Забег на невидимые дистанции. Том 2 - Марьяна Куприянова

А может, Нина была в курсе, что у нее есть защитник? Может, он пытался установить с ней контакт? Она довольно спокойно отнеслась к смерти своих мучителей. Будто и не удивилась. А ведь девочка и правда никогда ему не жаловалась, не просила помощи. Даже когда нуждалась в ней. Может, знала, что с этим разберется кто-нибудь другой?

Зато теперь Ларс был уверен: она с огромной вероятностью жива. От этого дышалось свободнее.

Расспрашивая Отто, не было ли чего-то странного, о чем рассказывала подруга, Ларс чувствовал себя уязвимым, и присутствие Ридли усиливало эту слабость. Он полагал, что знает о подопечной гораздо больше. Мысль об обратном жалила его, как и рвение брюнета.

Интересно, как близки они стали? Он трогал ее? Целовал? Совершал попытки сблизиться? Смотрел на ее фотографии перед сном, чтобы возбудиться? Или, может быть, провожал до дома, а по вечерам они чатились, пробуя виртуальный секс? Ларс не мог поверить, что между ними случился настоящий. Он бы сразу это понял по поведению Ридли. Но ведь Нина поехала к нему так поздно, что мысль о ночевке напрашивается сама собой. Дружеский визит? Умоляю. У паренька на Нину слюноотделение. Он бы не сдержался.

И почему Дженовезе, побывав в Мидлбери, избежала встречи с Ларсом? Было совестно, потому что увлеклась другим, зная о чувствах бывшего надзирателя?

Вскрывшиеся факты в очередной раз подчеркнули, насколько они с Сетом смешны, ревнуя друг к другу ту, которая им не принадлежит. Их привязанность – мыльный пузырь по сравнению с тем, чем по праву ближайшего друга обладает Биллингсли.

То, о чем Отто даже не сразу вспоминал, извлекая из пыльного архива обыденностей, оба слышали впервые и неприятно удивлялись, как мизерно осведомлены о ее настоящей жизни, частью которой никогда не являлись всерьез.

Новая информация нуждалась в сборе и проверке данных, и Ларсу хотелось скорее попасть домой, чтобы найти возможные зацепки. Он чувствовал, будто вот-вот разворошит улей, и не боялся укусов, которые последуют.

Было уже поздно возвращаться в Поукипзи – вместо этого Сет прошел буквально семь минут от дома Нины и обрадовал маму внезапным появлением. Пока не найдется Дженовезе, о занятиях можно забыть, как и в принципе о спокойной жизни. Ничего не поделаешь, там и без него обойдутся. Нужно только созвониться с парой человек, чтобы поисковые отряды продолжали работать, но теперь проверяли все подвалы и заброшки.

Маме он выложил практически все и почувствовал облегчение. Нежданный визит блудного сына был лучшим извинением, а извиняться было за что. Правда, мама повела себя так, будто ничего и не было, накормила его, выслушала и пожалела. В глубине души она верила, что ее сын – добрый мальчик, и порой Сет ненавидел себя за критическое несоответствие этим ожиданиям.

Видя его состояние, миссис Ридли укрепилась в убеждении, что он влюблен в пропавшую девушку. Это вызывало смешанные чувства, в основном тревогу. Рассказывая, что происходит, и отвечая на вопросы, Сет провел с мамой оставшийся вечер. Сначала они вместе ужинали, а потом долго пили зеленый чай с жасмином, пока не начали зевать.

Бродяга тоже обрадовалась появлению хозяина, на вещах которого все время спала. За полночь Ридли укладывался в своей комнате, а кошка по привычке улеглась ему на живот. Только тогда он почувствовал себя дома и смог расслабиться – впервые за эти дни.

Заснул он с мыслью о том, что вверяет судьбу Нины, а значит, и свою тоже, в руки человека, которого ему поручено убить. Чутье Ларса – единственное, на что им всем осталось надеяться. Отказ от задания не обещал ничего хорошего, особенно карьерного роста, но пока его это не волновало. Сет Ридли привык решать проблемы по мере их поступления.

В восемь утра все уже собрались в доме семьи Дженовезе.

Супруги провели гостей в зал, рассказывая о вчерашнем дне. Отто сел вместе с ними на диван (за столько лет дружбы с их дочерью он сам стал в этом доме как родной), Сет и Ларс расположились в креслах с массивными подлокотниками и низкими деревянными ножками. На журнальном столике в центре стояла ваза со свежими сладостями (Сет вспомнил, что мама Нины – кондитер), но никто не притрагивался к ним.

Хелен и Тео выглядели уставшими, но не отчаявшимися. Вчерашняя поездка вымотала их, как и любое долгое бессмысленное занятие.

– Ничего у них нет. – Мужчина обреченно махнул ладонью. – Только и твердят, что делают все возможное, будто фраз других не выучили.

– Выучили, – поправила женщина. – Но все они направлены на то, чтобы разузнать, не сбежала ли Нина с каким-нибудь парнем в другой штат, чтобы начать новую жизнь, и какие у нас в семье были отношения.

– Я так понимаю, они нас мурыжат, потому что сами ни хрена не знают. Лоуренс, рассказывайте, что у вас.

Пришлось кратко изложить родителям суть вчерашнего разговора, раскрыв теорию о тайном покровителе, который помог Нине при нападении собак (мама была неприятно шокирована подробностями), жестоко устранил хоккеистов и, вероятно, делал что-то еще, оставшееся незаметным.

– А я всегда говорила ей не ходить на этот сраный хоккей, – не к месту прошипела Хелен, как и любая мама на свете. Ее чувства можно было понять. Она искала виноватых, так ей было проще справиться со стрессовой ситуацией.

Ларс также поведал, что проверил версию с Итаном, но ничего не добился: паренек покончил с собой в колонии (почему-то это ни у кого не вызвало удивления), так что след обрывался. А новых идей, кто мог быть таким жестоким и в то же время будто оберегать Нину, у Ларса не было. Но он надеялся обрести их в сегодняшней беседе.

По привычке следя за первичными реакциями, Клиффорд смотрел на родителей и не мог понять, откуда может их знать. Видел фото в досье? Возможно. Или просто Нина очень похожа на них обоих… а похожа ли?

– Извините, мы с вами не встречались раньше?

– Насколько раньше, офицер?

– Не знаю. Но у меня ощущение, что я давно вас… не важно. Вам не кажется странным, что у вашей дочери иногда возникало чувство, будто за ней следят?

Родители переглянулись, явно что-то скрывая, но в следующий миг решились.

– Психолог предупреждала о таком эффекте.

– Подробнее, – потребовал Клиффорд.

– Когда Нине было двенадцать, она возвращалась домой одна, и какой-то парень среди бела дня попытался запихнуть ее в машину и увезти. Помог случайный прохожий. После этого Нина посещала частного психолога.

Ларс потерял всякое терпение и такт.

– И вы молчали?!

– Это было шесть