Дверь. Альбом - Мэри Робертс Райнхарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Принимая во внимание, что мы никогда никуда не ездим, зачем нам смотреть на спидометр?
— Верно. Совершенно верно! Хотя теперь все будет по-иному, — загадочно произнес он. — Но если вы все же заметили, это бы очень помогло. Мне кажется, если бы эта машина умела говорить, она могла бы рассказать нам много интересного о Холмсе и о том, где он побывал вчера. Но я и так могу догадаться.
— Я должна у вас спросить, о чем вы догадываетесь?
Он с благодарностью посмотрел на меня или притворился, что благодарен.
— Конечно. — Но потом он бросил свою шутливую манеру и стал говорить серьезно. — Думаю, — сказал он, медленно произнося слова, — что где-то около полудня эта машина подъехала к дому недалеко отсюда, но не в самом поселке. Шофер в ливрее, то есть Холмс, доставил какую-то записку женщине, которая сдавала там комнаты. Эта женщина, по всей вероятности, была высокой и худой. На нее произвел впечатление лимузин и ливрея. Она взяла у него послание. И хоть это мои догадки, но я верю, что именно так и было. Холмс приехал туда вечером на грузовике и вывез из дома новый сундук, который был очень тяжелым для его размеров. Поэтому ему понадобилась помощь. Скажем, помог ему сын хозяйки дома, если он у нее есть. Большинство домовладелиц не выходят замуж. Поэтому и становятся домовладелицами.
— Вы хотите сказать, что в этом сундуке было золото?
— Это просто мои догадки, дорогая ясноокая Лу. Но, думаю, я прав. Таким образом этот маленький жулик расстался со своей жизнью.
— Значит, его убили из-за денег?
— Этого я не говорил. Не уверен. Но он убит. Его ударили по голове, и этот грузовик, совершенно точно грузовик, его переехал.
— Как все это ужасно!
— Да. И странно. И еще одна странная вещь. Я понимаю, почему его одели в пиджак. Чтобы скрыть пятна гудрона на рубахе. Грузовик проехал по гудрону. Это было умно. В девяти из десяти случаев его бы подобрали как погибшего в результате несчастного случая. Его сбило машиной. На этом бы дело и закончилось. Но зачем его аккуратно уложили на дороге, а на грудь положили носовой платок и прижали камнем? Чтобы его нашли?
— Герберт, — спросила я взволнованно, — Холмс был убит тем же человеком, который убил миссис Ланкастер и Эмили?
Он покачал головой.
— Кто знает? Все это как-то связано между собой. Но я не могу ответить на этот вопрос. Насколько мне известно, никто не покидал прошлой ночью Полумесяц. Но я уверен, что где-то, может быть на дороге, но скорей всего в доме, спрятан новый сундук. Сундук, в котором, возьмите себя в руки, Эмили Ланкастер прятала золото, которое она систематически таскала из сундука своей матери.
Он собрался уходить, направляясь к тропинке, ведущей через ничейную землю к Юклид-стрит. Мэри смотрела на нас, поэтому я ничего не могла сделать.
— Думаю, с машиной все в порядке, мисс, — сказал он, взяв под козырек. Потом, понизив голос, добавил: — Да, я собирался сказать вам… Этот стебелек из коридора второго этажа — ядовитый плющ. Будьте осторожны, если у вас к нему аллергия. Комиссар уже покрылся красными пятнами. Я бы очень хотел, чтобы вы посмотрели на него! — А потом спросил с улыбкой: — У вас есть к нему аллергия, Лу? Вы такая скрытная маленькая девочка, что я ни в чем не могу быть уверенным. Надеюсь, ко мне у вас аллергии нет, потому что собираюсь повидаться с вами сегодня ближе к ночи.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Он тут же ушел, а я пошла в дом, изумленная и ошеломленная тем, что узнала, и спрашивая себя, в каком же положении мы оказались. Это должно было многое объяснить, но на деле ничего не объясняло.
Как я могла поверить, что Эмили Ланкастер была воровкой? Согласиться с этим значило пересмотреть мое отношение ко всем жителям поселка Полумесяц, сомневаться в каждом и думать, что под маской приличия все мы на самом деле обманщики и лицемеры. Подозревать Эмили значило подозревать всех нас.
Я стояла в холле второго этажа и думала. Дверь в комнату для гостей, в которой спал Холмс, была приоткрыта, и казалось, в ней еще стоит запах масла и бензина, всегда его сопровождавший. Солнце освещало радиатор в конце коридора, где я прятала перчатку Джима Веллингтона. Оно проникало через окно, из которого я наблюдала за миссис Дэлтон, с обезумевшим видом обыскивавшей дом в ту самую ночь. А из заднего окна главного холла можно было видеть комнату Холмса, где он терпеливо проводил свои эксперименты с книгой.
Холмс знал о деньгах, и это явилось причиной его смерти. Но как давно он знал о том, что мисс Эмили выносит деньги из дома? Откуда он узнал, где она их прячет? Как я уже говорила, он не только воспользовался стратегической позицией, которую занимал в своей комнате над гаражом, но еще использовал ничейную землю в своих собственных целях. Может быть, как и Джордж Тэлбот, он нашел там золотую монету? Или же он по какой-то неизвестной причине следил за мисс Эмили и узнал, куда она ходит, а потом разработал план действий?
Я стояла у заднего окна и старалась все это хорошенько обдумать. И решила, что для того, чтобы выполнить этот план, ему вовсе не обязательно было убивать Эмили Ланкастер. Что бы он ни собирался сделать, насколько мне было тогда известно, это можно было осуществить, не убивая Эмили. И этот мой вывод был подтвержден несколькими минутами позже, когда я все еще стояла у окна. Женщина медленно пересекала ничейную землю со стороны Юклид-стрит. Высокая, худая женщина, похожая на служанку Тэлботов Лиззи. Она направлялась к дому Ланкастеров. В руках у нее была свернутая газета, и я видела даже на таком расстоянии, что она чувствует себя не очень уверенно. Она исчезла из виду, подойдя к дровяному сараю, но потом я снова увидела ее, когда она, все еще неуверенно, подходила к заднему крыльцу Ланкастеров.
Элен, видимо, не впустила ее. Мистер Ланкастер плохо чувствовал себя в то утро, и Элен, которая хорошо к нему относилась, обошлась с ней довольно грубо. Женщина стояла в неуверенности,
