БОЛЬШОЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ - А.А. Дельнов

В отторгнутой у Пруссии Вестфалии было основано королевство, а на трон его возведен еще один брат Наполеона - Жером Бонапарт («царь Ерема», как обзывали его русские солдаты в 1812 г.). Вспомним, что в Голландии уже государил Людовик, а в Неаполе Жо-зеф Бонапарты. Подтверждалось, что присвоенные Пруссией польские земли превращаются в герцогство Варшавское. На Пруссию накладывалась огромная контрибуция, до полной выплаты которой в стране оставались оккупационные войска. Саксония присоединялась к Рейнскому союзу, ее король по совместительству был назначен варшавским герцогом.

После столь славных побед и удачно заключенного мира на маршалов и прочих соратников императора пролился золотой дождь. Без награды не остался никто из участников боев, причем раненные при прочих равных условиях получали втрое больше своих неповрежденных товарищей. Расплачиваться же за эти щедроты пришлось не Франции, а согнутой в три погибели Европе.

На ее миллионы невиданно пышным цветом расцвел наполеоновский двор. «Старая и новая знать, старая и новая крупная буржуазия соперничали друг с другом в блеске пиров, банкетов и балов; золото лилось рекой, иностранные принцы, вассальные короли, приехавшие на поклон, подолгу жили в столице мира и тратили громадные суммы. Это был какой-то непрерывный блестящий праздник, волшебная феерия в Тюильри, в Фонтенбло, в Сен-Клу, в Мальмезоне. Никогда при старом режиме не было такого блеска и такой громадной толпы залитых бриллиантами царедворцев дбоего пола» (Е.В. Тарле).

Раболепство подчиненных государей перед императором было самое бесстыжее. Мемуарист донес до нас такую сценку: Наполеон играет в карты, стоящий изогнувшись подле его кресла прирейнский князек, на которого император не обращает никакого внимания, ловит момент, чтобы после того, как повелитель сделает очередной ход, успеть поцеловать его руку. Смешно и гнусно? А ведь он, может быть, не только для себя, но и для фатерлянда старался.

Фуше вспоминал, что иногда Наполеон спускался в подвал Тю-ильрийского дворца, где хранился золотой запас империи, и любовался на эти несметные сокровища «с алчным блеском в глазах, который бывает у разбойника при виде награбленного».

Многие высшие сановники империи, многие первые ее богачи начинали призадумываться: а чего еще надо, не пора ли остановиться, куда же дальше? Но - делу время.

ИСПАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Понимая, что для успеха блокады надо наглухо прикрыть все европейские берега, Наполеон после Тильзита бросал самые недоверчивые взгляды на Пиренейский полуостров. Испанские Бурбоны и португальские Браганца внешне выражали преданность, но на деле не собирались полностью порывать с Англией.

Англичане же, лишившись всех союзников, ожесточились. Когда до них дошли сведения, что Дания собирается присоединиться к континентальной блокаде, английский флот подверг Копенгаген ураганной бомбардировке, а высадившийся десант захватил все датские корабли. Наполеон был в ярости - по секретному приложению к Тильзитскому договору, эти суда должны были достаться ему. И рассудил, что дожидаться сложа руки такого же налета на Пиренейский полуостров нельзя.

Сначала было осуществлено вторжение в Португалию. Беспрепятственно пропущенная через испанскую территорию армия генерала Жюно 28 ноября 1807 г. вступила в Лиссабон. Португальцы не могли оказать сколь-нибудь серьезного сопротивления, а их принц-регент Жуан с семьей и с двором за три дня до падения столицы уплыл в Бразилию на английских кораблях.

В Испании на троне восседал слабый и недалекий Карл IV (чтобы убедиться, что это так, достаточно посмотреть на портреты Гойи). Фактически правил дон Годой, фаворит его жены. Управление страной находилось в полном беспорядке, торговля, сельское хозяйство, развитая когда-то промышленность приходили во все больший упадок;

Передовые слои дворянства, буржуазия, простой народ были едины в своем недовольстве. Надежды на исправление положения связывали с наследником престола Фердинандом, тем более, что люди знали, что королева и Годой относятся к нему враждебно. И многие стали помышлять о браке принца с какой-нибудь родственницей Наполеона: тогда, заручившись поддержкой могущественной Франции, можно будет провести прогрессивные реформы. Но когда Фердинанд попросил у императора руки его племянницы - получил отказ. У Наполеона были свои планы насчет Испании: он хотел совсем изгнать оттуда Бурбонов и насадить новую династию.

Под предлогом войны в соседней Португалии и угрозы английского вторжения в страну вводились все новые французские войска, к марту 1808 г. их численность достигла уже 100 тысяч человек. Воспользовавшись обострением раздоров при дворе, командовавший ими Мюрат двинулся на Мадрид.

Узнав об этом, король, королева и Годой бежали из столицы. Но их задержал возбужденный народ. Годоя избили и отправили в заключение, а короля вынудили отречься от престола в пользу Фердинанда.

Через неделю, 23 марта 1808 г. войска Мюрата вступили в Мадрид. Поначалу испанцы встретили их с радостью, полагая, что дальше события будут разворачиваться по желанному сценарию. Но Наполеон, заявив, что берет на себя роль беспристрастного судьи, вытребовал к себе в Байонну (на юге Франции) и Карла, и Фердинанда, и вообще всех принцев.

Испанцы догадались, к чему идет дело: заполучив в свои руки Бурбонов, Наполеон установит в стране французское правление, а потом вообще присоединит ее к Франции. 2 мая в Мадриде вспыхнуло народное восстание против французов. С обеих сторон пролилось много крови, после подавления была учинена жестокая расправа над патриотами (вспомните посвященные этим событиям картины того же Гойи - в мировом искусстве мало найдется поразительнее их).

Тем временем к Наполеону в Байонну доставили королевское семейство. Полюбовавшись на бурное выяснение родственных отношений, во время которого король замахнулся на сына палкой, он объявил о своем решении: они оба должны отказаться от престола и передать ему право навести в Испании порядок по своему усмотрению. И те вынуждены были согласиться.

Расстрел испанских патриотов (Гойя)

10 мая 1808 г. Наполеон приказал своему брату Жозефу сменить неаполитанскую корону на испанскую. А в Неаполе трон занял лихой кавалерист маршал Иоахим Мюрат. Прежних испанских короля и королеву определили на жительство в Фонтенбло, а Фердинанда и других принцев - в Баланса, поблизости от замка Талейрана.

Казалось бы, операция проведена безукоризненно. Теперь Испания станет сырьевым придатком и монопольно французским рынком сбыта, все ее богатейшие колонии на американском континенте постигнет судьба метрополии.

Но в стране началось такое, что знай Наполеон заранее, он бы десять раз подумал, прежде чем отправить армию за Пиренеи. Повсюду разгорелась народная война, без просьб о пощаде и без милосердия. Сопротивление завоевателям было неистовым. Для примера: молодая мать приглашает к обильно уставленному столу голодных французских солдат, а когда те требуют, чтобы она сначала поела сама и на кормила младенца - с улыбкой соглашается. Через короткое время в муках умирают все: и женщина, и ребенок, и французы.

Война эта длилась долго, до 1814 г. Не все было просто: Жозеф Бонапарт созвал в Мадриде кортесы (испанский парламент), пришлая власть нашла какую-то поддержку у части населения. Но это было малозначительно.

Событие, потрясшее всю Европу и вселившее надежду в покоренные народы, произошло уже в июле 1808 г. Генерал Дюпон с 20-тысячной французской армией был окружен недалеко от Байлена в Андалусии численно меньшими испанскими силами, значительную часть которых составляли плохо вооруженные партизаны - и после боя позорно капитулировал.

Наполеон прибыл наводить порядок сам. К тому времени высадившиеся в Португалии английские войска успели занять Лиссабон. Весь юг Испании был в руках повстанцев - французы довольно уверенно контролировали только север. Императору удалось несколько выправить ситуацию. С ним прибыло значительное число поляков, которые доблестно выслуживали свободу своего отечества, убивая сражающихся за независимость испанцев (те прозвали их «адскими мучителями»).

Наполеон нанес испанцам сокрушительное поражение под Бур-госом. Но лично надолго оставаться в Испании он не мог, и вся тяжесть руководства борьбой легла на его маршалов.

Вошла в историю беспримерная оборона многолюдной Сарагосы. В феврале 1809 г. французы после двухмесячной осады ворвались в город, но их ждало отчаянное сопротивление и солдат, и всех жителей от мала до велика, даже монахов и монахинь - на каждой улочке, в каждом доме. Мало кто вышел живым из этой бойни. У маршала Ланна, объехавшего устланные телами улицы, вырвалось: «Какая война! Быть вынужденным убивать столько людей, пусть даже сумасшедших людей! Такая победа доставляет только грусть». В Сарагосе полегло 20 тыс. защищавших ее солдат и 32 тыс. мирных жителей. Особенно сильное впечатление произвели известия об этой обороне в Пруссии - там могли сравнивать поведение испанцев со своим.