Против Виктора Суворова (сборник) - Алексей Исаев

История Эбен Эмаэля даже в мелочах показывает, насколько тяжело постоянно «держать палец на спусковом крючке» в обороне. Зима 1939 /40 г., проведенная в сырых и холодных галереях форта, не лучшим образом сказалась на гарнизоне. Многие рядовые и младшие командиры выбыли по болезни, сильно сократив и без того некомплектный гарнизон. Часто называемая цифра в 1300 человек на самом деле округленная штатная численность гарнизона — 1322 человека. В действительности перед штурмом в Эбен Эмаэль находилось лишь 75 % штатной численности — 989 человек. Не лучшим образом на боевом духе защитников сказался тот факт, что форт находился на отшибе, и в свободное от смен время солдатам и офицерам гарнизона даже некуда было сходить, никаких развлечений в деревушке Эбен Эмаэль, по имени которой и был назван ставший легендарным форт, не было. Несмотря на уникальность свежепостроенных фортов, офицеры бельгийской армии предпочитали служить в полевой артиллерии, а не в сырых укреплениях. Их можно было понять: служба в сумрачном каменном мешке была больше похожа на наказание. В результате в дорогостоящий форт попадали далеко не самые инициативные и подготовленные командиры. Из 28 офицеров форта 17 были резервистами, последний из которых прибыл только 2 мая 1940 г., за неделю до штурма.

Последние часы перед штурмом Эбен Эмаэля вызывают устойчивое чувство дежавю с ночью с 21 на 22 июня 1941 г. Бельгийский военный атташе в Германии 9 мая 1940 г. в 19.00 предупредил верховное командование бельгийской армии о возможном начале войны с Германией. Это предупреждение было не единственным за последние дни: до этого сообщения о возможном нападении поступали от французского правительства и даже Папы Римского Пия XII. Однако бельгийское командование начало оповещение войск только в 22.30. Возможно, это было связано с тем, что тревога была уже не первой, до этого подъем войск по тревоге был в ноябре 1939 г., один раз в январе и два раза в апреле 1940 г. В итоге форт Эбен Эмаэль получил предупреждение только в 0.30 10 мая. Комендант форта майор Жоттранд прибыл на командный пункт в 1.00. В 2.00 Жоттранд отдал приказ разобрать два административных здания, находившихся снаружи форта, недалеко от входа. Формально они закрывали сектор обстрела одного из казематов, и по инструкции требовалось вынести из них имущество, а сами здания сровнять с землей. Из-за нехватки людей на этом мероприятии были задействованы расчеты ближайших к входу огневых точек форта. Это распоряжение имело роковые последствия: одними из первых были ослаблены расчеты пулеметного каземата и башни 75-мм орудий, контролировавших территорию форта. С другой стороны, майор Жоттранд обоснованно считал, что у него есть время, так как до выхода к Эбен Эмэлю немцам требовалось еще преодолеть часть территории Голландии на пути от Аахена до Маастрихта.

На отвлечении сил на разборку избушек цепочка обстоятельств, открывшая «зеленую улицу» немецким парашютистам, не закончилась. Согласно установленному порядку башни 75-мм пушек должны были отстреляться холостыми. Расчет «Башни Север» разбирал домики, а в «Башне Юг» у орудий были сняты ударники. Их демонтировали во время тренировочных занятий в предыдущие дни. Потребовалось отправиться за ударниками на склад по бесконечным подземным галереям форта. Только в 3.25 прогремели первые холостые выстрелы. От них сразу же загорелась маскировочная сеть, ослепив перископ купола. Стрельбу прекратили и отправили несколько человек для чистки поля зрения перископа. В 3.35 с двух аэродромов Германии уже поднялись в воздух транспортные Ю-52 с планерами DFS 230 на буксире. К тому моменту «Башня Север» 75-мм орудий была без необходимого для стрельбы расчета, «Башня Юг» была способна стрелять, но не имела наготове ни одного картечного выстрела. В северном пулеметном каземате защиты территории форта Mi-Nord был только один унтер-офицер и четверо рядовых из 21 человека по штату. Боеприпасы хранились в запечатанных коробках, защищавших их от коррозии. Открывать коробки без специального приказа было строжайше запрещено. Более того, когда во время предыдущего подъема гарнизона по тревоге командир одного из казематов форта открыл коробку с патронами, он был подвергнут дисциплинарному взысканию. Что-то это неуловимо напоминает, не так ли?

Когда подлетающие к форту планеры были замечены наблюдателями форта, все уже было готово к разыгравшейся вскоре драме. Последний мазок буквально за минуту до посадки десантников на Эбен Эмаэль был сделан капитаном ван дер Овера, который в 4.20 передал всем казематам форта условный сигнал «общая атака» вместо «массированная атака». Сигнал «общая атака» означал атаку с прилегающей территории, а «массированная атака» — атаку со всех направлений. В последнем случае приводились в готовность казематы, защищавшие территорию форта. Пулеметы должны были быть заряжены, а к орудиям поданы картечные выстрелы. Последние несколько минут были безвозвратно потеряны. Отражение атаки зенитными пулеметами также было смазано. Первоначально планеры приняли за разведывательные самолеты союзников. Когда на беззвучно скользивших в предрассветной дымке планерах стали четко различимы кресты, «максимы» открыли шквальный огонь, но два из четырех пулеметов вскоре заклинило. Планеры шли так низко, что один из них сбил крылом зенитный пулемет. Один за другим девять DFS 230 стали с треском садиться на территорию форта. Счет пошел на секунды.

Пилотам удалось посадить большинство планеров в нескольких десятках метров от запланированных целей. Десантники выбирались из DFS 230 и со всех ног мчались к казематам. В руках у немцев были специальные кумулятивные боеприпасы массой от 1 до 50 килограммов. В последнем случае заряд состоял из двух половин с ручками для переноски, собираемых перед подрывом. Всего в распоряжении штурмовой группы «Гранит» было две тонны (!) саперных боеприпасов. Заряды укладывались на наблюдательные бронеколпаки, башни 75-мм и 120-мм орудий и казематы 75-мм пушек. Бельгийцев вновь преследовали неудачи. В неукомплектованной по штатному расписанию «Башне Север» вышли из строя элеваторы, подававшие картечные выстрелы. Командир башни распорядился поднять их по лестнице, но в этот момент грянули несколько взрывов кумулятивных зарядов. Броня пробита не была, но башню заклинило, и вышла из строя электросистема. Бельгийцы вынуждены были отступить из нее на нижний уровень.

Южный пулеметный каземат Mi-Sud, атакованный десантниками с помощью огнемета и кумулятивных зарядов, оказался пуст. Его расчет был задействован на разборке административных зданий. Планер, задачей десантников которого был северный пулеметный каземат Mi-Nord, приземлился в 80 метрах от цели. В других условиях это бы, безусловно, означало провал. Но гарнизон M-Nord оказался перед лицом атакующих немцев безоружным. Пулеметы были сдвинуты назад за бронекрышки, а патроны запечатаны в коробках. Привести свое оружие в действие бельгийцам просто не дали. Несколько кумулятивных зарядов вывели из строя вооружение и образовали пролом в стене. Гарнизон наполнившегося удушливыми газами и обесточенного каземата был вынужден отступить в галереи. Расчет «Башни Юг» мог лишь с досадой смотреть на этот разгром. Башня пережила взрыв на крыше 50-кг кумулятивного заряда, но сохранила боеспособность благодаря разнесенному бронированию крыши. Когда к орудиям «Башни Юг» были доставлены картечные заряды (их принесли из выведенной из строя «Башни Север»), она поднялась и открыла огонь. Но произошло это только в 7.45. К тому времени было уже слишком поздно: немецкие десантники укрылись от огня в захваченных казематах. «Башня Юг» стреляла до самой капитуляции форта. За ней числится даже разрушение немецкого понтонного моста через Маас. Строго говоря, днем 10 мая было неочевидно, кто кого контролирует: десантники были вынуждены скрываться от картечных залпов вращающейся башни. Для периодических перемещений по территории форта они «благородно» прикрывались взятыми в плен бельгийцами. «Башня Юг» сохраняла боеспособность до самого конца борьбы за Эбен Эмаэль. Перед сдачей форта она была выведена из строя собственным расчетом.

Обеспечение собственной безопасности было второстепенной задачей высадки. Основной целью десантников были артиллерийские позиции форта. Казематы 75-мм пушек были благополучно разгромлены кумулятивными зарядами, проломившими их стены. Один заряд, подорванный под 75-мм орудием каземата «Маастрихт», даже отбросил его внутрь, и искореженная пушка замуровала на сутки бельгийского телефониста в его выгородке. Примечательно, что были атакованы также фальшивые установки 120-мм орудий, что свидетельствует об отсутствии у немцев плана форта. Основные сведения о расположении казематов были получены фотосъемкой форта пролетавшими над ним пассажирскими самолетами «Люфтганзы». Но, так или иначе, в течение первых 15 минут атаки шесть из семи целей штурмовой группы «Гранит» были выведены из строя. Прилетевшие через 25 минут после начала атаки немецкие пикирующие бомбардировщики обнаружили развевающиеся над большинством целей флаги со свастикой и атаковали казематы, прикрывавшие огнем противотанковый ров.