Луна предателя - Линн Флевелинг

Следы вели на уходящую в сторону заброшенную тропу. На мгновение у Ниала перехватило дыхание: эту тропу он знал. Она вела в тупик, к старой каменоломне. Ниал представил себе Беку, связанную и беспомощную, вцепившуюся в гриву своей лошади, и двух вооруженных всадников, преследующих девушку. Ее рапира и кинжалы так и оставались привязаны позади его собственного седла.

— Ах, тали, прости меня, — прошептал Ниал. Обнажив клинок, он пришпорил коня, с ужасом думая о том, что может обнаружить.

Глава 44. Дальнейший путь

Серегил услышал первые красноречивые звуки погони как раз перед рассветом. Сначала это был только далекий стук скатившегося со склона камня

— возможно, потревоженного крупным хищником, вышедшим на охоту. Но в горах эхо далеко разносило звуки, и скоро Серегил различил шаги и голоса преследователей. Судя по тому, сколько шума они производили, враги искали наобум, не подозревая, как близко к своим жертвам находятся.

Серегил не мог видеть людей, но понимал, что увести своих коней так, чтобы их не услышали, невозможно. Мысль сражаться вдвоем с раненым Алеком против неизвестного числа противников ему не нравилась. Однако чего слышно не было, так это стука копыт вражеских коней.

Скользнув к Алеку, Серегил мягко зажал ему рот. Юноша проснулся немедленно.

— Как твоя нога? — прошептал Серегил. Алек согнул ее и поморщился:

— Одеревенела.

— У нас скоро будет компания. Я предпочел бы бежать, а не сражаться, если ты сможешь ехать.

— Ты только помоги мне сесть в седло.

Схватив в охапку одеяла и сенгаи, Серегил другой рукой обнял Алека за талию и помог ему дойти до лошадей. Он заметил, что юноша морщится при каждом шаге, но Алек не жаловался. К тому времени, когда Серегил вскочил на собственного коня, Алек уже привел свой лук и колчан в готовность.

До беглецов уже доносились разговоры преследователей.

— Вперед! — приказал Серегил. Алек пустил коня галопом. Скакавший сразу за ним Серегил успел оглянуться: на тропе уже были видны темные фигуры.

Беглецам удалось ускакать, но вскоре пришлось придержать коней, как и предупреждал Ниал, тропа шла над пропастью и местами была такой узкой, что по ней еле могла пройти одна лошадь. Сквозь повязку на ноге Алека проступила кровь, но останавливаться было некогда.

Серегилу с Алеком удалось оторваться от преследователей, но приходилось все время напряженно всматриваться вперед, чтобы вовремя обнаружить засаду. К полудню, когда они добрались до перевала, оба были измучены и обливались потом. С перевала вниз вел крутой склон, и путникам открылся вид на пестрый ковер фейдаста Гедре и туманную бесконечность моря за ним.

— Мне лучше осмотреть твою ногу, прежде чем мы двинемся дальше, — сказал Серегил, спешиваясь. — Можешь ты слезть с коня?

Алек тяжело оперся на луку седла; дыхание вырывалось у него со свистом.

— Если я спешусь, мне может не удаться снова сесть в седло.

— Тогда не надо. — Серегил нашел в седельной сумке фляжку с вином. Сунув ее в руки Алеку вместе с последним ломтем хлеба, он разрезал повязку, наложенную Ниалом.

— Тебе повезло, — буркнул Серегил, обмывая рану. — Кровь только сочится. Похоже, все заживет само собой. — Он оторвал полосы ткани от своей рубашки и снова забинтовал ногу.

— Сколько нам еще ехать? — спросил Алек, доедая хлеб.

— К вечеру доберемся, если по дороге больше не будет неприятностей. — Серегил оглядел далекий берег, высматривая знакомую бухточку. — Вот туда нам и надо. Эта тропа Ниала привела нас ближе к цели, чем та, которая была известна мне.

Серегил, прищурившись, оглядел горизонт, гадая, не оказались ли корабли Коратана более быстрыми, чем он предполагал, и не был ли ветер сильнее, чем нужно…

Алек пошевелил ногой в стремени; на лице его было написано беспокойство.

— Я знаю, что Риагил — друг твоей семьи, и мне он нравится, но ведь он союзник акхендийцев. Что, если и он нас ищет?

Серегил все утро отгонял эту мысль, стараясь думать о той горькой и сладкой первой ночи в Ауренене, когда он вместе с Риагилом вспоминал прошлое в залитом луной саду.

— Постараемся не оказываться на виду.

Теро поднял взгляд от свитка, который читал, и тут же отбросил его в сторону: глаза Клиа были открыты.

— О госпожа, ты проснулась! — воскликнул он, с беспокойством наклоняясь над принцессой. — Ты меня слышишь?

Клиа мутными глазами смотрела в потолок, ничем не показывая, что поняла вопрос.

«О Иллиор, пусть это будет знак перемены к лучшему!» — мысленно взмолился Теро и послал слугу за Мидри.

Спустившись с гор, Серегил и Алек избегали дорог и далеко объезжали попадавшиеся по пути деревни.

Тени уже становились длинными, приближалась ночь, когда они снова увидели перед собой море. Рискнув наконец выехать на дорогу, Серегил с Алеком приблизились к маленькой рыбачьей деревушке. Обитатели бухты Полумесяца всегда помогали контрабандистам, в том числе боктерсийцам, и никогда не трогали спрятанные в прибрежном лесу лодки. Серегил надеялся, что за время его отсутствия в этом отношении ничего не изменилось.

Бросив своих загнанных лошадей, они нырнули в чащу. Серегил высматривал тропы, которые помнил еще с детства. Алек сильно хромал, но отказывался опереться на Серегила; вместо этого он сделал себе из сука что— то вроде костыля.

Ауренфэйе, может быть, и мало менялись за полстолетия, но к лесу это не относилось. Хотя некоторые места и казались ему знакомыми, найти условные знаки контрабандистов Серегилу никак не удавалось.

— Мы снова заблудились? — простонал Алек, когда они остановились передохнуть в узком овраге.

— Много времени прошло, — признал Серегил, вытирая пот. Издали долетал шум моря, и он двинулся в том направлении, моля богов о том, чтобы им наконец повезло. Серегил уже готов был признать неудачу, когда наткнулся не на одну, а целых две лодочки, спрятанные под кучей прошлогодних листьев. Лодки лежали килем кверху, под ними оказались спрятаны мачты и свернутые паруса. Выбрав ту, которая казалась более надежной, Серегил с Алеком оттащили ее к воде и принялись ставить мачту.

Алек мало что знал о лодках или плавании под парусом, но послушно выполнял указания Серегила. После того как мачта встала на место, они привязали к ней снасти единственного паруса. Лодочка была совсем простая, такая же, как те, что встречали скаланцев в гавани Гедре, но даже и ее оснастить было нелегко в темноте при свете единственного светящегося камня.

Когда все было готово, они столкнули лодку на воду и, используя костыль Алека как шест, вывели ее на глубину.