Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

ужин в Лаки-Хиллз и оставили там ночевать, было в порядке вещей; все совещания относительно деятельности музея именно так и происходили; кроме того, Эмори Байсе связывала давняя дружба с Вэлом Кэрью; тот любил проводить время в обществе старинного друга. Байсе приехал в Лаки-Хиллз в шесть вечера, поболтал часок с Гаем Кэрью, который только что вернулся издалека, поужинал с остальными, выкурил пару сигар на террасе с Гаем и Вудро Вильсоном и незадолго до полуночи лег спать в комнате, которую всегда занимал, будучи в Лаки-Хиллз. Спал хорошо, ничего подозрительного не видел и не слышал, комнату покинул лишь в семь сорок, когда Вильсон пришел сообщить, что убили старшего Кэрью. Да, когда они курили на террасе, то действительно обсуждали вероятность женитьбы Вэла Кэрью на Порции Тритт, однако никто из них не высказал неуместного осуждения. Тему своими вопросами открыл Гай, который действительно поспешил приехать домой после письма Байсе, где тот советовал не тянуть с возвращением. Гай и Эмори Байсе сошлись на том, что брак наверняка будет неудачным, однако ни у одного из них не было намерения чинить препятствия. В настоящий момент их больше заботила погода. Седьмого июля был день рождения Цианины, и Вэл Кэрью обычно приберегал на это утро самые важные вопросы, ответ на которые искал в игре солнечных лучей на лице усопшей жены или в их отсутствии, в связи с чем погода имела особое значение. По словам Байсе, единственной реакцией, которая их тогда беспокоила, была реакция Небес: они хотели солнца, много солнца. Да, Вэл Кэрью собирался задать жизненно важный вопрос, чтобы получить ответ в подобной манере.

А что именно Байсе знает о любовной интрижке, имевшей место восемь лет назад в Париже между Гаем Кэрью и Порцией Тритт?

Вообще ничего не знает, да и не хочет знать.

А что ему известно о дружбе между Порцией Тритт и Лео Кранцем?

Вообще ничего, и его это не интересует.

А как насчет закончившегося после полуночи разговора Вэла Кэрью с Мелвиллом Бартом?

Вообще ничего.

А это правда, что Кэрью сказал ему, Байсе, что в случае новой женитьбы субсидирование национального музея индейцев будет прекращено или урезано?

Нет. Это такая же ложь, как то, что скунс не воняет.

Но может быть, Байсе предвидел подобный результат женитьбы Кэрью на молодой и красивой женщине?

Нет.

Но разве Байсе не признал, что брак этот наверняка будет неудачным?

На что Байсе ответил:

– Послушайте, мистер! Вы хотите меня разозлить? Зачем?

Кремер пропустил вопрос мимо ушей. Как ни в чем не бывало пожевав сигару, он внезапно спросил:

– Когда Вильсон пришел к вам в комнату сообщить об убийстве, что он сказал?

– Вы имеете в виду конкретные слова?

– Да, если можете вспомнить.

– Ну… Он сказал примерно следующее: «Молодой говорит: идите к гробнице. Мужчина Цианины мертвый».

– «Молодой» – это Гай?

– Все верно.

– А Вильсон казался убитым горем?

– Нет. Вы ведь его видели и знаете, как он выглядит. Он всегда выглядит одинаково.

– Почему вы не вернулись вместе с ним в гробницу?

– Потому что он был не в себе. Его оглоушили, а он старый человек. Я заставил его лечь на мою кровать и ушел.

– Когда вы оказались у гробницы, Кранц уже был там?

– Да. Просто стоял рядом с телом.

– А что вы оба делали, пока ждали?

– Я посмотрел на Вэла Кэрью, а потом сел на каменные ступеньки и остался сидеть. Кранц стоял возле двери.

– Никаких разговоров?

– У меня не было настроения разговаривать. А вот за Кранца ничего сказать не могу.

– Как долго вы ждали?

– Полагаю, я находился там около десяти минут, когда пришел Гай. А через пятнадцать минут появилась полиция. А потом еще больше полиции. Мне там нечего было делать, и я собрался уйти, но капитан Госс спросил Гая, Кранца и меня, нет ли у нас возражений против того, чтобы нас обыскали. Лично я не видел в этом особого смысла с учетом всех обстоятельств, но ни один из нас не стал протестовать. Они обыскали нас всех по очереди и составили список того, что при нас было, а потом я решил вернуться в дом проверить, как там Вильсон. И перед самым моим уходом появились Барт и мисс Тритт.

– Я видел список. И обратил внимание, что у вас в кармане лежала резная кость, и вы объяснили, что это боевой амулет дакоты. Вы всегда носите его с собой?

– Нет. Гай привез с Запада кое-какие вещицы для моего музея. Если хотите взглянуть на амулет, он выставлен внизу.

– Премного благодарен. – Кремер, поджав губы, мрачно взирал на директора музея, затем через секунду неожиданно спросил: – Вы когда-нибудь видели человека со снятым скальпом?

– Нет, никогда, – покачал головой Байсе.

– Значит, вы не в курсе, трудно ли снять скальп с черепа?

– Вы меня спрашиваете, насколько это трудно сделать?

– Допустим.

– Тогда вы аховый детектив. Откуда я могу знать? В принципе мне известно, как это происходит. Интересовался у врача. Он сказал, что скальп легко снимается, если использовать острый нож. Ножом нужно вырезать круг, а потом дернуть, приложив определенное усилие. – Байсе откинулся на спинку кресла. – Мой друг Петерсон из Американского музея естественной истории рассказал, что вы, ребята, спрашивали о традициях снятия скальпа: какие племена снимают скальп целиком, какие – частично. И так далее и тому подобное. Впрочем, все это лишь антураж. Я имею в виду номер со снятием скальпа. Забудьте. Я понимаю ход ваших мыслей. Вильсон – индеец, Гай Кэрью – наполовину индеец, а значит, убив человека, они должны были снять с него скальп. Что ж, они вполне могли это сделать. Но так мог поступить любой другой, желавший навести на мысль, что это дело рук индейца.

– Ага, мне пришла в голову та же мысль.

– Не сомневаюсь. И еще одно. Я об обрывке нити байеты, которая была зажата в руке Вэла. Пару дней назад ко мне в музей приходил репортер, а вчера – один из ваших людей. Обычно люди не носят одежду из байеты. Однако любой, кто знал о байете, мог выдернуть нитки из индейского одеяла и, убив Вэла, вложить их ему в руку. В Лаки-Хиллз есть три одеяла из байеты. А в нашем музее таких восемь.

– Хм… Я об этом тоже подумал, хотя версия мне не слишком нравится.

– А почему нет?

– Ох… Не нравится и все. Но вернемся к трюку со скальпом. Я бы хотел задать еще несколько вопросов насчет…

Окружной прокурор Скиннер, восседавший за письменным