Канонир Кейд - Сирил Джадд

— Не говори глупостей, малышка. Доктор пошутил, верно, Тони? Грэхэм откровенно скалил зубы, одновременно морщась от боли в разбитых губах.

Хеллман задумчиво переводил взгляд по очереди с одного из присутствующих на другого, не произнося ни слова.

Из кабинета донесся шум какой-то возни, потом дверь в палату с треском распахнулась, и в проеме нарисовался донельзя возбужденный Бреннер. В руках он держал маркаиновый контейнер.

— Я пыталась помешать ему, Тони, — извиняющимся тоном проговорила Мими из-за спины наркодельца, — но он вцепился в этот сундук, как клещ! Он кричал, что это его…

— Вы с ума сошли! — холодно сказал доктор. — Немедленно поставьте контейнер на место, если не хотите заразить маркаином всех в этом доме, включая вашу собственную персону.

Бреннер охотно послушался и даже самолично завязал в узел концы одеяла, в который был запакован ящик.

— Это моя собственность, док, — заявил он, самодовольно похлопывая ладонью по контейнеру. — Уж мне ли не знать продукцию моей фабрики! Кстати, мисс Джонатан, цена только что упала до двух с половиной миллионов. Надеюсь, никто из вас не станет возражать, что теперь я имею веские основания для судебного разбирательства?

— Не знаю, о чем вы толкуете, — вмешался Джим Кендро, — но Санни необходимо содержимое этого ящика.

— Не рановато ли вашему Санни глотать "пыльцу"? — насмешливо осклабился Бреннер.

— Не в этом дело, — серьезно ответил Джим, — Просто Санни другой, не такой, как все. Мне кажется, я наконец разобрался. Ему не нужно принимать оксиэн, зато нужно кое-что другое. Так что вам лучше оставить у нас эту коробку, мистер Бреннер.

Король маркаина несколько секунд пристально всматривался в бесхитростное лицо Кендро, потом многозначительно кивнул:

— Я все понял, приятель. Ты сам сидишь на понюшке и не можешь побороть привычку. Предлагаю работу у меня на фабрике. Такие здоровые и крепкие парни мне всегда пригодятся. А там в атмосфере достаточно "пыльцы", чтобы весь день чувствовать себя счастливым.

— Все не так, мистер Бреннер, — терпеливо ответил Джим. — Почему бы вам не выслушать меня до конца? Доктор сказал, что Санни нуждается в маркаине, а он знает, что говорит. Для него это лекарство, вроде витаминов. Вы же не станете отбирать витамины у маленького ребенка?

Грэхэм громко хмыкнул. Джим услыхал и в гневе повернулся к журналисту:

— А вам вообще нечего лезть в наши дела! С тех пор как вас сюда занесло, у нас одни только неприятности. Могли бы не вмешиваться, когда посторонний человек пытается с кем-то договориться по-хорошему. Хоть вы и знаменитость, но вежливости вам определенно не хватает! Воспитанный человек никогда не станет вести себя так, как вы.

Закончив свою отповедь, Джим снова обратился к Бреннеру:

— Вы знаете, наверное, что деньги у нас тут не в ходу, иначе мы с Полли отдали бы вам все, что у нас есть. Я знаю, что этот ящик принадлежит вам и никто не имеет права на него претендовать. Но я и моя жена готовы работать на вас сколько потребуется, пока не покроем ваши убытки. Надеюсь, Совет поймет нас и не будет препятствовать. Вы ведь отпустите нас, правда, Тони? А вы что скажете, Мими?

— Все это очень трогательно, приятель, — проворчал Бреннер, — но раз ты ничего не хочешь понимать, дальнейший разговор бесполезен. Этот контейнер я в любом случае забираю с собой, как важнейшую улику в совершенном преступлении.

— Мистер Бреннер, — глухо заговорил Джим, — вы не уйдете с этим ящиком дальше порога. Он нужен Санни. Вы тоже не хотите ничего понимать, поэтому я вынужден так поступить. Отдайте его мне сейчас же!

Он шагнул к Бреннеру и протянул к контейнеру свою огромную лапищу.

— Так как же насчет моего предложения, мисс Джонатан? — с подчеркнутой вежливостью обратился магнат к Мими. — Два с половиной миллиона, учитывая открывшиеся обстоятельства, — весьма разумная цена. Ваш новоиспеченный папаша с его повышенной тягой к маркаину будет, без сомнения, безумно рад получить свою долю.

— Вот ты сейчас увидишь, как я ее получу! — прорычал Джим, делая еще шаг вперед. Теперь их разделяло не больше трех ярдов. — Быстро давай сюда яшик!

Бреннер по-прежнему не сводил откровенно издевательского взгляда с Мими Джонатан. Кендро приблизился к нему еще на один шаг.

— Нет! — предостерегающе закричала Анна, качнувшись в сторону Джима.

Бреннер отпрыгнул назад, и в руке у него появился пистолет.

— Эта штука полностью автоматическая, — предупредил он, водя стволом из стороны в сторону. — Если я нажму курок, он будет палить, пока я не уберу палец или пока не кончатся патроны. А их здесь достаточно, чтобы превратить в решето каждого из вас. А теперь слушайте сюда! Я сейчас ухожу и забираю с собой мою собственность. Если кто-то попытается меня остановить, я пристрелю его с чистой совестью, так как по закону имею на это полное право. Вам всем хорошо известно, чьи отпечатки пальцев обнаружат власти на этом контейнере! Я поймал вас с поличным, мои дорогие, и я не сомневаюсь, что мой старинный приятель комиссар Белл благосклонно прислушается к моим доводам.

— Так вы все-таки собираетесь выкинуть нас с Марса, не так ли, мистер Бреннер? — чистым, мелодичным голосом спросила Мими.

— Вы так упрямы, что ничего другого, боюсь, мне не остается.

— Вы хотите сказать, что нас всех вышвырнут с планеты и никто из колонистов больше никогда сюда не вернется? А наши труды и жертвы пойдут прахом в угоду вашим прибылям?

— Если угодно, можете считать так, — сердито буркнул Бреннер, все еще не понимая, куда она клонит, и от этого раздражаясь только сильнее.

Низкий, звериный рев вырвался из горла Хенка. Слова Мими сыграли роль катализатора в психологическом кризисе, назревающем в его затуманенном горем сознании. Молодой атлет прыгнул на Бреннера, вцепился ему в горло и сшиб с ног. Тот автоматически нажал на курок. Длинная очередь в нескольких местах прошила большое тело Хенка Редклиффа, но даже смерть не заставила его разжать сцепленные в мертвой хватке пальцы на горле противника.

В комнате воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь отчаянным ревом Кендро-младшего, напуганного громом выстрелов. Мими бессильно прислонилась к стене. Ее тошнило. В полузабытьи она слышала обрывки фраз, чьи-то голоса, среди которых выделялся знакомый голос доктора:

— …трахея сплющена, как от удара молотом… шея сломана… сквозное ранение брюшной полости… две пули в сердце…

Мими задрожала и закрыла глаза. Теперь ей до самой могилы нести этот грех и эти воспоминания на своих плечах.