Тёмный мир - Генри Каттнер

И я сурово улыбнулся.

Она кивнула головой. Потом мы некоторое время сидели молча.

– Так чего же ты хочешь от меня, Ганелон? – спросила она.

– Расскажи мне сначала о мостике через миры, – заинтересованно сказал я. – Как тебе удалось поменять меня и Эдварда местами.

Фрейдис угрюмо улыбнулась.

– Не торопись, член Совета! – ответила она. – У меня тоже есть свои тайны. Я отвечу лишь на часть этого вопроса. Мы совершили этот обмен, как ты можешь догадаться, только для того, чтобы избавиться от тебя. Ты должен помнить, как свирепо ты притеснял нас, устраивал рейды за рабами, как ненавидел нашу свободу. Мы гордый народ, Ганелон, и нас нельзя угнетать вечно. Но мы знали, что тебе не грозит смерть, по крайней мере, от нашей руки.

– Я знала о мире-близнеце – Земле, – продолжала она. – Я искала и нашла Эдварда Бонда. И после долгих поисков, многих усилий, я нашла заклинания, которые поместили тебя в другой мир с памятью Эдварда Бонда поверх твоей памяти. От тебя мы избавились. Правда, теперь с нами находился Эдвард Бонд, и сначала мы ему тоже не доверяли. Он был слишком похож на тебя. Но его мы могли, по крайней мере, убить, но мы этого не сделали. Он сильный человек, член Совета. Мы привыкли доверять ему, полагаться на него. Он дал нам новые идеи в организации военных действий. Это он спланировал нападение на будущих жертв жертвоприношений Совета.

– Нападение, которое кончилось неудачей, – сказал я. – Или кончилось бы, если бы я не принял вашу сторону. У Эдварда Бонда было земное знание, да. Но его оружие и защита могли бы, в лучшем случае, потрясти внешние стены Совета. Ты сама должна знать, что есть и другие силы, редко используемые, но никогда не подводящие.

– Я знаю, – сказала она. – Да, я знаю, Ганелон. Но нам, по меньшей мере, надо было попытаться, а Совет был ослаблен без тебя. Кроме тебя никто бы не осмелился вызвать Ллира. Разве что Гаст Райми.

Она задумчиво уставилась на огонь.

– Я знаю тебя, Ганелон. Я знаю гордость, которая горит в твоей душе, и я знаю, что месть, которую ты сейчас задумал, дорога твоему сердцу. Тем не менее, ты посвящен Ллиру и ты член Совета с самого рождения. Откуда я знаю, что тебе можно доверять?

Я ничего ей не ответил. Через мгновение Фрейдис повернулась к закопченной дымом стене. Она откинула занавеску, которую я до сих пор не замечал. Там, в алькове, был Символ, очень старинный знак, старше, чем цивилизация, старше, чем человеческая речь.

Да, значит, Фрейдис была одной из немногих, знавших, что означает этот Символ. Как знал это я.

Я сделал рукой ритуальный знак, который связывал меня безвозвратно. Это была клятва, которую я не мог нарушить, не будучи проклят, дважды и трижды проклят в этом мире и в последующих, но я не колебался. Я говорил правду.

– Я уничтожу Совет!

– И Ллира?

– Я уничтожу Ллира!

Но крупные капли пота появились на моем лбу, когда я говорил это. Сказать такие слова было нелегко.

Фрейдис задернула занавес. Она казалась удовлетворенной.

– Теперь у меня осталось меньше сомнений, – сказала она. – Ну что же, Ганелон. Норны плетут странные нити, определяющие судьбу. Да, судьба существует, хотя мы не всегда можем понять ее. И я не просила тебя поклясться в дружбе лесному народу.

– Я это заметил и понял.

– Ты бы никогда не поклялся, – сказала она. – Да это и не обязательно. После того, как с Советом будет покончено, после того, как Ллир будет уничтожен, я смогу защитить свой народ даже против тебя, Ганелон. И мы еще можем встретиться с тобой в битве, но до той поры мы союзники. Я назову тебя Эдвардом Бондом.

– Мне этого мало, – сказал я. – Весь этот маскарад должен пройти незамеченным.

– Никто не будет сомневаться в моем слове, – сказала Фрейдис.

Свет огня играл на ее большой фигуре, на лице, по которому нельзя было угадать уходящий вглубь веков возраст.

– Я не смогу бороться с Советом, если не верну себе память. Память Ганелона.

Она покачала головой.

– Видишь ли, – медленно сказала она. – Я мало чем могу помочь тебе здесь. Кое-что можно сделать, да. Но запись в мозгу – очень тонкая работа, и воспоминания, однажды стертые, нелегко возвращаются назад. Ты все еще обладаешь воспоминаниями Эдварда Бонда?

Я кивнул головой.

– Да, но мои воспоминания фрагментарны. Я знаю, например, что я был посвящен Ллиру, но не помню никаких подробностей.

– Может быть, тебе лучше ничего не помнить сейчас об этом, – торжественно сказала она. – Но ты прав. Тупой нож бесполезен. Так слушай.

Недвижимая, как скала, возвышалась она, стоя над огнем передо мной. Голос ее стал еще глубже.

– Я послала тебя в мир, называемый Землей, я открыла сюда путь твоему двойнику Эдварду Бонду. Он помог нам, и Арис полюбила его – не сразу. Даже Лоррин, который доверяет немногим, безоговорочно доверял Бонду.

– Кто такой Лоррин?

– Теперь один из нас, но так было не всегда. Много лет назад он жил в своем доме в лесу. Он был хорошим охотником, мало кто мог выследить добычу так, как Лоррин. У него была молодая жена. Она умерла. Однажды ночью Лоррин вернулся к себе и увидел смерть и кровь, и волка с окровавленной пастью. Он боролся с волком, но не победил его. Ты видел щеку Лоррина. Все его тело тоже в шрамах от когтей и зубов волка.

– Волка? – спросил я. – А не…

– Оборотня, – ответила она. – Ликантропа, меняющего форму, Матолча. Когда-нибудь Лоррин убьет Матолча. Он живет только для этого.

– Пусть забирает этого рыжего пса! – презрительно ответил я. – Если он захочет, я отдам ему Матолча, разрезанного на куски.

– Арис, Лоррин и Эдвард Бонд составили план действий, – сказала Фрейдис. – Они поклялись, что это последний Шабаш, который празднуют в Темном Мире. Бонд показал им новое оружие, которое применяли на Земле. Это оружие было изготовлено и сейчас хранится в арсенале в ожидании дальнейших действий. Ни одного Шабаша не было проведено с тех пор, как Медея и ее друзья отправились искать тебя на Землю. Им не на кого было нападать, разве что на Гаста Райми. Сейчас Медея и остальные члены Совета вернулись, и они готовы. Если нас поведешь ты, Ганелон, я думаю, что Совет будет уничтожен.

– У Совета есть свое собственное оружие, – прошептал я. – Память подводит меня, но мне кажется, что Эйдерн может… может…

Я покачал головой.

– Нет, не помню.

– Как может быть уничтожен Ллир? – спросила Фрейдис.

– Я… может быть, я и знал это когда-то. Но сейчас не знаю.

9. Королевство сверхсознания

Я двигался вперед. Передо мной мелькали лица: свирепая усмешка Матолча, закрытая капюшоном голова Эйдерн с ее взглядом, от которого становится холодно, страстная красота Медеи, которую не мог забыть ни один человек.