Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Анатолий Фёдорович Спесивцев

главной военной силой султаната, конница сипахи давно уступила эту честь пехотинцам-янычарам. Экономические процессы в государстве неумолимо разоряли помещиков.

В ходе своих реформ по оздоровлению государства Мураду удалось частично восстановить численность этой части своей армии, но качественно сипахи заметно проигрывали коннице капыкуллу. Конечно же с армией шли десятки тысяч обозников, райя (простолюдинов) для подсобных работ, и тысячи упряжных животных. Янычары и их повелитель представителей главной нации султаната от скота почти и не отделяли. Их точно никто и не собирался подсчитывать, ни райя, ни животных.

Войско шло с хорошим настроением. Все верили, что их ждёт скорая, неизбежная победа. Людей ещё не вымотала тяжёлая долгая дорога, в воинских рядах можно было услышать шутки и бодрые песни. Все знали, что война ведётся много лет, стоила стране огромных жертв и расходов, но уже предчувствовали взятие Багдада и свои личные возможные трофеи при этом. Делить шкуру неубитого медведя – одно из любимейших человеческих занятий. Султан успел проявить себя как жестокий, но мудрый правитель. Обожания у воинов он не вызывал, уж очень был требователен, однако в его счастливую звезду верили. И никого не смущало, что для взятия такого огромного горда, как Багдад, их армия явно недостаточна.

В восточных вилайетах халифата уже собиралась другая армия, ещё более многочисленная, временно, в ожидании султана, возглавляемая Гюрджи Мехмед-пашой, бейлербеем (правителем) Анатолии. Туда двигались или уже подошли арабская и курдская конница, части из гарнизонов местных крепостей и вооружённые отряды анатолийского и других восточных бейлербеев. Учитывая, что это было пограничье с главным врагом страны последних десятилетий – Персией, да и сама Анатолия бунтовала и требовала военного пригляда всю первую половину семнадцатого века, войск там было всегда немало. Доминирование в государстве чужаков всё более и более раздражало осман. Турками в державе стало принято называть бесправных крестьян, для любого другого жителя халифата такое именование стало жесточайшим оскорблением. Типа, «селюк» или «быдло». С конца шестнадцатого века Анатолию почти непрерывно сотрясали восстания, в которых принимали участие не только изнурённые страшными налогами и безумной эксплуатацией крестьяне, но и помещики-тимариоты. Порой только уговорами и подкупами войска восставших удавалось рассеять, и не дать предпринять попытки захвата столицы.

Даже язык жителей Стамбула всё больше отличался от языка предков, на котором продолжали говорить селяне. В официальном османском языке уже тогда было больше персидских, чем тюркских слов, да и слова арабского происхождения составляли немалую часть словарного запаса столичного жителя. Были и другие заимствования: османские моряки охотно употребляли итальянские термины.

Первым осознал опасность для государства доминирования в его армии капыкуллу старший брат Мурада, Осман II. Он планировал заменить корпус капыкуллу или, по крайней мере, потеснить янычар отрядами наемников-секбанов (секбан булюклери), уже показавшими свою эффективность и куда меньшую, чем янычары стоимость. Набирали их только на конкретные боевые действия, после которых распускали, оружие у секбанов было своё, плата – меньше янычарской. Правда потом они часто становились разбойниками, но если сделать их службу постойной… Однако, когда восемнадцатилетний повелитель попытался провести военные реформы, янычары, поддержанные муллами, свергли его и казнили.

Мурад в стараниях навести порядок пошёл традиционным путём, попытался вернуть в султанат времена Сулеймана Великолепного, самого великого по мнению османов султана. Мурад IV проявил удивительные для столь юного возраста волю и настойчивость в своих реформах. Естественно, проводить их в жизнь пришлось с большой кровью. Только в Стамбуле за время его правления были казнены десятки тысяч человек. Ему даже удалось навести порядок среди янычар, внушив этим беспредельщикам страх перед государем. Для этого он не ленился лично проверять посты даже ночью, и горе было посмевшим заснуть на посту. Палачам при этом повелителе приходилось работать в буквальном смысле не покладая рук.

Падишах ехал эту часть дороги верхом, на белом чистокровном арабском жеребце. Как обычно он находился в середине длиннющего каравана, со всех сторон был окружён внимательной, профессиональной и самоотверженной стражей. Врагов у повелителя правоверных было много, и охранялся он тщательнейшим образом. В этот день рядом с ним ехал отозванный из Египта бейлербей Дели Хусейн Паша. Мурад намеревался поручить командование осадой Багдада именно ему, и они обговаривали предстоящие боевые действия. Бывший бейлербей Диярбакыра был горд и счастлив доверием султана и стремился показать глубину своих военных знаний. Они и не заметили, как въехали на небольшой мост через глубокий овраг, на самом дне которого стремительно нёсся поток воды, летом совсем пересыхающий. Вот здесь и случилось то, чего так ждали атаманы в Азове.

Когда Мурад с собеседником добрались до середины моста – его ширина позволяла ехать рядом двум всадникам – раздался страшный взрыв, затем ещё более страшный (на самом деле – сдвоенный) и, через несколько биений сердца, ещё один. Султан и все, кто был на мосту в тот момент, исчезли, будто испарились, после первого же «сюрприза», словно их оттуда смахнула чья-то невидимая гигантская ладонь. Мост обрушился после второго взрыва. Воздух наполнился летящей смертью – визжащими кусками железа и щебнем. Предмостье с обеих сторон оказалось завалено обезображенными трупами и оторванными частями человеческих тел. Впрочем, рассмотреть всё это стало возможно несколько позже. Четыре больших облака бело-серого порохового дыма быстро слились в одно, огромное, прикрывшее место трагедии от нескромных взглядов. Практически полное безветрие помогло этой страшной рукотворной туче просуществовать некоторое время. Она медленно рассеивалась и редела, постепенно становясь всё более прозрачной. Вокруг резко завоняло сгоревшим порохом и кровью.

От таких происшествий не может не возникнуть паника. Она и возникла – с воплями, взываниями к Аллаху и проклятиями, метанием из стороны в сторону, бегством куда глаза глядят. У некоторых они смотрели недостаточно хорошо, несколько человек свалились в овраг. Ещё большее количество было затоптано, в том числе насмерть, людьми и лошадьми. Однако рядом с султаном, да таким, как Мурад IV, трусы долго не живут. Паника покатилась по колонне вперёд и назад, а люди вокруг остатков моста стали приходить в себя. Первое, что они сделали – начали поиски повелителя. Опытные воины понимали, что остаться в живых у него шансов было немного. Но падишах ведь одновременно и халиф, можно сказать, представитель Аллаха на Земле. Вдруг Аллах защитил своего верного слугу и спас ему жизнь?

В овраг первые янычары спустились на верёвках тогда, когда ещё не полностью рассеялось облако от взрывов. Увы, нашли внизу только воду. Весной, во время таяния снегов, река в овраге текла нешуточная. Попытки воинов нырнуть и найти султана привели лишь к гибели нескольких янычар. Мало того, что глубина здесь была больше человеческого роста, так и мчался поток с сумасшедшей