Аномальный наследник. Пенталогия (СИ) - Тарс Элиан

Старик на это лишь тепло улыбнулся.

– Простите, ваше высочество.

– После нашего перерождения твои проверки стали чаще и сложнее, – усмехнулся я.

– Учитель должен проверять своего ученика. И радоваться, что ученик оправдывает ожидания. Хех, жениться готов, но как крайний вариант… Приемлемо. Его величество, ваш отец, тоже долго подходили к выбору супруги. Да и его отец тоже. Но императорам и их наследникам часто приходиться наступать на горло личным принципам ради пользы для страны. Это тоже своего рода поступок по чести.

– Знаю, Архун. Но брак с Алисой, по крайней мере сейчас, точно не попадает под данный критерий. Так что забудь о том, что Слуги Оболенских могут сделать для тебя руки. Сам сделаешь, потихоньку, помаленьку. Глядишь, и верных инженеров найдёшь. А я продолжу периодически заглядывать в клуб «Инженерной мысли».

Такие мои походы приносят пользу – ребята охотно отвечают на вопросы, как они сделали тот или иной механизм, или же где заказывают детали. Мне даже довелось однажды взглянуть на черновой бланк заказов, и я запомнил названия поставщиков.

С Архуном мы проговорили ещё полчаса, а затем вышли в гостиную, где сорок минут обсуждали вопросы ремонта и обустройства будущей лаборатории с Вадимом.

***

Пятница завершалась приятным вечером в компании с боярами Морозовыми. А приятный вечер плавно перетёк в жаркую ночь с Катей. Утром, как обычно, я встал до того, как проснулся Никита и поехал домой.

Было ещё очень рано, однако братьев дома не оказалось. Молодцы, ребята. Но, может быть, пришла пора увеличить для них нагрузку?

Я пошёл в свою комнату досыпать, а когда проснулся, обнаружил на кухне тётю и Вадима. Эти двое сидели рядышком, обсуждая, где лучше заказывать столики для нашего клуба. Марина втянулась в работу, чем сильно облегчила жизнь Вадиму. Ну, ничего, расслабиться совсем у него не получится, мы с Архуном Наставнику «Белок» постоянно новых задач подкидываем.

После обеда мы с Вадимом отправились на тренировку, на арендованную производственно‑складскую базу – как ни крути, мне нужно увеличивать энергоканалы.

Как только мои личные занятия закончились, я отпустил Наставника к Архуну, а сам зашагал к братьям. Они бегали с походными рюкзаками на плечах вокруг огромного железного ангара. Ну как бегали… едва ноги передвигали. Примерно так же выглядели и ещё десять «белок» тренирующихся вместе с Борей и Глебом.

– Что в рюкзаках? – поинтересовался я у Тамира, который наблюдал за ходом тренировки.

– Сахар, гречка, мука, – он пожал плечами. – Запасы для кухни будущего клуба. Не переживайте, господин, все пакеты запечатаны, продукты не испортятся.

– Здорово, – хмыкнул я.

– Занимаемся согласно вашему плану. Доводим бойцов до предела, – продолжил отчитываться Тамир.

– А сам‑то занимаешься? – усмехнулся я.

– С другой сменой. И с большим грузом, – серьёзно ответил он.

– Вот как? – я перевёл взгляд на двенадцать человек, продолжающих едва перебирая ногами, нарезать круги.

Из этой группы только четверо были осветлёнными. И как проводить инициацию для тех, кто уже владеет жи́вой, мне оставалось только догадываться. Ведь таких людей трудно измотать в долгой перспективе. Это у обычного человека тело можно постоянно доводить до предела, рискуя сделать из человека инвалида. А тела осветлённых быстро восстанавливаются во время отдыха. Чем больше у осветлённого жи́вы, тем это восстановление проходит быстрее.

Но с ответвлёнными разберёмся позже, сначала нужно заняться душами – неодарёнными или неосветлёнными.

– Бойцы! Упор лёжа! Отжимаемся! – рявкнул я.

Мой голос, подкреплённый непроизвольными всплесками ауры, подействовал на всю дюжину. А ведь среди этих ребят не было тех, кто проходил настоящую боевую подготовку и привык к внезапным приказам командиров. Максимум спортсмены.

– Веселее, Форкх вас дери! – кричал я, подходя к придавленным рюкзаками тушкам. – Чего разлеглись, как неумелые девки в борделе? Шевелитесь! Двигайтесь!

Подойдя к Стасу – одному из наших неодарённых бойцов, я потянул его за рюкзак вверх. Парень выпрямил руки. Я отпустил рюкзак, и руки парни вновь согнулись. Натужно кряхтя, он начал их распрямлять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Быстрее, х*и вялые! – прорычал я, зашагав вдоль ряда отжимающихся, и от моих ног к душам потянулись золотые молнии, вздыбившие землю. – Или это всё? Вся ваша решимость? Вы сами согласились следовать за мной! Сами захотели стать сильнее! Из тех, кто не сдастся в самом начале пути, я действительно сделаю могучих бойцов! Ратников! А те же, кто не хочет показать мне свой дух, могут навсегда забыть о славе и силе!

Я прошёл мимо каждого, одаривая заметно приободрившихся парней порцией родовой ауры Александритов.

– Двадцать отжиманий, затем пять кругов бегом, шестой круг – прыжками, затем снова отжимания и по новой! Давайте живее, пришло время из белоручек превращаться в ратников!

Обойдя всех, я направился к опешившему Тамиру.

– Вот что значит доводить бойцов до предела, – хлопнул я его по плечу. – А не этот ваш детский сад.

– Господин, вы… пугаете, – пробормотал он.

– Уже слышал. Но иначе никак.

– Позвольте узнать, господин, – неуверенно начал он. – Что если кто‑то из ребят получит травмы? Тренировочный процесс должен быть сбалансирован.

– В некотором смысле травмы нам и нужны, – проговорил я, глядя в его чёрные глаза. – Альтера – это энергия разрушения. И без разрушения тела контроль над ней не получить.

Я рассказал Вадиму и Тамиру о том, что могу управлять другим типом энергии, и в двух словах обозначил, что нужно делать, чтобы научить других его использовать.

Разумеется, меня спросили, откуда я всё это знаю, и кто обучал меня. Но… задали этот вопрос потомственные Слуги, к тому же впечатлённые моей аурой. Разумеется, слов «Секрет господина» было достаточно, чтобы избежать дальнейших подобных вопросов.

– Хотелось бы и мне научиться использовать альтеру, – посмотрев на ребят, которые заканчивали отжиматься и по одному поднимались на ноги, выдал Тамир. – И, похоже, мне самому стоит увеличить физические нагрузки.

– Именно, – кивнул я, не став акцентировать внимание на том, что с инициацией осветлённых, особенно относительно сильных, вроде Тамира и Вадима, будут проблемы. Есть у меня, конечно, один вариант… Но его недостаток заключается в том, что мои секреты могут утечь на сторону.

Остаток дня, как и весь следующей день, прошёл примерно в одинаковом режиме. Собственные тренировки, наблюдение за тренировками ребят, немного времени на уроки, много на изучение нового мира, ну и текущей контроль за делами. Стабильность. Сейчас, как тут говорят, всё встало на рельсы, так что остаётся только ждать результатов.

В понедельник я, как прилежный ученик, отправился в школу. Пока шёл по школьным коридорам и лестницам до своего класса, знакомые и незнакомые лицеисты поздравляли меня с выходом в четвертьфинал. Даже боярин Хмельницкий подошёл ко мне и пожал руку.

А вот Валентин Митт, как обычно, не произнёс ни слова – когда я заметил его, он отвернулся. Ну и Форкх с ним. Главное, что успокоился и не пытается больше вставлять мне палки в колёса.

А вообще, забавно с Миттом получилось. Я как‑то спросил о нём у Алисы, чего, мол, боярин шелковым стал после нашего с ним поединка. Я опасался, что у этого идиота хватит дурости попытаться досадить моей семье куда более радикальным способом. Оболенская тогда немного повиляла, но всё‑таки ответила.

Оказывается, отца Митта вызвали в школу. Да‑да, из памяти реципиента я знаю, что в обычных государственных школах используют данные метод воздействия на непослушных учеников. Но, казалось бы, кто может вызвать в школу боярина?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И ответ на этот вопрос оказался очень прост – великая княгиня. Мама Алисы, Яны и ещё трёх дочек мило побеседовала с отцом Митта, дав заодно и послушать принесённую мной запись угроз. А потом, вероятно (Алиса во время рассказа не вдавалась в подробности), припугнула уже сам боярский род Миттов возможными будущими проблемами. По крайней мере, я бы так сделал, если бы кто‑то нарушал мои правила на моей территории. И плевать, что причиной раздора был какой‑то там простолюдин.