Руководство по системной поведенченской психотерапии - Геннадий Аверьянов

325

Примеров этому мы найдем достаточное количество в психопатологии. Однако этот же механизм своеобразного «распыления заряда», основанный на «универсальной формуле» «объем – интенсивность» может быть использован и в психотерапии (см. ниже).

326

Все аспекты, касающиеся речевого поведения, в том числе и апперцепция означающих, будут рассмотрены в соответствующем подразделе.

327

Здесь следует вспомнить положение Л.С. Выготского, озвученное им в дружественной полемике с психоанализом: «Мысль приходится понимать как особую, наново решаемую задачу поведения или ориентировки в новых обстоятельствах. Мышление всегда возникает из затруднения. Там, где все течет легко и ничем не стеснено, еще нет повода для возникновения мысли. Мысль возникает там, где поведение встречает преграду».

328

Самой очевидной аналогией этого процесса является деление амебы, которая не умирает, но перестает быть собой, таким образом, она как бы живет вечно (если не погибнет при других обстоятельствах), однако это уже не ее жизнь.

329

Как известно, центральной проблемой дезадаптации Ф. Пёрлз считал «незавершенные ситуации», которые, по сути, и есть «незамкнутые циклы». «Ситуация, – пишет Ф. Пёрлз, – может быть завершена, то есть полное удовлетворение может быть достигнуто, только если пациент полностью вовлечен в нее. Поскольку невротические манипуляции являются способом избежать такого полного вовлечения, они должны быть фрустрированы». Данный тезис не является техникой, но скорее базовым принципом психотерапии, который достигается использованием представленных КМ СПП «универсальных формул».

330

Существенно, что К. Левин подразделяет потребности на «базовые» и «квазипотребности» (намерения и цели). Квазипотребности появляются на основе потребностей, выступая по отношению к последним в качестве своего рода средства удовлетворения. Однако человеку присуща высокая степень гибкости в удовлетворении потребностей, с которой связана способность к замещению одного действия другим, а также к замещению действия действием в уме или нереальным действием. Данные положения теории К. Левина полностью укладываются в представленную выше формулу (если рассматривать «абстрактный стимул» (Са) – как квазипотребность, а «конкретный стимул» (Ск) – как базовую потребность), разъясняют некоторые немаловажные нюансы и высвечивают проблему «незавершенных циклов»

331

Лучше всего эту ситуацию иллюстрирует пример, представленный ученицей К. Левина Б.В. Зейгарник. Сидя как-то в кафе с группой своих студентов, К. Левин подозвал одного из официантов и поинтересовался у него блюдами, которые заказала недавно пришедшая пара. Официант без всяких затруднений, не заглядывая в блокнот, перечислил заказанные блюда. После этого Левин спросил официанта, что заказывала другая пара, которая только что расплатилась и собиралась покинуть кафе. В этом случае официант припоминал с трудом, задумывался. К. Левин попросил своих студентов объяснить тот факт, что официант лучше запомнил заказ, который еще не выполнен. По закону ассоциации он должен был лучше запомнить то, что было заказано уходящими посетителями кафе, поскольку он принимал у них заказ, подавал заказанные блюда и получал от них деньги (ассоциаций было явно больше по сравнению с новыми посетителями). Отвечая на свой же вопрос, К. Левин сказал, что у официанта нет потребности запоминать то, что заказывали расплатившиеся клиенты, действие уже закончено.

332

Выше уже шла речь о том, что само принятие решения – есть своего рода «завершение ситуации», о чем со всей очевидностью свидетельствуют приводившиеся положения Л.С. Выготского, касающиеся феномена «воли».

333

«Когда доминанта представляет из себя цепной рефлекс, – пишет А.А. Ухтомский, – направленный на определенный разрешающий акт, то разрешающий акт и будет концом доминанты». Поскольку всякий рефлекс представляет собой цепь, всеобщий характер этого принципа весьма очевиден. Единственная трудность, которая здесь возникает, это наличествующая зачастую невозможность достичь «разрешающего акта», именно эти случаи и приводит как пример дезадаптации Ф. Пёрлз, впрочем, уяснение невозможности обуславливает и снятие соответствующего вопроса.

334

«Конец доминанте», как показывают исследования А.А. Ухтомского, может положить и «подкрепление доминанты посторонними импульсами». Этот «конец» нельзя считать эндогенным, поэтому А.А. Ухтомский рассматривает его как «экзогенный».

335

Иными словами, речь идет о по сути «условном торможении» И.П. Павлова, поскольку в структуру динамического стереотипа вводится другой элемент («условный тормоз»), изменяющий результирующий эффект. Впрочем, данный тезис не следует понимать однобоко – «условным тормозом» может быть не только какое-то дополнительное внешнее воздействие, а и любая мысль, действие, образ, аффект.

336

Он уже был представлен выше в техниках, где использовалась несочетаемость ряда эмоций – «страх – гнев», «страх – радость», «страх – интерес», в данном подразделе упор будет сделан на несочетаемость эмоции страха с другим страхом, то есть на создание такой новой доминанты, которая будет «пугать» пациента больше, чем тот «страх», который он испытывает в своем симптоме.

337

Хотя он и входит как сателлит, например, в технику «Систематической десенсибилизации».

338

Но сама-то по себе «мысль» – ничто в психической динамике! Так что речь идет именно о «силах», этот динамический стереотип удерживающих, то есть о специфических «элементарных эмоциях». Или же, если речь идет не о мысли «как привычке», а о мысли «с очень страстным субстратом», о «чувствах».

339

«Неуравновешенных» животных с преобладанием тормозного процесса над раздражительным И.П. Павлову и его сотрудникам обнаружить не удалось.

340

И.П. Павлов называет этот тип «совершеннейшим из всех», «так как им обеспечено точное уравновешение всех возможностей окружающей среды, как бы ни были сильны раздражители, как те, ответом на которые должна быть положительная деятельность, так и те, эффекты на которые должны быть заторможены, и как бы быстро ни сменялись эти различные раздражители».

341

В экспериментах было показано, что животные с преобладанием раздражительного процесса характеризуются способностью к быстрой выработке положительных условных рефлексов, тогда как тормозные формируются у них и медленно, и с явным трудом, более того, неустойчивы и часто растормаживаются. Наконец, настойчивая работа экспериментатора над формированием у животного тормозных рефлексов приводит в ряде случаев к фактической утрате тормозной функции, от чего, по выражению И.П. Павлова, «наступают настоящие неврозы, хронические характерные нервные заболевания, которые приходится лечить или очень длинным отдыхом, то есть полным прекращением опытов, или бромом».

342

Условные рефлексы у таких собак со «слабым типом нервной системы» образуются медленно и никогда не остаются устойчивыми, «колеблясь в размере даже до нуля, как бы ни упрощалась их система». Животные не имеют достаточной силы «для преодоления менее важных в данном случае условий».

343

Однако И.П. Павловым с сотрудниками были проведены и весьма интересные эксперименты, вносящие некую неопределенность в казалось бы стройную классификацию типов, особенно по части «меланхоликов». Щенков одного помета разделили на две группы: первую половину с самого рождения держали в клетке, другой же была предоставлена полная свобода. Характерной чертой повзрослевших собак из первой группы была «трусость», которую И.П. Павлов назвал «паническим рефлексом» или же «первичным и временным рефлексом естественной осторожности». Поясняя эти данные, И.П. Павлов раскрывает суть «страха неизвестности»: «Раз только начинается знакомство с новой средой, неизбежно выжидать некоторое время последствий всякого нового раздражения, какого бы рецептора оно ни касалось, то есть воздерживаться от дальнейшего движения, тормозить существующее движение, так как неизвестно, что сулит новое явление организму: нечто вредное или полезное или оно без всякого значения. И лишь по мере постепенного ознакомления со средой этот рефлекс мало-помалу заменяется новым специальным, исследовательским рефлексом и, смотря по результату последнего, другими соответствующими рефлексами». Щенок первой группы на всю жизнь оставался с этим «паническим рефлексом», суть которого, как видно из представленной цитаты, состоит в трудности образования нового динамического стереотипа вследствие ослабления исследовательского рефлекса. Таким образом, речь идет о нарушении нормального функционирования тенденции выживания, что, как оказывается, вовсе не обязательно вызвано врожденным типом.