Мясник - Мария Барышева

…а, во-первых, об одном из твоих клиентов, — Вита включила компьютер, достала нужную дискетку и вставила ее в дисковод. — Сейчас я тебе скажу все, что я о нем узнала.

Она быстро зачитала Наташе свой «отчет» по Журбенко, опустив те детали, которые ей знать не следовало. Когда замолчала, Наташа радостно сказала:

— Значит, можно сказать, что с ним у меня все получилось, да?

— Да, судя по всему, тебя можно поздравить с удачной работой — занявшись благотворительностью, Антон Антонович принес городу немало пользы. Но Наташа…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — перебила ее Наташа. — Конечно, после Светы и Тарасенко, для меня он как бальзам на душу, но это не значит, что я тут же кинусь кого-то рисовать. На этот счет можешь не волноваться.

— Не сомневаюсь, я уже поняла, что все происшедшее сделало тебя вполне здравомыслящим и стойким человеком, — заметила Вита, рассеянно тыкая пальцами в клавиатуру и вызывая на экран бессмысленный набор символов. — Но я хотела еще кое-что тебе сказать. Извини, конечно, что я позвонила так поздно…

— Ты же знаешь, что можешь звонить мне в любое время, — искренняя теплота в голосе Чистовой еще больше ухудшила настроение Виты.

— Все равно…

— Ты сейчас в Волжанске, да? Ты в Волжанске Журбенко поймала?

— Да. Но через несколько часов у меня поезд. В Питер. Это я и хотела сказать.

На несколько секунд в трубке повисло растерянное молчание, потом Наташа медленно произнесла.

— То есть… ты уезжаешь домой? Ты больше ничего не будешь узнавать?

— Ну… в общем-то пока да. Видишь ли, у меня на работе возникли некоторые осложнения, и я должна быть там, — сказала Вита, глядя на бурые пятна от йода на своих пальцах. — Так что извини, Наташ, но я не могу больше на тебя работать. Я могу потерять свою основную работу, а этого мне, как ты понимаешь, не хочется.

— Ты их нашла, да? — спросила Чистова с неожиданной жесткостью, и Вита невольно вздрогнула и отодвинула трубку от уха — ей вдруг показалось, что Наташа видит ее — даже на таком расстоянии видит — она почти почувствовала знакомый проникающий взгляд. Конечно же, Наташа сейчас не смотрит на трубку — скорее всего она сидит на разостланной постели и расстроенно смотрит перед собой, пытаясь понять, что происходит.

Притворство и ложь — твои пороки!

Интересно, здравомыслие и рациональность — это пороки?

— Кого?

— Ты знаешь. Они тебе угрожали? Скажи мне правду, Вита, я пойму — только скажи мне правду! В каком городе?! Они в Волжанске?!

— Если б мне кто-то угрожал, я бы вообще тебе не позвонила, — заметила Вита раздраженно. — И при чем тут Волжанск?! Господи, Наташа, я никого не находила! Ты думаешь, это так просто?!

— Может, дело в деньгах? Давай пересмотрим наш договор. Я, кстати, на работу устроилась… я смогу добавить…

— Да при чем тут деньги! — перед Витой снова всплыли проваливающийся в удушливую грохочущую пустоту огненно-черный снежный пейзаж, простреленная голова Кужавского, листки, исписанные сердитым, размашистым почерком Анастасии Колодицкой. — Кстати, о деньгах — где-то через неделю я смогу переправить тебе аванс — скажи куда.

— Оставь его себе.

— Наташа, ну что за детский сад?! Поскольку я от работы отказываюсь, деньги я намерена вернуть и ты их возьмешь — не в твоем положении тысячами швыряться!

— Ну, ты же их заработала — почему швыряться? Вит, это правда из-за работы? — в далеком голосе послышалось отчаяние, казалось, Наташа вот-вот расплачется. — Ведь у меня же совсем никого… А может скоро все уладится?

— О, Господи! — Вита потерла лоб. — Ну, не знаю я, Наташ. Ну… может быть, не знаю. Но это вряд ли будет скоро. Если что, я тебе позвоню. И не забудь, пожалуйста, насчет денег. Ой, Наташка, все, аккумулятор садится — все, пока!

Она прервала разговор и несколько минут молча смотрела на монитор, потом выключила компьютер и вернулась в гостиную, прихватив с собой телефон. Через несколько секунд ожил экран телевизора. Канал Вита выбрала наугад и несколько минут рассеянно смотрела фильм. Фильм был штатовский — один из тех, в которых основной упор делался на демонстрацию мощи американских пиротехников, а также обнаженного бюста главной героини, появляющейся в кадре кстати и некстати, а все остальное, в том числе и сюжет, было частностью, не представлявшей интереса ни для режиссера, ни для зрителя. Потом Вита выключила звук телевизора, нашарила пульт дистанционного управления музыкального центра, и вскоре все действие на экране начало проходить под разудалую музыку «Любэ».

— Вот и все, — сказала Вита себе, глядя на телефон, — вот и хватит. Извини, Наташик, но это не для меня.

Она снова осторожно дотронулась до забинтованной шеи, продолжая пристально смотреть на телефон, будто ждала ответа.

Телефон зазвонил.

Вита отвернулась от него и несколько секунд наблюдала, как за окном падает бесконечный снег. Интересно, нашли ли уже Кужавского? Если нет, то так его может и совсем засыпать. И куда делась та женщина? Кужавский… а сколько еще осталось у Наташи клиентов? Кем они теперь предположительно, только предположительно, я ведь ничего не утверждаю… стали, что они теперь любят, в чем испытывают потребность — в музыке, в общении, в крови? Кто-то начал сочинять стихи, а кому-то стало нравиться, как сталь меняет серебристый холод на живое тепло? Вита резко повернулась и взяла трубку. К ее удивлению это оказался Султан.

— Перезвони на домашний, — быстро сказала она и снова бросила трубку на диван. Султан не заставил себя ждать, и звонок раздался буквально через несколько секунд.

— Извини, что так поздно.

— Скорее рано, — ответила Вита, взглянув на часы. — Что стряслось?

— Да стряслось-то ничего, — пробормотал Султан довольно устало, — я просто по нашему делу. А Евгений Саныч спит?

— Нет, уже к тебе едет! По какому делу?!

— Ну, по поводу клуба. Мы ж с тобой говорили после работы, помнишь?

— Ах, да, — Вита откинулась на спинку дивана, глядя, как на экране под «Сержанта» разворачивается очередная будняя эротическая сцена. — Слушай, Султаш, дело в том, что…

— Не пойдешь? — спросил Заир-Бек обрадованно. — Вот и славно…

— Да не то, чтобы не пойду… — Вита досадливо поморщилась, — просто… Ну, в общем мне это не к спеху, возможно, и совсем не понадобится. А отложить нельзя?

— Нет. Или послезавтра… то есть, уже завтра, или ничего не получится. Она капризная, я и так ее с трудом упросил — во второй раз не согласится. Понимаешь, туда вход мало того, что для избранных, так еще и дорого стоит. А она тебя бы и провела, и абсолютно бесплатно. Но если ты не идешь, то я ей сейчас позвоню и забудем об этом.