Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

хочу присутствовать во время вашего разговора. Мне важно видеть, как она себя ведёт и знать, что она точно не нападёт. К духам мести у меня имеется личное недоверие.

— Да, хорошо, спасибо.

В молчании дойдя до пустовавшего кабинета, Доминика через друга передала одноклассникам просьбу спуститься вниз и разрешить оставшимся на улице магам войти в школу, после чего зашла внутрь. В помещении было мертвецки тихо, — так подметила Анья, оглядывая помещение повеселевшим взглядом. Оставив её у первой парты третьего ряда, темничка прошла к учительскому столу, села на его угол и, достав из кармана брюк телефон, прихваченный с собой из другого кабинета, надела наушники, давая понять, что подслушивать беседу не намеревалась. Включив любимые песни, магичка Тьмы с некоторой укоризной уставилась на восставшую, что теперь вела себя более спокойно и словно провинившийся пёсик опустила глаза, пока общалась с бывшим.

Тот держался стойко, хотя на шее заметно напряглись мышцы, а под кожей скул заходили желваки. Руки он спрятал в карманах зелёного бомбера, но было видно, как те сжимались в кулаках. Голос парня ни разу не дрогнул — это петербурженка определила на глаз, ибо рот его открывался ровно, а кадык ходил вверх-вниз без рваных движений.

Говорили они долго. Лицо мага с каждой сказанной иллюзионисткой фразой мрачнело, наполнялось задумчивостью, а под конец, когда он бегло кивнул приятельнице в знак того, что диалог завершился, и вовсе стало сухим.

— Передайте, пожалуйста, Уану, что я о нём не забывала, — горько всхлипывая в плаче, попросила Ананья, стирая слёзы со щёк и прислоняя к губам ладонь. Друзья встали напротив неё, коснувшись друг друга плечами. — Что ему не надо больше так много переживать и пить с ночи до рассвета, и… ему нет необходимости постоянно сверлить взглядом Нонг’Корна, желая ему смерти. Он должен продолжать жить… скажите, что я люблю его.

— Хорошо, — едва слышно прошептал Корн.

Он узнал, что его «приворожили», но чувства почему-то всё равно не прошли. Навеянная любовь отчего-то не ушла даже после снятия злосчастных чар. Но об этом он тактично умолчал.

Корн ушёл сразу, как только Ника взялась за отправку Аньи туда, где ей и было место после смерти. Он бегло бросил девушке «спасибо» за правду и так называемую доброту и скрылся за дверью, скорее всего, отправившись выполнять просьбу ненастоящей возлюбленной.

Провела обряд Дома сидя на коленях на полу около меловой доски, сложив руки в молитве и шепча специальное взывание к Богам, поставив мёртвую магичку ровно перед собой с «уаем» у лба. Закончила ритуал, положив левую руку себе на сердце, а двумя пальцами правой медленно прорисовав силуэт трупа, от которого провела в воздухе лестницу в потолок и закрыла глаза, вернув руку в молитвенный жест.

Когда темничка открыла глаза, подростка уже не было, лишь следы на полу говорили о её недавнем присутствии в кабинете, а на полу лежала небольшая чёрная коробочка, завязанная на шёлковую ленту — маленький презент от помощника Его Величества Тёмного принца за верную службу Первому.

Вернувшись в класс, где должен был проходить урок, Доминика увидела поникших друзей и учеников, молча кивнула им и прошла к учительскому столу. За ней последовал Прасет и, бесшумно, словно в честь траура, разместившись на углу стола, тихо спросил, не давя, не возмущаясь, не злясь:

— Расскажешь, почему не позвала старших? Даже если в итоге Анья не решилась довести дело до ожидаемого итога и мирно ушла на покой, ты могла действительно серьёзно пострадать и подвергнуть тому же тех, кого просила о помощи. Понимала ведь, что она агрессивно настроена, так чего сглупила?

— Я поступила опрометчиво, я это осознаю, — в покаянии склонив голову, глухо пробормотала Галицкая и ощутила на напряжённой, покоящейся на столешнице руке тепло чужой ладони. — Но я действовала так, потому что не могла положиться на учителей или старшеклассников. Пусть они и взрослее меня, я всё ещё не могу сказать, что они сильнее, я не знаю, каковы уровень и навыки их развития в Магии, из-за чего не понимала: могли ли они хоть в чём-то быть полезны или усугубили бы ситуацию, раззадорив Ананью. Каюсь, следовало поступить иначе, но в итоге я же смогла с ней справиться и даже вернула себе самообладание настолько, что провела обряд и отправила душу на второе Небо.

— Ты права, в этом ты молодец. Спасибо, что помогла нам, хотя не была обязана, и что… помогла ей. Это Корну было нужно. Ты большая умница, сау ба, — рука Сета сжала напряжённую кисть подруги крепче, чувствуя отдачу в виде лёгких поглаживаний его большого пальца.

— Верно, — согласился Тиннакорн, что стоял лицом к партам со спрятанными в карманах чёрных брюк руками. — Спасибо, котик, я в долгу перед тобой.

— Не неси чепуху, милашка, — вздохнула Ника с улыбкой, продолжая смотреть в стол. Юрко перевернула свою руку под увесистой ладонью Пхантхэ и, точно делала что-то обыденное, на что нет особой нужды обращать внимания, просунула свои пальцы между его, сцепляя их руки в замок. Чужое дыхание под ухом стало свистящим, тяжёлым. — Вы не обязаны хвалить меня за это или слишком благодарить. Это мой долг, как темника. И… как вашей подруги.

— Так. Стоп. Сау, подними-ка голову, — неожиданно с подозрением протянул Тхэ, чуть наклонившись к девушке.

— Зачем? — Исподлобья перепуганно глянув на парня, натурально удивилась та.

— Затем, — отрезал темник. — Голову подними, на личико твоё взглянуть хочу.

С тяжёлым вздохом иностранка выполнил требование и взору мага предстали три глубокие и одна тонкая ранки в районе очерченной скулы. Наследник закатил глаза, примерно такое и предполагая, а после немого выказывания своего недовольства взял нежный подбородок в руку, не занятую цепким замком с ней же, осмотрел щёку и провёл по ранкам подушечками пальцев, изучив степень тяжести полученного на поле брани ранения. По счёт заражения можно было твёрдо сказать, что его нет — Дома успела использовать собственную кровь, чтобы вытолкнуть наружу все возбудители инфекций, которые к этому заражению могли привести. Но если выражаться об объёме потерянной крови, то выразиться можно было разве что бранью, хотя Маиботхад смог сдержать себя и вместо ругани выдохнул:

— Дурочка, ну могла же позаботиться о регенерации, пока с Аньей разговаривала по душам! Опять же сляжешь на койку, а посетителям на гостинцы тратиться!

— А, то есть тебя это беспокоит? — Посмеялась магичка, всё ещё удерживаемая за подбородок и руку. Лицо Прасета выражало недовольство, но во взгляде читалось чистое тепло и веселье от шуточного возмущения, что позабавило даже Корна с Бунси и Вэньхуа.