Миссия для чужеземца - Сергей Малицкий

С равнины накатывал сладкий сон, но Дан тер переносицу пальцами и не сводил с Леганда глаз. Тот поднялся и пошел к мертвому роднику.

— Вот она, — вздохнул старик, обернувшись к столпившимся за его спиной друзьям. — Главная тайна Эл-Лиа. Один мудрец как-то сказал мне, что есть нечто, влекущее в Эл-Лиа бессмертных, как бабочку огонь. У этого родника началась история древнего Эл-Лиа: мира, в котором боги жили рядом с элбанами. У этого родника и закончилась. Хотя и высох он только после Большой зимы. Но мертв был уже давно.

— Источник сущего? — неожиданно спросил Ангес. — Настоятель священного престола, взывая к Элу, просит для каждого элбана испить из источника сущего.

— Теперь его здесь нет, — покачал головой Леганд. — Когда утро времени только брезжило над горами и равнинами Эл-Лиа и Ожерелья миров, Эл привел сюда пятерых молодых богов и, зачерпнув из источника священной чашей жизни, дал отпить каждому. Затем разбил чашу, потому что только с ее помощью можно было отведать подлинный вкус влаги этого родника, а боги остались владеть пятью мирами. Эндо — Эл-Лиа. Бренг отправился в мир Дэзз. Аллон в Дье-Лиа. Наин в Хейт. Мнга в Мэллу. А Эл бросил осколки чаши в реку сущего, которая омывает все миры, как острова, и удалился в Эл-Лоон, откуда взирает на происходящее.

— Это легенды, — подал голос Ангес. — И хотя ни одно дерево не избежало участи быть семечком или черенком, с чего ты взял, мудрец, что боги, а уж тем более сам Эл, напоминали элбанов? И обо что он разбил чашу жизни? Древние книги рассказывают, что она была изготовлена из фарлонга! Невозможно разбить фарлонг!

— Нет ничего невозможного для Эла, — заметил Леганд. — Эл сотворил чашу, и только он мог ее разбить. Но Эл не преступает законы этого мира. Если ты читал древние книги, должен был вычитать там и иное. Приходя в мир элбанов, бог должен выглядеть как элбан и соизмерять свои действия с законами элбанов. Все это в прошлом. В конце первой эпохи Эл-Лиа боги покинули Ожерелье миров. Зло пришло в этот мир. Здесь Бренг, бог Дэзз, отрубил голову богу Аллону, который склонился над родником, чтобы зачерпнуть светильником Эла сущее и сделать по глотку в знак примирения с Бренгом. И это главная загадка Эл-Лиа.

— Мудрец, — вновь возвысил голос Ангес, — ты рассказываешь об этом, как очевидец! А что, если этого не было? Что, если Бренг не убивал Аллона? Разве есть свидетельства?

— Есть, — сказал Леганд и поднял над головой книгу Саша. — Вот список, который Саш сделал с книги своего предка. Здесь описано это событие, но не указаны имена свидетелей. Я назову имена. Свидетелей четверо. С тремя из них я был знаком. И трое из четверых до настоящего дня здравствуют и находятся здесь, в этом мире.

— Кто это? — напрягся Хейграст.

— По двое явились в Мерсилванд с каждым из богов, — продолжил Леганд. — С Бренгом были Илла и Дагр, с Аллоном — Чаргос и Арбан.

— Чаргос! — хором воскликнули Хейграст и Лукус.

— Да, — кивнул Леганд. — Чаргос — валли. Дагр — человек, талантливый ученик мудрецов Дэзз. Арбан и Илла демоны. Светлые демоны, как считал Аллон. Аллон и Бренг встали друг против друга. Я не буду сейчас перечислять причины, которые вынудили Аллона идти на эту встречу. Скажу лишь, что стараниями Бренга, хотя мне и не вполне ясна его роль, Ожерелье миров катилось в пропасть. Уже стояла в неприступных лесах севера зловещая пирамида Слиммита. Уже смешались элбаны, и ненаселенные области Эл-Лиа занимали банги из Дэзз, нари и шаи из Хейта, люди из Дье-Лиа и белу из Мэллы. В тот миг, когда Аллон и Бренг встали у источника сущего на холме Мерсилванда, войска Дэзз и Слиммита вошли в мир Дье-Лиа и в священный город Ас Эл-Лиа. Хейт и Мэлла задолго до этих событий канули в туман неизвестности. Их боги почувствовали дыхание зла и уберегли свои миры. А Эл-Лиа после некоторых событий оказался на краю большой крови. И, возможно, Аллон принял решение искать спасения для Ожерелья миров у брата, который стоял во главе озлобленных армий. И он пришел сюда.

— Так и Бренг пришел сюда! — воскликнул Лукус. — Или он пришел только для того, чтобы уничтожить Аллона?

— Не знаю, — вздохнул Леганд. — Бренг был ярок. Многие считали, что, если бы не его горячность, он бы владел Эл-Лиа. На вершине белой пирамиды престола священного Аса пылал огонь Эла. И это вызывало зависть у Бренга. Он хотел, чтобы такой же огонь пылал и в Дэзз-Гарде. Именно Бренг с помощью непревзойденных мастеров Дэзз, среди которых были и валли, и ари, и банги, отыскал в пределах сущего осколки чаши жизни и изготовил из них пять светильников Эла, в которых не угасал священный огонь. Но это длинная история. В ней было тоже немало зла, которое начало расползаться по земле Эл-Лиа задолго до того, как Аллон и Бренг встали друг против друга у источника. Скажу лишь, что на тот момент четыре светильника Эла исчезли. И когда Аллон дружески коснулся ладони брата, а затем достал один из светильников и зачерпнул им сущее из родника, Бренг мог не сдержаться. Возможно, ненависть и жажда мести ослепили его. Он выхватил меч и отсек голову Аллону.

Тишина воцарилась на вершине Мерсилванда. Беззвучно мерцали звезды, и даже ветер касался лиц слушателей неслышно.

— Так ты, мудрец, все еще уверен, что это был Бренг? — опять спросил Ангес.

— Ангес, — обернулся к священнику Леганд, — ты бывал в гранитном городе банги?

— Да, — кивнул Ангес. — Как и многие посвященные престолу Эла. Там очень древние книги. Я изучал их три года.

— Тогда твои сомнения понятны, — усмехнулся Леганд. — Среди банги распространена вера в то, что бог их мира Бренг не таков, как о нем говорят другие народы. Впрочем, так думают не только банги. Немало я встречал, особенно в Империи, следов поклонения Бренгу. У него много сторонников.

— Мудрец, — задумчиво проговорил Ангес, — как служитель священного престола Эла я хочу спросить: неужели ты в самом деле считаешь, что ненависть и жажда мести могли ослепить бога? Ты сам сравнил Бренга с сиятельным Эндо. И если все-таки не ненависть и не жажда мести, какова могла быть причина этого удара?

— Не могло быть никакой причины, потому что, если бы не случайность, все закончилось бы гибелью мира! — воскликнул Леганд.

— О какой случайности ты говоришь? — спросил Ангес.

— Нет магии сильнее магии крови, — мрачно ответил Леганд. — Или кто-то думает, что, проливая реки крови, враг тешит свое извращенное сознание? Это обряд. Пища будущих зерен зла. Но кровь сына Эла, пролитая над источником сущего, уничтожила бы его, а значит, разрушила бы весь мир, силы которого подпитывал изливающийся из священного ложа поток. Не мог Бренг желать этого, потому что, уничтожив источник сущего, он уничтожил бы сам себя!