Ребенок от босса - Лия Рой

- Может быть, мы сначала поедим? — Гордеев чувствовал себя, как дома, хозяйничал на небольшой кухне, расставляя приборы на столе.

- Ответь, — упрямо потребовала Виленская.

- Ева, как же с тобой сложно, — закончив с расставлением тарелок, ответил Влад.

- Извини, конечно, что не верю в любовь с первого взгляда с твоей стороны. Сложно, после того, как ты себя вел, — Виленская сглотнула, вспоминая кошмарное поведение мужчины. Его обидные слова в ее адрес, неоправданную жестокость, те жгучие пощечины, о которых она до сих помнила. Конечно, Влад ее не избивал, но сама мысль о том, что он способен поднять руку на нее, была уже не приятна.

- Ладно, хочешь серьезного разговора? — Влад присел и поманил Еву к себе. Та сначала упрямо покачала головой, но, не выдержав последовавшего выжидающего взгляда, все же подошла к мужчине. Тот быстро этим воспользовался, усадил к себе на колени и обнял за талию. — Может быть, я был неправ с тобой…

- Может быть? — Ева попыталась подняться, но Гордеев только сильнее притянул ее к себе.

- Я не привык с кем-то находиться в отношениях. Знаю, мне вроде как уже чуть ли не под сорок, но так вот получилось… — Гордеев аккуратно поцеловал девушку в оголенное плечо. — Не всегда веду себя как джентльмен, потому что привык, что возле меня все жаждут только моих денег, — Ева обвила руками чужую шею, давая понять, что мужчина на правильном пути, и она больше не злится. — Вот поэтому с тобой тоже сначала так обращался. А потом понял, что ты другая…

- Это когда же это?

- Когда отказалась от квартир. Любая другая согласилась бы, — ничуть не лукавя, признался Влад, продолжая нежно поглаживать бока подруги. Виленская закусила губу и уткнулась носом в черноволосую макушку бывшего начальника. — Прости меня, мышонок… ты мне правда очень нравишься… ты особенная… — прошептал Влад.

Да, Ева понимала, что чего-то Гордеев не договаривал, но в том, что он все-таки говорил, легко улавливалась логика. Ева не могла судить его, потому что никогда не жила в роскоши, с ней никогда никто не встречался или дружил только из-за ее денег. Если ее хвалили — это было правдой. Если в нее влюблялись, то это тоже было правдой. Виленская не знала, через что проходил Гордеев, но его поведение сейчас… оно вызывало в ней уважение и даже восхищение. Влад сумел понять свою ошибку, он сумел даже признать ее, хотя Ева точно видела, что ему было тяжело.

Виленскую очень подкупало и то, что он больше не настаивал на близости, не пытался затащить ее в постель. Приходил по вечерам, ужинал с ней и уходил, нежно поцеловав на прощание. И так до следующего вечера.

Через неделю Ева поняла, что, только встав с постели, уже ждет, когда наступят сумерки, ждет, когда в дверь настойчиво постучаться, а затем нагло пройдут прямо на кухню.

Через пару недель импровизированных набегов по вечерам, Влад стал вытаскивать ее на улицу: звал в кино, театр, ресторан или просто погулять. Хотя, на последнем обычно настаивала сама Ева.

— Поехали домой, а? Холодно, — Влад нежно поцеловал свою девушку в макушку. Ева покивала, да только обняла покрепче.

— Еще чуть-чуть…

— Хочешь превратить нас в сосулек, — иронично ответил Влад.

— Именно… а потом я тебя буду отогревать, — Ева подняла глаза на своего спутника. Без труда Гордеев заметил в них шальные огоньки. Кое-кто отчаянно желал близости.

— Обещаешь?

— Обещаю, — Ева кивнула, улыбнулась и потянулась за поцелуем, по обыкновению, пристав на носочки.

Три месяца. Три проклятых месяца, и Влад готов был собственноручно пустить себе пулю в голову. Он начинал ненавидеть весь окружающий мир, ему хотелось убивать, и делать это медленно, мучительно. Он проклинал все на свете, вечерами зависал в спортзале, колошматя грушу, чтобы хоть как-то выплеснуть свое негодование от происходящего. А виновата во всем была Виленская. И его чертов ненормальный отец.

Убедить Еву в искренней и бескорыстной любви с разбегу не получилось. Сначала пришлось ухаживать, затем, постепенно «открываться» перед ней. Виленская же, словно испытывала его на прочность, все время расспрашивала про прошлое, просила рассказать про то, что его волнует. И Владу приходилось рассказывать, иначе оказалось бы, что прошедшие месяцы он «трудился» зря.

Если бы только Гордеев знал, что с Евой все затянется на столь долгий срок, послал бы к чертям выскочку, но теперь было жаль потраченного времени. Злость к Виленской копилась, но нужно было терпеть, свадьба была назначена через месяц.

Влад даже не надеялся, когда снова делал ей предложение выйти за него, но Ева его удивила, согласившись. Гордеев не стал скрывать правды, признался, что по сей день очень хочет заключить сделку с отцом, но вместе с этим, заявил, что у него есть чувства к Еве, и выбрал он ее не просто так. Виленская поверила.

Солнышко, ты сегодня обедал? — Влад вымученно улыбнулся своей пассии и отрицательно покачал головой. Видеть Еву у себя дома было по сей день непривычно, хотя они вот уже месяц, как жили вместе. Она какое-то время сопротивлялась, но спустя неделю уговоров, сдалась и переехала к нему с кучей своего барахла.

Его квартира… его роскошная квартира… творение лучших столичных дизайнеров теперь чуть ли не напоминало помойку. Ева повсюду расставила свои безвкусные вещи, абсолютно не вписывавшиеся в общую картину. В шкафу Влада, рядом с его вещами, «поселились» дешевые тряпки. Гордеев даже не знал, где именно их покупала Ева, а что, если на каком-нибудь рынке? Владу становилось не по себе от таких мыслей. Он любил дорогие вещи. Он привык к дорогим вещам, а потому дешевое тряпье своей будущей жены хотелось сжечь на ритуальном костре. Влад даже попытался сунуть ей в руки кредитку с кругленькой суммой на счете, но Виленская на него тогда так взглянула, что сразу стало ясно — либо Гордеев ее уберет обратно в бумажник, либо