Храни нас пуще всех печалей - Ирина Чернова

- У нас это называется харизмой, обаянием, лидерством...- поспешила добавить я.

- Не сомневаюсь, что у ваших правителей такая черта должна присутствовать обязательно... Так вот, Бригитта начала действовать постепенно, внушая Александру сперва свои решения в малозначащих вопросах. Лишь когда он убедился, что ее советы по большей части оказываются ценны и правильны, он стал более прислушиваться к ней, чем она и воспользовалась впоследствии. Вопросы о назначении на ту или иную должность, протекторат над той или иной областью, распределение земель нужным ей людям... скоро без нее невозможно было решить ни один сколько-нибудь важный вопрос.

- Неужели она сама была такой интриганкой? Нет, - я замахала руками в ответ на удивленный взгляд Эдгара, - есть и такие женщины, но она была тут одна... может быть, кто-то стоял за ее спиной и подсказывал, что делать? Четко уяснять себе, кого куда продвинуть и чьи земли прикарманить, не прожив всю жизнь при местном королевском дворе...

- Я тоже допускаю такую возможность, - согласился настоятель. - Ей могли пообещать многое - от места регентши при малолетнем принце до выгодного замужества, чтобы она проводила чьи-то интересы в решениях его величества.

- А потом, когда она взяла слишком много власти над королем, ее убрали либо те, кто стоял за ее спиной, либо их противники. Но в любом случае дело обставили как естественную смерть. Знакомо, у нас в книгах таких ситуаций описывается достаточно, чтобы уловить суть - не лезь во власть, сожрут, - подытожила я историю Бригитты. - Только вот теперь меня терзает вопрос, а как же быть с неприкосновенностью амплификатора? Получается, что на самом деле его можно убить и не иметь с этого никаких последствий? Или тут есть подводный камень, о котором я не знаю?

- Король не может сознательно причинять вред амплификатору - это основной закон, которого ему надо придерживаться, если он хочет получать Силу. Но это король, - Эдгар шумно вздохнул и покосился на часы. - А кроме короля есть еще его противники и друзья, которые могут по-своему расценить высказанные и невысказанные мысли его величества... Дело тут получается тонкое - прямо нельзя приказать убить, даже в мыслях нельзя держать подобного, чтобы не поплатиться за это потерей власти. Зато двор и особенно те, кто все время держит руку на пульсе внешней и внутренней политики, запросто улавливают намеки и желания... Опасность для амплификатора исходит именно от них. Так и обстояло дело с Лаймой, амплификатором короля Филиппа. Ее история схожа с вашей, леди Вейра. Попав в Альветию, Лайма разгневала Филиппа своим нежеланием подчиняться ему и дело закончилось королевским судом. После суда, по обычаю, он должен был предложить взять ее в супруги кому-либо из сьеров, но он решил, что может избежать этого условия. Он заболел очень быстро и ему пришлось пойти на попятную, поскольку возникла прямая угроза его жизни. Лайму еще не успели подвергнуть второму обряду и она подняла Филиппа на ноги, а он, напуганный, согласился на то, чтобы один из созванных сьеров повел Лайму в храм Творца. По хроникам это был достаточно бедный молодой человек, из тех авантюристов, которыми изобилует любое королевство. Молодой чете было предложено остаться при королевском дворе, чтобы держать амплификатора в поле зрения короля. Даниэль, супруг Лаймы, принял его с радостью, в отличие от своей супруги. Об их жизни при дворе известно мало - невысокого пошиба были оба, чтобы отметиться в хрониках, но из слухов стало известно, что на Даниэля не раз были совершены покушения и он чудом избег смерти. Кто были самые записные дуэлянты и задиры при королевском дворе, история умалчивает, но без указующего перста сверху... или около оного вряд ли забияки так лезли бы в драку. Через полтора года случился пожар и выгорел целый квартал, в котором находился и дом Даниэля и Лаймы. Опознать останки было трудно - кроме них в пожаре погибло много народу и выяснить, кто есть кто, не представлялось возможным. Пожар начался ночью, они оба были дома и на пепелище обнаружили цепочку с оплавившимся медальоном Лаймы и обручальное кольцо Даниэля, по которым их и признали погибшими.

Эдгар перевел дух после долгого монолога и откинулся в кресле, поигрывая пальцами.

- Интересные истории, отец настоятель, я очень благодарна вам за то, что вы уделили мне время и поведали их. Скажите, а не могло быть так, что Даниэль и Лайма вовсе не погибли в пожаре, а просто спаслись бегством и закончили свои дни где-нибудь в глухом углу Альветии? - мне очень захотелось, чтобы неизвестные мне люди не только выжили во враждебном мире, но и были счастливы, раз уж им довелось стоять вместе против здешних порядков.

- Возможно, леди Вейра, возможно они и выжили, - хитренько улыбнулся мне Эдгар и я совершенно точно уверилась, что так дело и обстояло, только вот говорить об этом нельзя никому.

Весна медленно но верно переходила в лето. Тройденская долина вся покрылась свежей зеленью, склоны гор алели бесконечными полями маков, рдеющих на солнечном свете и на каждом участке земли, еще недавно бывшим голым и безжизненным, уже вовсю зеленела трава. Уровень воды потихоньку спадал, что свидетельствовало об окончании таяния снегов в горах и скором начале движения купеческих караванов. Их ждали с особенным нетерпением все, начиная от жителей деревень до прислуги в жилой части Тройдена. Фрида с Майрой уже прикидывали, что им надо прикупить для пошива новых платьев, шушукаясь между собой при каждом удобном случае по этому поводу. Андре хмуро осматривал конскую упряжь и подолгу пропадал в кладовых и мастерских, подсчитывая, что надо бы приобрести для нашего дальнейшего существования.

- Да, миледи, купеческие обозы обычно останавливаются в Тройдене на один-два дня и торгуют прямо перед въездными воротами, - трещала Фрида, крутясь перед зеркалом с двумя платьями. - На торжище собираются все жители долины, кто только может ходить, это же такая возможность посмотреть на чужеземцев и послушать их рассказы! Да и если повезет, можно хорошо выменять мясо или птицу на что-то нужное. Не все обозы идут с запасом еды, а пополнить их после перевала можно только здесь! В прошлом году Мирра с дочерью за мешок муки выменяла два платья, а осенью Хельви, ее дочка, уже вышла в нем замуж!

Я пожала плечами, не очень понимая соответствие мешка муки и двух платьев, не видя последних. Может быть, эти платья были немногим лучше мешка из дерюги, так что ценность обмена, на мой взгляд, могла быть и занижена.

- А что еще везут в обозах? - представить себя, бегающей с мешком муки в поисках подходящего обмена между телегами, я не могла. А в самом деле, надо ли мне что-нибудь? По минимуму я и так имею все необходимое, а уж сверх того можно пожелать такую кучу вещей, что никаких денег не хватит.