Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

— Ну что? Нравится наша кара? — снова зазвучал голос ниоткуда.

Фиро крутанулся на месте, пытаясь поймать глазами источник звука, но успел заметить лишь смазанную тень. Хотя бы что-то, до этого ведьма не подавала и намека на свое местоположение.

— Даже не думай, грязная нежить! Знай свое место, пес! Неслыханная дерзость — чтобы безмозглые мертвецы кидались на ведьм! Мы — божество для тебя, мы все, а ты тлен, пыль! — грянуло с потолка и эхом раскатилось по темным углам каменного мешка, — Как посмел ты прийти в наш город и осквернить своим присутствием эту землю?

— С чего город стал твоим?

— Наш город носит наше имя, — прозвучало в ответ, — а твое имя сгинет во тьме!

Фиро не ответил. Не теряя из вида огра, он снова и снова пытался найти ведьму-невидимку, но та по-прежнему оставалась неуловимой.

Великан, тем временем, пошарил кругом красными, утопленными глубоко в черепе, глазами и, обнаружив противника, истошно заорал. Звук этот подобал воплю сотни недорезанных свиней, и был отвратительным и жутким. Узловатые пальцы на гигантских ручищах перехватили поудобнее дубину, сделанную из целого ствола дерева и усеянную металлическими шипами.

— Это — кара Герт. Это тоже мы. Давай, сражайся, глупая лайка… — голос ведьмы растворился в закружившемся вихре, темном, вспыхнувшем искрами какой-то блестящей пыли.

Огр снова взревел, а потом прыгнул стремительно и легко, словно огромный ловкий хищник. От прыжка его разлетелись в стороны тысячи водных брызг и прянули в стороны испуганные сорные рыбы. Дубина опустилась рядом с Фиро, чуть не задев мертвеца, но тот даже не моргнул. Уворачиваясь от нового удара, скользнул в сторону и рубанул монстра по руке — плотный наруч, закрывший конечность огра до локтя, отозвался скрежетом поврежденного металла, но не поддался сильной руке и острому клинку.

Второй удар мертвеца пришелся по животу, защищенному круглым набрюшником, третий ушел вбок, заставив гиганта взреветь от боли, но особого вреда не нанес — огр по-прежнему крепко стоял на ногах. Из раны вместо крови потек белый жир — природная защита, не позволяющая нанести чудовищу серьезную травму корпуса.

Отступив к стене, мертвец лихорадочно соображал, отыскивая слабые места могучего врага. Живот и грудь закрыты сталью, да и в принципе непробиваемы — на животе тот же жир, а на груди сросшиеся панцирем ребра — после одной из битв мертвец видел скелет сожженного магом огня огра. Горло неприступно — голова уходит в плечи, ведь шеи у твари нет. Остается одно — глаза.

Поднявшись по лестнице на высоту головы противника и выждав, когда тот приблизиться, чтобы нанести очередной сокрушительный удар своей дубиной, Фиро изловчился и прыгнул на плечи чудовищу. Поняв, что глаза под угрозой, огр бросил дубину, плотно закрыв освободившейся рукой верхнюю часть перекошенного лица, а второй попытался сбить наглого врага. Тот перелез на загривок, поняв, что добраться до глаз не получится, молниеносно убрал в ножны один из мечей, перевернул лезвием вниз второй и, схватив оружие двумя руками, со всей силы всадил его в затылок монстра.

Полагаясь на собственную силу, Фиро рассчитывал пробить череп противника, но меч предательски соскользнул в сторону, срезая длинный кусок скальпа, из-под которого блеснуло окровавленной сталью: череп огра закрывала вживленная под кожу стальная пластина — дело рук какого-то ловкого анатомиста.

Не ожидая увидеть нечто подобное, мертвец пропустил удар, за что поплатился — гигантская пятерня впечатала его в стену. «Глупая лайка!» — зазвенел в голове издевательский голос ведьмы. Оказавшись на полу, Фиро попытался подняться, но не смог. Взгляд угасал, по лицу холодными дорожками потекли струи крови, черные и алые, крупные капли упали на руки, на камни замшелого пола. «Глупая лайка!» — опять раздалось в голове, но то была не ведьма…

Отчетливо и ярко перед глазами поплыли картины прошлого: охота, звуки далекого рога, собаки, взявшие в кольцо огромного медведя, безуспешно пытающиеся его посадить. Если зверь опускал свой зад на землю, он был обречен, усадить его — являлось главной задачей лаек-медвежатников, но, казалось, такое дело было им не по силам. Те псы, что моложе, звонко брехали издали, метались, не рискуя подойти на шаг ближе, матерые собаки щипали хищника за ляжки, выдирая клочья густой шерсти и лишь раззадоривая его, только один старый араги с бельмом на правом глазу и пожелтевшей шерстью неподвижно стоял в стороне. Фиро ощутил боль в висках, воспоминание стало таким четким и явным — старый пес принадлежал его отцу… «Что ты стоишь, глупая лайка! Сажай его!» — мертвец не узнал своего голоса, но внутренний взор на секунду вырвал из недр прошлого его собственные руки, живые, дрожащие от напряжения, крепко сжимающие поводья лошади…. Пес смерил его высокомерным, умным взглядом, совершил стремительный рывок, хватил зверя за ногу, выдирая зубами кусок плоти, отскочил, обежал ревущего медведя кругом с невиданной скоростью, почти ложась на бок в крутых поворотах, и снова укусил. Оглашая окрестности громогласным ревом, медведь тяжело плюхнулся на землю, и голос его, обреченный и гневный ушел в темноту…

Фиро вскочил в тот момент, когда шипастая дубина готовилась расплющить его о камни. Отскакивая и на ходу стирая с лица залившую глаза кровь, он уставился на громадные ножищи великана. До колен их защищали поножи, но мощные, перевитые мускулами бедра оставались открытыми. Собрав все силы, мертвец метнулся по краю бассейна, оказавшись на приступе почти у самых ворот, прыгнул и повис на ремне, держащем понож противника. Огр не успел среагировать. Хрустнула пронзаемая клинком плоть, и как не крепка была толстая кожа, сталь оказалась прочной, а удар сокрушительным…

Огр заорал, и крик этот был полон бессильной болезненной ярости. Он брыкнул ногой, сбрасывая на приступок назойливого врага, и, не сумев удержать равновесие, рухнул задом в воду, которая моментально забурлила, взволнованная месивом почуявших кровь сорных рыб.

Мертвец поднялся, пристально и спокойно глядя на то, как бьется посреди бассейна чудовищный огр. Мутная вода окрасилась бордовой кровью, монстр ревел и в агонии лупил дубиной, сбивая приступы и поднимая вокруг себя сонм рубиновых брызг.

Крепче сжав в руке оружие, Фиро снова прыгнул. Оказавшись на закорках у обезумевшего монстра, он размахнулся и всадил меч ему в глаз…

— Наша кара! Наш бедный Герт! — загремело отовсюду негодующе и громко, — ты поплатишься за это, дерзкая лайка! Исчезнешь, сгинешь, уйдешь в небытие….

Воздух закрутился водоворотом черного дыма, который, словно змея охватил мертвеца тугими кольцами и начал давить, неожиданно став материальным и плотным.