Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров

которые они меняли иногда раз в несколько дней, иногда два-три раза в день. Она никогда не покидала своих повозок, только когда они менялись. Вся ее жизнь превратилась в мелькание картинок за окном и то если ей разрешали приоткрыть занавесь, бесконечную тряску и боль во всем теле, к которой она тоже уже начала привыкать.

Иногда она ехала в компании всех четверых попутчиков, иногда один на один с кем-нибудь из них. Легче всего было в компании Алекса Таглана. Она была ему безразлична и от него не исходило никаких эмоций. Чаще он смотрел в окно или дремал, заперев дверцы кареты, чтобы она не сбежала. Ривэн Пантерри постоянно нес какую-то чушь, изматывая ее постоянными просьбами о прощении за свое предательство или признаниями в любви, которой он проникся к ней еще в те времена, когда она была ученицей у его отца. Хуже всего было в компании Мэрша Вэриусса. От него прямо-таки волнами исходили самые различные эмоции: ненависть, презрение, злость. Его липкий, словно ощупывающий ее взгляд приникал сквозь одежду и оседал противной вязкой субстанцией на волосах, лице, груди, животе.

Талал Дайонте был с ней наедине лишь один раз. В самом начале их пути.

- Зачем я вам? – спросила Олайя, когда он подсел в маленькую закрытую коляску, как обычно опустил плотные занавеси и закрыл двери.

Он долго смотрел на нее, словно заново изучал. Открывал для себя.

- Собственно не зачем, - Талал равнодушно пожал плечами. – Мне нужна не ты, а тот, кого ты мне сможешь дать в ближайшем будущем.

Олайя ни сразу поняла, что он имел ввиду, а когда до нее дошел ужас его слов, сжалась в углу повозки, инстинктивно закрыв живот руками.

- Зачем? – прошептала она.

- Следующего Серебряного, который придет в этот мир, я хочу воспитать сам.

… - Это будет не ребенок, Лала. Лакомый кусок для тех, кто мечтает о могуществе. Серебряный, с которым не надо договариваться, задабривать, считаться. Его надо будет только воспитать…

- Может он не унаследует этот дар, - сделала она слабую попытку защитить того, перед кем несла ответственность.

- Может, - согласился Дайонте, - а может и унаследует. Пятьдесят на пятьдесят. Шансов много.

Олайя решительным движением вытерла слезы.

- И что вы с ним будете делать, даже если он и родится таким, как вы хотите?

- Твой любезный дружок, его отец разрушил мой мир. Вернее, наш мир. Мир, который строили наши деды, прадеды и многие многие поколения наших предков. Могущественную империю, сильную, великую и нерушимую. Где все было определено и разложено по полочкам. Где были вершители, которые создали и держали на своих плечах основы, следили за выполнением незыблемых правил, наказывали виновных. Были исполнители, которые помогали им делать то, что они должны были делать. И был расходный материал. Те, кто прислуживали, разгребали грязь, если нужно гибли за общие идеалы.

- Это вы сейчас о людях, которые родились без хьярта? Как мой отец или мать?

- Теперь все разрушено, перемешано и не осталось ничего, что можно было бы вернуть назад, - Талал не отреагировал на выпад. - Зато можно отстроить заново. Для этого нужен Созидатель. Который все вновь расставит по своим местам и вернет былое величие. Ты носишь под сердцем не ребенка – будущего властителя мира! Его надо будет лишь правильно воспитать. Вложить в его голову правильные идеалы. Вовремя рассказать о его могучем даре. И ему не будет равных. Его никто не сможет победить.

Олайя покачала головой, ей казалось, что она разговаривает с безумцем.

- Вы собираетесь жить вечно?

- Мой отец умер, не дожив всего минор до того, как ему исполнилось сто десять аров. И до самого конца занимал кресло в Совете. У меня еще есть время.

- Вам никогда не исполнить ваших планов, - Олайя слегка высокомерно задрала подбородок, - потому что…

- Потому что твой любезный дружок обязательно тебя спасет? – перебил ее Талал.– Можешь оставить эти напрасные надежды. Не зря же мы столько времени проводим в этой изматывающей дороге. Ему никогда не найти наших следов. Поверь, я знаю, что говорю. Впрочем, ты зря волнуешься. Тебе всего лишь не надо делать глупостей и все будет хорошо. Ты родишь ребенка и, если докажешь, что ты можешь быть полезной, я не отниму его у тебя. Ты сможешь быть рядом, по крайней мере до какого-то времени, пока будешь ему нужна. Так же как твоя мать была рядом с тобой.

Олайя вскинулась.

- Вы, - ее голос задрожал, - вы знали, кто была моя мать?

- Конечно, - презрительно фыркнул Дайонте, - твоя мать была моей сестрой.

Собеседница растерялась.

- Сестрой? Но… но у вас же нет сестры.

- Уже нет, - сухо поправил он. – Неужели ты думаешь, что я мог взять к себе в дом на воспитание дочь каких-то бездомных бродяжек. С неизвестной кровью и наследием?

Лицо бывшего советника исказила гримаса брезгливости.

- Ты – Дайонте по рождению и по крови. Правда, твоя мать была незаконнорожденной дочерью моего отца. Он любил различные эксперименты и решил, что у него непременно должен быть ребенок от смертной. Он хотел лично проверить теорию, что от подобных союзов рождаются сверходаренные дети. Однако девочка была лишь проводником и не могла управлять энергиями стихий. Необычно, но не особо сильно. Отец был разочарован и отослал ее вместе с матерью в одну из наших деревень, где она жила до двадцати аров. Я вернул ее и решил продолжить эксперимент. Нашел ей неодаренного избранника и через какое-то время она родила тебя.

- Почему вы не оставили меня с ней? Я же была всего лишь экспериментом?

- Практически одновременно с ней моя избранница родила мертвого ребенка. Уже второго и я решил, что вряд ли она вообще способна дать мне наследника. А в тебе текла моя кровь и я даже не сомневался в своем выборе. Поначалу ты была сплошным разочарованием. Проводником, с какими-то неясными отголосками способностей. Когда же тобой начал восторгаться даже Пантерри, я понял, что моя затея удалась.

Талал пристально посмотрел на собеседницу.

- Ты и вправду сделала это? – он указал глазами на ее грудь, туда, где у шактов обычно находится хьярт.

- Да! – Олайя гордо вздернула подбородок. – Потому что для меня это ничего не значит.

- Безмозглая девка, - тяжело выдохнул бывший советник.

- Что вы