Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров

Капитан Талк сказал, что я его жена и выкупил меня. Я в Эфраноре уже почти два семидневья. Сейчас все дороги перекрыты. Очень сложно выбраться. Но завтра на рассвете мы выезжаем. Доберемся до Бережного, а там – домой.

Олайя закрыла лицо руками. Ее трясло. Слишком крутые повороты на дороге ее судьбы за последний неполный сэт.

- Ты поедешь со мной? – тревожно спросила принцесса.

- Меня сложно будет вывезти из города.

Лана махнула рукой.

- Это все ерунда! Главное – я тебя нашла! Только боюсь мы начинаем привлекать внимание.

И вправду – красивая, дорого одетая женщина смеется и прыгает от радости рядом с нищим мальчишкой, который нервно трясется и растерянно водит глазами.

- Через несколько еров стоит мой экипаж. У меня рядом с верхним районом небольшой домик. Мы побудем там до завтра. Ты отдохнешь, наберешься сил, и мы поедем. Ты согласна?

В карете было прохладно, уютно, густо пахло благовониями. Хотелось свернуться калачиком на мягких подушках и просто уснуть, забыть обо всем, что ей пришлось пережить в последние дни. Олайя закрыла глаза. Мягко покачивало, аромат изысканного букета горных трав проникал в ноздри. Сознание то уплывало, то вновь возвращалось болью воспоминаний. Она словно качалась на волнах. Ласковое море. Светлая каюта. Дим совсем рядом. Им надо поговорить. Она должна рассказать ему. Налетели тучи. Молнии. Сильный ветер. Толща черной воды, из которой ей никогда не выбраться самой.

- Я держу тебя, родная.

- Дим! Ты где!? Ты мне нужен. Без тебя мне не выбраться.

Карету неожиданно подбросило и Олайя очнулась. Открыла глаза, наткнулась на изучающий, холодный взгляд попутчицы.

- Тогда на корабле, - прошептала она, - ты хотела меня убить. Почему?

Лана насмешливо подняла брови.

- Зачем один человек пытается убить другого? Чтобы избавиться от него. Я хотела, чтобы ты умерла.

Олайя вздрогнула. Она не ожидала такого прямого ответа.

- Хотела, чтобы он принадлежал мне. Ты стояла на моем пути. Я любила его с пятнадцати лет, своего героя. Грезила о нем. Даже выбрала себе в избранники дряхлого старика, чтобы быстрее вновь остаться одной и ждать. Я не верила в его смерть. И когда мои мечты должны были вот-вот исполниться – на моем пути встала ты.

Олайя почувствовала, как в душе поднимается буря. Что эта девчонка знает о том, что такое ждать, верить вопреки всему, отдавать всю себя, никогда ни о чем не жалея.

- Он всегда был моим.

Принцесса слегка высокомерно изогнула губы. Наверное, это была попытка улыбнуться. Олайя подумала, что зря она решила, что ее злоключения закончились.

- Теперь это все в прошлом, - Лана заметила затравленный взгляд попутчицы на дверь, - ты можешь больше не волноваться об этом. Детские грезы – я оставила в прошлом. Я полюбила другого человека, а он любит меня. И скоро я стану его избранницей. Ты можешь не переживать – нам с тобой больше некого делить.

Карета остановилась.

- Вот мы и приехали, - принцесса по-прежнему весело и ласково улыбалась.

Олайя вышла из экипажа и огляделась. Она не очень хорошо знала этот район Эфранора. Здесь раньше была пустошь. Сейчас среди молодого сада стоял красивый, ухоженный дом. Везде росли цветы, в просторном внутреннем дворе журчал скульптурный фонтан.

Открылась дверь и на порог вышел мужчина средних лет в ливрее прислужника.

- Доброго дня, госпожа.

- Март, проводи мою гостью в комнату. Ей нужна ванная, сытный завтрак и мягкая постель.

Принцесса повернулась к своей гостье.

- Тебе нужен отдых. Прошлое же – оставим прошлому. Так будет легче всем.

Последующие несколько сэтов Олайя провела в комнате, которую для нее определила Лана в своем уютном домике. Она смыла с себя всю грязь, наелась, одела чистую одежду и лежала на белоснежных простынях. Однако истерзанное скитаниями, страхом, переживаниями сознание не желало расслабляться и принимать неожиданно свалившееся на нее везение как точку в ее злоключениях. Долгожданный сон на мягкой удобной кровати не шел, и она все время пребывала в состоянии близкому к горячечному бреду, где она в который раз возвращалась к нелепой ссоре, принесшей столько страданий, попытке все исправить, изменить, страху, что с Димом случилось что-то непоправимое и желанию быть рядом с ним. Не в состоянии вырваться на поверхность изматывающих ее галлюцинаций, она все силы тратила на то, чтобы не дать им полностью поглотить ее, растворить в своих зловещих объятиях.

Распахнулась дверь комнаты, отделяющей ее от остального мира.

- Я сказала тебе, что нам нечего больше делить. Я была не до конца верна. Кое-что все же осталось.

Голос хозяйки дома разорвал тишину уединения. Вернул в реальность. Олайя собрала силы и села на кровати, с трудом сфокусировав на принцессе взгляд воспаленных глаз.

- Ты о чем? – спросила она.

Лана не ответила. Чуть отошла от прохода, словно освобождая дорогу. Послышался приглушенный стук еще одной двери, нетвердые, словно шаркающие шаги. В комнату заметно хромая, вошел император Астрэйелля.

Олайя вжалась в стену. Сердце испуганно ударилось о грудную клетку. Глаза защипало и мир начал расплываться. Она снова в ловушке. Ей больше не выбраться. Столько усилий, жертв и все напрасно.

Аурино остановил тяжелый взгляд на своей избраннице. Изможденное, бескровное лицо, черные круги вокруг глаз, обкромсанные волосы, словно их не глядя пилили тупым ножом. Впрочем, эта убогая наверняка так и делала. Его губы изогнулись в пренебрежительной, брезгливой усмешке.

Олайя в ужасе смотрела на правителя империи. Покрытое едва зажившими шрамами лицо, повязки на кистях рук, хромающая походка.

- Нравится? – зло спросил Аурино.

Все кто хоть немного был приближен к императору знали, как он трепетно относился к своему внешнему виду. Красивый, изящный, холеный. Отлично владеющий своим телом, ловкий, сильный. Он окружал себя лишь подобными людьми, не терпя никакой калечности, ущербности или уродства. Его двор в любых смыслах того слова можно было назвать «блистательным».

- Я всегда смотрела на твою душу, а не на лицо, - прошептала Олайя, - для меня ничего не изменилось.

Кто это сделал, она не сомневалась. Разрушил дворец, покалечил, изуродовал императора. Только после такого в живых мог остаться лишь один из них. Аурино стоял здесь, а Дим…

Это она во всем виновата. Она ушла, оставила его, ослабила. Заставила следовать за ней, выручать из беды, в которую она попала, потому что хотела сохранить то, чего не должно было быть. Она падала в бездну. Тяжкий груз боли, отчаяния, вины тащил ее на