Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Наполеон стал подтягивать подкрепления из Франции. 8 февраля 1807 г. при восточнопрусском городе Прейсиш-Эйлау (ныне Багратионовск Калининградской области) две почти стотысячные армии сошлись в генеральном сражении.

Беннигсен умело расположил войска. Корпус маршала Ожеро из-за метели сбился с направления и был почти полностью истреблен артиллерийским огнем.

Наполеон во время битвы находился на городском кладбище среди своих пехотных полков. Кругом падали ядра - рядом с ним было убито несколько офицеров и солдат. Он, как мы уже знаем, не был любителем без необходимости подвергать себя риску - но сейчас, как под Лоди, как на Аркольском мосту была необходимость. Здесь был центр боя, судьба которого висела на волоске. И именно на этом участке удачной кавалерийской атакой русских удалось оттеснить. В целом битва завершилась вничью, но ночью Беннигсен отошел - очевидно, он понял, с кем имеет дело, и рассудил, что достигнутый результат уже неплох.

Это было одно из самых кровопролитных сражений того времени. Русских полегло около трети их численности, французов не намного меньше. На парижской бирже сразу упали в цене государственные облигации, хотя император прислал бюллетень, извещающий о своей победе.

 Для возобновления боевых действий Наполеон решил дождаться весны. Ожидание было трудным. Большие затруднения с продовольствием, госпитали были полны больных, кругом то мороз, то грязь. Император не стал отсиживаться в Варшаве - он делил все тяготы со своими солдатами, поднимая их дух. Неустанно налаживал снабжение и проводил рекогносцировки. Небольшие стычки с противником происходили постоянно. «Я не снимал сапог в течение 15 дней. Мы - среди снега и грязи, без вина, без водки, без хлеба, едим картошку и мясо, делаем долгие марши и контрмарши… бьемся обычно штыковым боем под картечью, раненных везут в открытых санях на расстояние 50 лье» - писал он своему брату Жозефу, королю Неаполитанскому, в солнечную Италию.

Но из снега и грязи он эффективно управлял подчиненной ему доброй половиной Европы, постоянно получая донесения и рассылая инструкции министрам, маршалам, наместникам и послам. Под его контролем были все сферы жизни: и береговая охрана, и устав института для офицерских дочерей, и литературные взгляды журналов, и отчеты министерства финансов. На дипломатическом поприще ему удалось ловко составленными посланиями побудить турецкого султана поинтенсивнее вести войну против России. Это отвлекло значительную часть русских сил. В свою армию Наполеон все шире стал привлекать контингенты из подвластных ему стран, и даже независимая пока Испания прислала ему 15 тысяч солдат.

Русские страдали еще больше. Для поднятия духа народа и армии «появилось послание ко всем православным христианам от их духовных пастырей, в котором сообщалось, что Наполеон есть предтеча антихриста, что он - исконный враг веры Христовой, создатель еврейского синедриона, что он в свое время отрекся от Христа и продался Магомету.. " что войну с Россией он затеял и ведет с прямой и главной целью разрушить православную церковь» (Е.В. Тарле).

Когда стало пригревать весеннее солнышко, Наполеон привел свою армию в полную боевую готовность. Но Беннигсен, переоценив свои силы, в начале июня сам перешел в наступление. К тому же подталкивал его и император Александр, прибывший в район боевых действий.

Очередное генеральное сражение произошло 14 июня 1807 г. при Фридланде у реки Алле. Беннигсен опрометчиво сосредоточил большую часть своей армии в ее излучине. Наполеон таких ошибок не прощал. Но битва была жаркой, русские не только гибли сами, но успели нанести большой урон врагу - пока Наполеон массированным ударом не опрокинул их в реку. Кому-то повезло оказаться около переправ, но большинство спасалось вброд или вплавь под страшным огнем орудий. Убитыми, раненными и пленными русские потеряли 15 тысяч человек. Французские потери тоже были немалыми.

Беннигсену удалось стремительным броском увести свою армию за Неман. А Наполеон, достигнув этой границы Российской империи, переходить ее не стал. На аванпосты Мюрата было доставлено предложение Беннигсена о перемирии. Его немедленно доставили Наполеону, и тот согласился. Военные действия прекратились.

И Александр, и все русские военачальники были в полной растерянности. Великий князь Константин, бившийся с французами еще в суворовских походах, и до Фридланда говорил брату, что если выдать каждому русскому солдату по пистолету и приказать застрелиться - эффект будет тот же, что от продолжения войны с Бонапартом. Теперь Александр думал примерно так же.

Наполеон, видя, что отбил у неприятеля охоту меряться силами дальше, тоже не хотел продолжения. В глубь России идти не стоило: требовалась долгая подготовка, сама война могла затянуться на непредсказуемо большой срок. А он не так уж надежно захомутал пока свою империю, и Англия как была под боком, так и оставалась. Пожалуй, наступил самый подходящий момент, чтобы протянуть Александру руку и заставить его присоединиться к континентальной блокаде.

И состоялось свидание двух императоров на плоту с двумя павильонами посреди Немана близ города Тильзита (ныне Советск Калининградской области). Прусский король был тут же, рядом, на русском берегу. Ждал, что и его пригласят - но не пригласили.

После недолгих переговоров 8 июля 1807 г. был заключен Тильзитский мир. По нему Россия присоединялась к континентальной блокаде - большего от нее и не требовалось. Наполеон выказывал Александру повышенное дружелюбие («мой брат Александр» стало отныне постоянным обращением), русский государь старался быть не менее любезным. В договоре были и секретные пункты, как позднее в пакте Молотова - Риббентропа. Российская империя получала свободу действий в интересующих ее регионах (вспомним, что между 1807 и 1812 г. г. держава пополнилась Финляндией после войны со Швецией и Молдавией после русско-турецкой войны). К Пруссии и ее королю у Наполеона было совсем другое отношение. Вконец потерянный Фридрих Вильгельм пошел на крайний шаг - вызвал к себе супругу королеву Луизу, чтобы она своей красотой и очарованием постаралась склонить супостата к милосердию. Наполеон встретился с Луизой тет-а-тет, аудиенция затягивалась до неприличия долго. Супруг, не выдержав, нарушил этот интим, войдя в кабинет. Наполеон потом шутил в товарищеском кругу, что если бы не это неожиданное появление - он, пожалуй, вынужден бы был оставить Пруссии Магдебург. А так - благом было уж то, что она вообще уцелела как государство. Да и то: в пункте Тильзитского договора, определявшем ее весьма урезанные границы, оговаривалось, что такая снисходительность оказывается только из уважения к его величеству императору Александру.

В отторгнутой у Пруссии Вестфалии было основано королевство, а на трон его возведен еще один брат Наполеона - Жером Бонапарт («царь Ерема», как обзывали его русские солдаты в 1812 г.). Вспомним, что в Голландии уже государил Людовик, а в Неаполе Жозеф Бонапарты. Подтверждалось, что присвоенные Пруссией польские земли превращаются в герцогство Варшавское. На Пруссию накладывалась огромная контрибуция, до полной выплаты которой в стране оставались оккупационные войска. Саксония присоединялась к Рейнскому союзу, ее король по совместительству был назначен варшавским герцогом.

После столь славных побед и удачно заключенного мира на маршалов и прочих соратников императора пролился золотой дождь. Без награды не остался никто из участников боев, причем раненные при прочих равных условиях получали втрое больше своих неповрежденных товарищей. Расплачиваться же за эти щедроты пришлось не Франции, а согнутой в три погибели Европе.

На ее миллионы невиданно пышным цветом расцвел наполеоновский двор. «Старая и новая знать, старая и новая крупная буржуазия соперничали друг с другом в блеске пиров, банкетов и балов; золото лилось рекой, иностранные принцы, вассальные короли, приехавшие на поклон, подолгу жили в столице мира и тратили громадные суммы. Это был какой-то непрерывный блестящий праздник, волшебная феерия в Тюильри, в Фонтенбло, в Сен-Клу, в Мальмезоне. Никогда при старом режиме не было такого блеска и такой громадной толпы залитых бриллиантами царедворцев дбоего пола» (Е.В. Тарле).

Раболепство подчиненных государей перед императором было самое бесстыжее. Мемуарист донес до нас такую сценку: Наполеон играет в карты, стоящий изогнувшись подле его кресла прирейнский князек, на которого император не обращает никакого внимания, ловит момент, чтобы после того, как повелитель сделает очередной ход, успеть поцеловать его руку. Смешно и гнусно? А ведь он, может быть, не только для себя, но и для фатерлянда старался.

Фуше вспоминал, что иногда Наполеон спускался в подвал Тюильрийского дворца, где хранился золотой запас империи, и любовался на эти несметные сокровища «с алчным блеском в глазах, который бывает у разбойника при виде награбленного».