Тарзан в Пеллюсидаре - Эдгар Райс Берроуз

Он удивленно взглянул на меня.

—Ты не собираешься? Но куда ты пойдешь? Ты говорил мне, что не знаешь, как найти дорогу домой.

Тебе лучше плыть со мной.

—Нет, — сказал я. — Сари не лежит посреди океана, и если я отправлюсь с тобой, я никогда ее не найду, но, держась берега, я могу дойти до Сари, если это тот океан, рядом с которым она расположена.

—Я планировал по-другому, — сказал он, и мне показалось, что голос его звучит угрюмо.

—Я останусь с тобой, пока ты не отплывешь, — произнес я, — мне тоже надо изготовить оружие — короткое копье и лук со стрелами.

Он спросил меня, что такое лук со стрелами. Он никогда о них не слышал. Я рассказал ему, что это такое.

Они показались ему удобными, а в чем-то — и лучше копья.

И снова я принялся за изготовление оружия. Вам может показаться, что мне не везет с оружием, ведь я его все время теряю. Но его изготовление занимает мало времени, так как я делаю его довольно грубо. Тем не менее оно всегда отвечает моим потребностям; и только это в конце концов имеет значение.

У-Вал постоянно возвращался к предложению совместного путешествия. Казалось, он не допускал другого решения и пытался убедить меня в этом.

Я не понимал, почему он был столь настойчив, ведь раньше он не выказывал никакой привязанности ко мне. Нас, совершенно чужих людей, свел случай; общее между нами было то, что мы не были врагами.

У-Вал был красивым парнем, в ярком свете солнца его абсолютно черная кожа отливала медным оттенком.

У него были довольно правильные черты лица. Первые человекообразные существа, увиденные мною в Пеллюсидаре, после того как мы с Перри пробили земную кору, были черными хвостатыми существами, стоявшими на самой низшей ступени эволюции человека.

У-Вал принадлежал совсем к другому типу, абсолютно разумному, как любой представитель белой расы Пеллюсидара.

Сделав оружие, я помог ему изготовить несколько копий, так как обещал оставаться с ним до отплытия.

Наконец копья были готовы, а в лодку перенесен запас воды и пищи. Воду он хранил в секциях растения типа бамбука, в котором, по его словам, вода оставалась свежей в течение долгого времени. Запасы пищи включали туберы и орехи — диета, которую можно было разнообразить свежей рыбой, пойманной в пути.

Когда все было готово, он предложил выспаться перед расставанием, чтобы начать путешествие хорошо отдохнувшими.

Перед пробуждением мне снилась Диан. Она держала мои руки в своих, и вдруг в одном из странных превращений, случающихся во сне, она превратилась в полицейского из Хартфорда, штат Коннектикут, который защелкнул наручники на моих заведенных за спину руках. И при щелчке замка я проснулся.

Я лежал на боку, а У-Вал стоял надо мной. Спросонок я ничего не понимал, а когда пришел в себя, то обнаружил, что мои руки на самом деле были связаны за спиной.

Я не мог взять в толк, что со мной произошло. Воспоминание о сне все еще было свежо в моей памяти. Но что делал в этом сне У-Вал? Он не совмещался с изображением полицейского из Хартфорда — а где был полицейский? Где была Диан?

Наконец я осознал, что нас с У-Валом только двое, значит, это он связал мне руки за спиной. Но зачем?

—У-Вал, — спросил я, — что все это значит?

—Это значит, что ты плывешь со мной на Руву, — ответил он.

—Но я не хочу на Руву.

—Поэтому я и связал тебе руки. Теперь тебе придется плыть со мной. Ты ничего не сможешь с этим поделать.

—Но зачем я тебе нужен?

Перед тем как ответить, У-Вал немного подумал, а потом сказал:

—Нет причин, почему бы тебе этого не знать, ведь теперь ты не можешь сопротивляться. Я беру тебя на Руву как своего раба.

—Там, откуда я родом, — сказал я, — тебя назвали бы крысой.

—А что такое крыса? — спросил он.

Я использовал английское слово, которое он конечно же не понял.

—Ты почти крыса. У крысы есть хоть какие-то положительные качества, а у тебя нет. Ты принял мою дружбу. Мы вместе пережили заключение и смотрели в лицо смерти, вместе сражались с общим врагом за нашу свободу, вместе бежали. А теперь ты связал меня во сне и хочешь забрать в свою страну как раба.

—Ну и что в этом плохого? — спросил он. — Ты не руванец, значит, мы враги. Ты должен радоваться, что я не убил тебя, пока ты спал. Я оставил тебе жизнь, потому что человек, имеющий рабов, на Руве — важный человек. Теперь, когда у меня есть раб, я могу жениться. Ни одна стоящая женщина на Руве не выйдет замуж за мужчину, у которого нет рабов. Для того чтобы захватить раба, надо быть храбрым человеком и хорошим воином.

—Таким, как ты?

—Мне не нужно никому рассказывать, как я захватил тебя, — сказал он.

—Но я могу рассказать, — напомнил я ему.

—Ты не расскажешь, — сказал он.

—Почему?

—Потому что плохого раба можно убить.

—Мои руки не всегда будут связаны за спиной, — сказал я.

—Тем не менее я могу убить тебя, если ты расскажешь это обо мне.

—Я не буду лгать.

—Тебе лучше помалкивать. Пошли! Пора отправляться. Вставай! — Он пнул меня в ребра. Я был взбешен, но беспомощен.

Нелегко встать на ноги со связанными за спиной руками, но, помогая себе головой, плечами и коленями, я наконец привстал и поднялся на ноги.

У-Вал подтолкнул меня, не слишком нежно, к каноэ.

—Залезай, — приказал он.

Я сел на носу лодки. У-Вал оттолкнул ее от берега, занял место на корме и большим веслом направил каноэ к выходу из заводи в открытое море. Так началось мое путешествие по океану, не нанесенному на карты, в хрупком суденышке, без секстана или компаса, к месту, которое постоянно меняло свое положение.

Глава XXII

Обозревая широкую гладь океана перед нами и сравнивая его с утлым суденышком, которое должно было его пересечь, я не дал бы У-Валу и свинцовой монеты за его раба. На самом деле я был скорее дополнительной обузой, чем полезным имуществом, ведь я представлял собой мертвый груз, который должен был нести У-Вал; но я недооценил изобретательности моего пленителя.

Когда мы отплыли от суши на расстояние около мили, из глубины выплыл небольшой морской ящер. Его холодные, угрожающие глаза увидели нас, и он двинулся к нам, разинув пасть и дугой выгнув длинную шею. Вода журчала, перекатываясь по его скользкому телу.

Он выглядел очень грозно. И хотя это был небольшой экземпляр, он, насколько я знал, полностью соответствовал своей угрожающей внешности и был вполне способен прекратить наше путешествие, не дав ему начаться.