Рама Явленный - Артур Кларк

— Больше всего Симоне не хватало тебя, — проговорил Майкл, сочувствуя потрясению, выразившемуся на лице Николь. — И потому инопланетяне сотворили ей подругу по твоему образу… Просто удивительная копия. Не только внешности — ты можешь увидеть это сама, — но и личности. Мы с Симоной еще в самом начале были поражены идеальным сходством. Она ходила, как ты, говорила, как ты, даже думала, как ты… словом, через неделю Симона звала ее мамой, а я — Николь. С тех пор она нас не оставляла.

Николь глядела на свою копию, не говоря ни слова. «Выражение на лице, даже жесты — совсем как прежде», — подумала она. Николь не отводила глаз от женщины, приближающейся к дому с тремя детьми.

— Симона решила вчера, что ты расстроишься или, быть может, почувствуешь себя не на месте, когда обнаружишь, что твоя копия провела с нами все эти годы. Но я заверил ее, что все будет хорошо, просто тебе потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли… В конце концов, насколько мне известно, еще никому из людей не приходилось иметь дело со своей точной роботокопией.

Инопланетная Николь, подхватив одну из девчонок, подбросила ее в воздух. А потом все четверо поднялись по ступенькам и вошли в дом.

«Они зовут ее бабулей, — подумала Николь. — Она может бегать, ездить на лошади, подбрасывать их в воздух… Она не старуха, прикованная к креслу-каталке». Ненужная жалость к себе кольнула сердце Николь. «Итак, Симона не нуждалась во мне. Ее мать была все эти годы при ней, готовая помочь и посоветовать, не старящаяся и ничего не просящая».

Николь почувствовала, что вот-вот заплачет. Она собралась с силами.

— Майкл, — проговорила она, заставляя себя улыбнуться. — Пожалуйста, дай мне минутку подготовиться к завтраку.

— А тебе не потребуется какая-либо помощь? — спросил он.

— Нет, нет… все будет хорошо… Я просто хочу умыться и чуть-чуть накраситься.

Слезы накатили через несколько секунд, как только дверь за ним закрылась. «В этом доме нет места для меня, — решила Николь. — Здесь уже есть бабуля, у меня нет ее достоинств, хотя она всего только машина».

На обратном пути в транспортный центр Николь не произнесла ни слова. Она все еще молчала, когда челнок, оставив жилой модуль, отправился в космос.

— Ты не хочешь говорить об этом, так? — поинтересовался Орел.

— Не совсем, — ответила Николь в микрофон на ее шлеме.

— Тебя расстроила эта встреча? — спросил Орел несколько секунд спустя.

— Ах, что ты… совершенно нет. Одно из самых великолепных переживаний в моей жизни… Большое спасибо тебе.

Орел развернул челнок так, что они теперь медленно двинулись назад. Огромный освещенный тетраэдр занимал все окно.

— К обновлению твоего организма можно приступить сегодня же, — промолвил Орел. — К началу следующей недели ты будешь моложе Большого Майкла.

— Нет, спасибо, — ответила Николь.

После долгого молчания Орел проговорил:

— Похоже, ты не рада?

Николь обернулась, чтобы поглядеть на своего спутника-инопланетянина.

— Рада, в особенности за Симону и Майкла. Удивительно лишь то, что их жизнь оказалась такой полной… — Николь глубоко вздохнула. — Быть может, я просто устала: столько всего испытать за такой короткий отрезок времени.

— Не исключено, — согласился Орел.

Николь погрузилась в раздумья, методично припоминая все, что случилось с ней после пробуждения. Лица шести детей и четырнадцати внуков Симоны и Майкла проходили перед ее умственным взором. «Приятные ребята, — сказала она себе, — но особой разницы не заметно».

Но чаще всего заставляло себя вспоминать другое лицо — то, которое некогда представало перед ней в зеркале. Она согласилась с Симоной и Майклом, что другая Николь невероятно похожа на нее и являет собой полный триумф техники инопланетян. Правда, Николь не стала говорить, им о том, как странно встречаться с собой — только с более молодой. И как странно осознавать, что машина заменила тебя в сердцах и мыслях твоих же собственных потомков. Николь безмолвно следила за тем, как та Николь и Симона хохотали над спором, который много лет назад в Узле Симона затеяла со своей младшей сестрицей Кэти. Инопланетянка вспомнила подробности, уже забытые самой Николь. «Даже ее память лучше моей… Какое великолепное решение всей проблемы рождения и смерти… зафиксировать личность в расцвете сил и сохранить ее навечно, как легенду, по крайней мере для тех, кто ее любит».

— А как я могу убедиться в том, что Майкл и Симона, с которыми я говорила вчера и сегодня утром, действительно люди, а не имитация — столь же искусная, как и моя копия? — спросила Николь у Орла.

— Святой Микель сказал, что ты задала ему несколько тонких вопросов относительно прежней жизни Большого Майкла, — проговорил Орел. — Разве тебя не удовлетворили ответы?

— Но когда час назад мы погрузились в машину, я поняла, что часть информации могла оказаться в биографии Майкла, взятой с «Ньютона». А я знаю, что вы имеете доступ к этим данным…

— Зачем нам обманывать тебя? Разве мы когда-нибудь поступали подобным образом?

— А сколько еще детей Симоны и Майкла до сих пор живы? — меняя тему разговора, поинтересовалась Николь несколько минут спустя.

— Еще тридцать два живут здесь в Узле, — ответил Орел. — И более сотни в других местах.

Николь покачала головой. Она вспомнила хроники сенуфо: «И потомки ее распространятся среди звезд небесных»… «Омэ будет доволен», — подумала она.

— Итак, вы усовершенствовали процесс внематочного развития детей из оплодотворенной яйцеклетки? — спросила Николь.

— Более или менее, — ответил Орел.

И снова они летели молча долгое время.

— А почему ты никогда не рассказывал мне о Перводвигателях?

— Это было запрещено, по крайней мере до пробуждения… Ну а после того ты просто не спрашивала.

— А все ли верно в словах Святого Микеля? Про Бога, хаос и Вселенную?

— Насколько мы знаем, все устроено именно так. Во всяком случае, эти данные запрограммированы в наших системах… конечно, никто из нас никогда не видел Перводвигатель.

— А что, если вся эта история лишь миф, созданный более высоким интеллектом, чем ваш, в качестве официального объяснения, которое следует предоставить людям?

Орел помедлил.

— Такая возможность существует… Но сам я никак не могу этого установить.

— А можешь ли ты знать, не было ли раньше в твоих системах запрограммировано какое-то иное объяснение?

— Нет. Я не полностью контролирую содержимое моей памяти.