на миг Блейду даже стало жаль его, но сейчас он не мог позволить себе подобной роскоши. — Я хорошо запомнил твои слова… ты пригрозил, что разобьешь его о мою башку, если он еще раз попадется тебе на глаза! Времени-то сколько прошло… Должно быть, задевался куда-то…