Грезы Февра (сборник) - Джордж Мартин

– A как много таких, как ты? – спросила Рэнди недоверчиво.

– Провалиться мне на этом месте, если знаю. Ты что же думаешь, мы сбиваемся в стаю, как только взойдет полная луна? Конечно, я всех ликантропов не знаю, мне известно лишь, что чистокровных осталось совсем немного. Однако полукровок вроде меня и незаконнорожденных отпрысков древних родов в городе наберется порядком. Надо учесть, что трансформировать свое тело может не каждый из нас. И еще я слышал о тех, кто, однажды превратившись в волка, не смог потом вернуть себе человеческий облик. К тому же ликантропия не всем достается по наследству, иные ее обретают, ну как Джоан.

– A разве Джоан отличалась от тебя и тебе подобных? – удивилась Рэнди.

Уилли тяжело вздохнул:

– Ну ты же смотрела кино и знаешь: укушенный оборотнем сам со временем становится оборотнем. – Рэнди кивнула, и Уилли продолжал: – Так вот, такое действительно случается, хотя и нечасто, особенно в наше время. Сейчас укушенный немедленно несется в больницу, там ему тщательно промывают рану, делают укол от бешенства, вводят в организм пенициллин и еще черт знает какие медикаменты, и укус проходит без последствий.

Уилли, замолчав, вгляделся в прекрасные глаза Рэнди; его охватили сомнения: сможет ли эта женщина понять его?

– Джоан была такой красивой, такой молодой, что мое сердце обливалось кровью, когда я видел ее в инвалидной коляске. Однажды она призналась мне, что очень сожалеет о том, что ей уже не дано познать радость любви. Ведь в аварию она попала, будучи девственницей. Помнится, тем вечером мы с ней изрядно выпили, она расплакалась, и… Ну, в общем, я рассказал ей о себе и о своих способностях. Она, конечно, не поверила ни единому слову, и тогда у нее на глазах я превратился в волка и укусил ее за ногу. Боли в ноге она не почувствовала, хотя зубы вошли глубоко: потом мне пришлось лечить ее раны. Конечно, никаких лекарств и вакцин я не использовал. Через несколько дней у Джоан началась лихорадка, а нога почернела и распухла. Я уже начал опасаться за жизнь девушки, но вскоре жар спал. У Джоан началась новая жизнь, правда, я после того случая дал себе зарок никогда впредь не проделывать подобных экспериментов.

– Так вы с Джоан были не просто друзьями, – сообразила Рэнди. – Вы были любовниками.

– Верно, – подтвердил Уилли, – когда она превращалась в волка.

– А в человеческом обличье она так и осталась калекой, – сказала Рэнди.

– Да, так и осталась калекой.

– Уилли, а тебе нравится быть оборотнем?

– Ликантропом. – Уилли молча осмотрел свои пальцы с явными следами ожогов, затем, вздохнув, заговорил: – Раза два, когда меня особенно сильно скручивал приступ астмы, моя способность спасала мне жизнь. И еще, когда я нахожусь в обличье волка, то почти любые, даже самые серьезные раны и болезни излечиваются с фантастической скоростью. Нравится ли мне быть таким, каков я есть? Наверное, не больше и не меньше, чем тебе – быть женщиной.

Рэнди пересекла гостиную и, остановившись у окна, вгляделась в гладь реки.

– За последние дни я узнала такое, что голова идет кругом, – призналась она. – Мой друг, которого я знаю многие годы, оказывается оборотнем. К тому же оборотнями, которым место только в кино да в книгах, кишит весь город. И еще. Кто-то или что-то убивает их и сдирает с них кожу. Волнует ли меня это? А почему это вообще должно меня волновать? – Рэнди провела рукой по волосам. – Но раз существуют оборотни, то совершенно ясно, что Рой Хелендер не убивал детей. Мой отец знал это и продолжал следствие. Потому-то истинный убийца заманил его ночью на скотобойню и растерзал… Но затем я снова смотрю на тебя. – Она отвернулась от окна и посмотрела Уилли в глаза. – И, черт возьми, я вижу перед собой прежнего друга!

Казалось, Рэнди готова расплакаться. Этого еще не хватало Уилли.

– Помнишь, – поспешно сказал он, – вначале ты отказывалась работать в моем отделе потому, что считала всех сборщиков долгов негодяями? Но потом ты поняла, что была не права.

– Помню, – призналась Рэнди.

– Так вот, то же и с ликантропами. Да, мы превращаемся в волков, в хищников, но это не значит, что, «облачившись» в шкуру, мы начинаем жаждать крови, да еще человечьей. Внутри-то мы прежние. А если среди нас есть убийца, то это – закоренелый преступник, наклонности которого не зависят от его ипостаси.

Рэнди отошла от окна и села за стол.

– Бездоказательно, хотя и логично.

– Знаешь, я не только умен, но еще и хорош в постели, – заметил Уилли.

На лице Рэнди промелькнула тень улыбки.

– Не мели попусту языком, – посоветовала она. – Лучше выкладывай все, что тебе известно об убийцах.

– Джонатан рассказывал мне древнюю легенду, – немного подумав, признался Уилли.

– Какой Джонатан?

– Тот самый Джонатан Хармон, которому принадлежат «Курьер», «Черный камень», скотобойня и еще полгорода в придачу.

– Так он тоже ликантроп? – изумилась Рэнди.

– Не «тоже». Он – прямой наследник древнего рода, и, кроме того, он – вожак стаи.

– A способность эта передается по наследству?

Уилли сразу понял, куда она клонит.

– Да, – подтвердил он, – но…

– У Стивена Хармона нездоровая психика, – перебила Уилли Рэнди. – В газетах об этом, естественно, ничего не сообщают, но слухами земля полнится. Например, о том, что у Стивена бывают приступы ничем не спровоцированной агрессии. Говорят также, что в «Черный камень» частенько наведываются психиатры.

Уилли со вздохом кивнул:

– Верно, Стивен не в своем уме. Ты видела его руки? На них же места живого нет, сплошные ожоги от прикосновения к серебру. Я лично однажды был свидетелем того, как он держал в руке серебряный подсвечник, а от пальцев его валил дым. – Уилли поежился. – Да, Стивен – псих, псих буйный, и сил у него хватит на то, чтобы оторвать у человека руку, а затем забить его этой же рукой до смерти. Но при всем этом, Рэнди, я убежден, что твоего отца он не убивал.

– Что ж, может, тебе виднее.

– Кроме того, Джоан и Зоуи убил тоже не он.

– A откуда тебе это известно?

– Вспомни, Рэнди, что женщины были не просто убиты, но и освежеваны.

– И что это значит?

– Видишь ли, о волках-перевертышах часто говорят, что они меняют шкуру, и это не просто оборот речи. Странные легенды утверждают, что вся сила перевоплощения заключена в коже и что, сняв ее с еще живого оборотня и надев на себя, простой смертный тоже приобретет способность превращаться в волка.

– И это правда?

– Правда или нет, но в эту легенду кто-то верит.