Суровые времена. Тьма - Глен Кук

— Как и все мы. Моя мать и я следуем за тобой, потому что таков наш долг.

— Ах ты, врун паршивый!

— Ладно, пусть так. Спасибо. Мы хотим посчитаться, и мы своего добьемся. Но эта погода сводит меня с ума. А как насчет тебя?

— Этот туман приводит меня в уныние, — сознался Тай Дэй.

Между нами просвистела стрела, выпущенная каким-то кретином, к счастью для нас, не имевшим возможности как следует прицелиться.

— Упрямые ублюдки! — сказал я. — Должно быть, Могаба внушил им, что мы собираемся сожрать их живьем.

— Возможно, у них нет оснований думать иначе.

Я подобрал стрелу.

— Что это ты вдруг ударился в философию?

Тай Дэй пожал плечами. В последнее время он становился все более разговорчивым. Словно не хотел позволить мне позабыть, что он больше, чем моя собственная тень.

Мы выбрались на площадь — точнее, туда, где до землетрясения находилась площадь. Из-за тумана здесь невозможно было отыскать ни единого ориентира.

— Дерьмо!

Так я оценил обстановку с философской точки зрения.

— Там!

Тай Дэй указал на свечение слева от нас. Навострив уши, я услышал звуки, походившие на приглушенные таглиосские ругательства. Что-то вроде тех слов, какие частенько произносят солдаты за игрой в тонк: южане научились этой забаве от нас и восприняли ее с энтузиазмом. Я направился в ту сторону, хлюпая жидкой грязью. Талая жижа достигала лодыжек, а в одном месте нога провалилась по колено. Я выругался по-таглиосски, и очень кстати. Заслышав родную речь, солдаты поспешили на помощь. Выяснилось, что они услышали хлюпанье и чуть было не устроили на нас засаду. Я этих ребят не знал, но им моя физиономия была знакома.

Как оказалось, они остались без командования: их офицер пропал без вести, сержант погиб, и парни понятия не имели, что же теперь делать. А потому сидели себе в тепле да резались в картишки, стараясь не попадаться никому на глаза. Такое поведение было одним из отрицательных результатов нашей системы воинского обучения. Инициатива на уровне взвода у нас не поощрялась, да и на любом другом тоже.

— Ребята, я ваших обстоятельств не знаю и подсказать ничего не могу. Поищите-ка лучше своего ротного.

Они объяснили, что вся их рота была послана на очистку местности от засевших в развалинах вражеских стрелков. Этим самым стрелкам не составляло труда обнаруживать в тумане противника — их противником являлся всякий, кто передвигался по городу. Партизаны стреляли во всякую движущуюся цель, чего не могли позволить себе таглиосцы. Вся их рота рассеялась где-то в тумане.

— А этот пожар вы специально устроили?

— Нет, господин. Просто у нескольких ребят сдали нервишки, и они воспользовались бамбуком. Ну а мы просто не стали тушить.

— А почему вы попросту не подожгли все эти постройки и не поджарили снайперов?

— Мы действовали по приказу. Эти дома в приличном состоянии. Князь хотел устроить здесь штаб-квартиру.

— Понятно.

Понял я больше, чем полагали таглиосцы. У Прабриндраха Драха уже имелась штаб-квартира. Причем, куда более комфортабельная и в более удобном месте.

— Послушайте меня, парни, — сказал я. — Не стоит вам класть головы, пытаясь сохранить груду камней да орясин. Если эти дерьмовые паршивцы вздумают в вас стрелять, выжигайте их напрочь.

Из тех разделов Анналов, где упоминаются сражения в городах, можно извлечь один немаловажный урок, который вполне подтверждает и горький опыт моего пребывания в Деджагоре. Ежели ты начинаешь думать не о своей шкуре, а о сохранности имущества, у противника появляется хороший шанс сожрать тебя с потрохами. Коли дело дошло до схватки, заботиться следует лишь о том, чтобы укокошить врага, прежде чем он угробит тебя.

Из тумана продолжали вылетать камни и стрелы. Ущерба они не причиняли, но не оставляли сомнения в том, что партизаны хорошо представляют себе наше местоположение.

Заручившись моей поддержкой, княжеские солдаты отправились поджигать строения. Я хихикнул и пробормотал под нос:

— Горжусь собой. Очень даже горжусь.

— Что следует сделать, должно быть сделано, — откликнулся Тай Дэй, видимо, понявший меня неправильно.

Не было нужды объяснять ему, что я несколько подправил план Прабриндраха Драха.

— Ты запоешь по-другому, когда мы обморозим задницы из-за того, что эти обормоты изведут проклятый город впустую.

Руины Кьяулуна являли собой богатый источник древесины для топлива, не говоря уже о необходимом для некоторых работ камне. Но, так или иначе, когда занялся огонь, у меня чуток закружилась голова. Неужто так действует на человека власть?

Я задержался в городе и всякий раз, когда мне встречались отбившиеся от своих и оставшиеся без командиров таглиосцы, посылал их выживать упрямых тенеземских снайперов. То тут, то там расцветали зарева все новых пожаров.

С приближением вечера становилось холоднее. Пошел дождь. Слякоть стало прихватывать ледком. Туман рассеивался, и, когда видимость улучшилась, я понял, что очаги пожаров куда более многочисленны, чем представлялось мне ранее. Огонь распространялся без удержу, так что подмерзшая было жижа снова начала таять.

На смену туману пришел едкий дым.

— Эдак нам придется таскать дровишки с гор, — сказал я Тай Дэю и разослал распоряжение больше дома не поджигать. Большого успеха это не возымело.

Издерганные солдаты то и дело выпускали огненные шары куда угодно, включая друг друга, чем, надо полагать, немало потешали Могабу. Настала ночь. А оставаться в Кьяулуне под покровом ночи мне совсем не хотелось. Накомандовался я вволю, и пляшущие отблески пожаров теперь действовали мне на нервы. Самое подходящее времечко, чтобы Хозяин Теней выпустил своих любимцев.

— Видел? — спросил я.

— Что? — озадаченно переспросил Тай Дэй.

— Поручиться не могу. Глаза у меня уже не те, что прежде, но…

Я заткнулся. Не было нужды говорить Тай Дэю, что в причудливом, скачущем свете я приметил дядюшку Доя, скользившего так, словно он сам был Тенью. За его спиной держалось нечто, весьма напоминавшее тролля.

Матушка Гота.

Интересно. Весьма интересно.

— Давай пройдемся.

Я поспешил в том направлении, куда удалились мои свойственники. Тай Дэй, ясное дело, потащился следом.

— Тай Дэй. Что ты на самом деле знаешь о дядюшке Дое? Что движет им? К чему он стремится?

Тай Дэй буркнул нечто невразумительное.

— Отвечай, черт побери! Мы же родня!

— Ты воин Черного Отряда.

— Верно, пропади ты пропадом. Ну и что?

Снова невразумительное бурчание.