Странники - Кира Измайлова

— Ну что, двигаем дальше? — спросил Марстен. Ему очень хотелось самому попробовать воспользоваться Источником, но Дарвальд решительно воспротивился, заявив, что обучать такому сложному заклинанию в полевых условиях столь нерадивого ученика означает с большой вероятностью угробить и самого ученика, и учителя, и всех присутствующих. Я встала на сторону Дарвальда, и инцидент был исчерпан.

— Да. — Дарвальд протянул ему руку, вторую подал мне…

И мы снова ухнули в темноту…

…На ощупь темнота оказалась мягкой, немного колючей, а вдобавок она очень знакомо пахла. Я забарахталась, пытаясь понять, где верх, а где низ, наконец, смогла утрамбовать то, что было вокруг меня, и высунуть голову на поверхность.

— Вот это да! — вырвалось у меня.

Сено! Нас угораздило шлепнуться в стог сена, огромный такой стожище! Удачно, ничего, не скажешь… хорошо, еще никакие вилы не подвернулись…

Отфыркиваясь, из недр стога выбрался Марстен, а за ним и Дарвальд: оба мага были куда тяжелее меня, а потому и провалились глубже.

— Красота! — сказал Марстен, озираясь.

Вокруг, куда ни глянь, простиралось огромное поле (а может, луг, я, убейте, не понимаю разницы!), на котором тут и там громоздились стога вроде того, в который угодили мы. Вдалеке, кажется, маячил лес. Солнце пригревало по-летнему, в воздухе дрожало жаркое марево, одуряюще пахло сеном, где-то над головой щебетала неведомая птица, то и дело с деловитым жужжанием проносились крупные насекомые вроде шмелей…

— И правда, — согласился Дарвальд и вдруг выхватил что-то из сена. — Марстен, смотри!

— Что?

— Да смотри же, дурень!! — Дарвальд совал ему под нос пук сена и, по-моему, едва удерживался, чтобы не расхохотаться во все горло. — Не понимаешь, правда? Это же лапчатка, синяя лапчатка! И романушка, и вялтица!!

— И правда… — Марстен взял у Дарвальда высохшие растения. — Но…

— Да ты к Источнику прислушайся!! — закричал тот и, как мальчишка, съехал в ворохе сена вниз. — Да что я говорю, ты же его никогда не чувствовал!.. Так мне поверь!

— Так что же… — Марстен сверху вниз смотрел на Дарвальда, встрепанного, с сухими травинками в волосах и за шиворотом, сияющего. — Так выходит, мы… дома?…

Глава 17

— Так выходит, мы… дома?… — произнес Марстен, таким тоном, что стало ясно: в утвердительный ответ он не верит ничуточки.

— Да, Марстен, да!! — прокричал в ответ Дарвальд. Я его никогда таким не видела и даже не подозревала, что он умеет настолько искренне радоваться. Дарвальд вообще был скуповат на проявление эмоций, особенно положительных, а вот поди ж ты… — Да спускайся же оттуда, оглядись, ты разве это место не узнаешь?

Марстен, недолго думая, ссыпался вниз, увлекая с собой, по меньшей мере, половину сена с верхушки стога. В каком виде он прибыл к подножию этого сооружения, я даже описать не возьмусь!

— Ну, смотри внимательнее! — продолжал ликовать Дарвальд, хватая Марстена за плечо и разворачивая к едва виднеющемуся вдалеке лесу. — Вон тот самый лес, за которым Корявый тракт проходит! А вон там… — Дарвальд развернулся и махнул рукой: — Ну вон же, приглядись, холмы видно… До дома рукой подать!

— Точно… — Марстен, ладонью прикрыв от солнца глаза, всматривался вдаль. Я при всем желании ничего не могла там разглядеть, но, как я уже, кажется, упоминала, у магов зрение было куда острее моего. — Точно!! Мы дома, Валь, дома!!!

От Марстенового вопля у меня уши заложило, честно признаться!

Про меня, разумеется, маги забыли напрочь, впрочем, я к этому давно привыкла. И вот, пока они там радовались, хлопали друг друга по спине (получалось достаточно громко) и чуть ли не скакали, взявшись за руки, опознавая очередную примету местности, я пыталась слезть на землю и при этом ничего себе не сломать. В конце концов, я последовала примеру Марстена и попросту съехала вниз в ворохе сена (бедные крестьяне, придется им этот стог заново собирать, так мы его разворотили!).

Даже странно, мы наконец-то попали, куда надо — если верить магам, конечно, — а у меня даже не было сил толком порадоваться! Я чувствовала только облегчение и еще усталость, хотелось забраться обратно в сено и уснуть, и чтобы никто меня не трогал, никуда не тащил и не заставлял ничего делать…

— Юлька! — вспомнил, наконец, обо мне Марстен. — Юлька, ты чего с такой кислой физиономией стоишь? Радоваться надо!

— Я радуюсь, — сказала я. Марстен определенно ожидал, чтобы я начала прыгать от восторга, но, повторюсь, сил у меня не было. — Честное слово, радуюсь, не надо меня в воздух подкидывать, не на-а-а-до!!

— Не мучай ты ее, — вмешался Дарвальд, за что я была ему очень признательна, и Марстен неохотно поставил меня наземь. — Поедем лучше!

— Да, поехали! — согласился Марстен. — Мне, знаешь, до сих пор не верится, что мы правда дома! — Он помотал головой и начал снимать куртку. — Уф, ну и жарища… Валь, слушай, когда нас отсюда унесло, снег же еще лежал! А сейчас… — Марстен нахмурился, соображая. — Ну да, лето уж за середину перевалило, сенокос… Ты уверен, что мы снова не промахнулись, а?

Это прозвучало настолько жалобно, что я невольно фыркнула. Честно говоря, я бы не удивилась, угоди мы в мир, как две капли воды похожий на родной мир магов! Я уже готова была ждать от судьбы любой подлости…

— Марстен, я еще раз повторяю — наш Источник спутать ни с каким другим невозможно! — терпеливо повторил Дарвальд, вызывая лошадь. — Время… Ну, мы с тобой, извини, немало поскитались, времени прошло изрядно. И раз уж ты не веришь мне на слово, то давай, вперед, убедись своими глазами!

Марстен, что удивительно, молча вызвал своего жеребца, взгромоздил меня ему на холку, сам сел в седло, и мы направились в ту сторону, где, по утверждению Дарвальда, располагались какие-то холмы.

— А мы не по дороге поедем? — спросила я. Жарко было неимоверно, я жалела, что нельзя раздеться дальше, чем до рубашки. (Чего-нибудь вроде купальника в моем нынешнем наряде предусмотрено не было.)

— Напрямик короче, чем по Корявому тракту, — ответил Марстен, и я вспомнила, как он что-то подобное рассказывал полковнику Орлину. — Дорога озеро огибает, нам придется его почти целиком объезжать, а мы сейчас двинем прямо через холмы. Тут недалеко!

— Да уж… — проворчала я. Путешествие по такой жаре мне вовсе не нравилось! — Недалеко! До вечера тащиться будем…

— А мы сейчас ходу прибавим!

У Марстена слова редко расходились с делом, поэтому он пришпорил коня, и мы понеслись вихрем! Признаться, такая езда мне нравилась куда больше, хотя бы потому, что меня худо-бедно обдувало ветерком. А вот коню, боюсь, пришлось несладко…