100 великих путешественников - Игорь Муромов

О нем и его путешествиях регулярно писали русские газеты На выставках в Петербурге, на его лекциях побывали многие тысячи людей. И не было тогда в России имени более популярного, чем имя Пржевальского. Николая Михайловича неизменно узнавали в поездах, на улицах. К нему обращались с просьбами о пособиях, о предоставлении места, о пенсии, о скорейшем производстве в следующий чин.

Друзья особо отмечали, может быть, самые главные черты его характера: "Николай Михайлович был человеком вполне чистым, правдивым до наивности, откровенным и верным другом". Он оставался всегда искренним в "проявлении чувств - симпатии, любви, ненависти. И когда случалось ему ошибаться, разочаровываться в людях, он страдал до слез.

Пржевальский так и не обзавелся семьей. "Речь о генеральше, вероятно, останется без исполнения, не те уже мои года, да и не такая моя профессия, чтобы жениться. В Центральной же Азии у меня много оставлено потомства - не в прямом, конечно, смысле, а в переносном, Лоб-Нор, Куку-Hop, Тибет и проч. - вот мои детища".

В 1888 году увидела свет последняя работа Пржевальского "От Кяхты на истоки Желтой реки". В том же году Пржевальский организовал новую экспедицию в Центральную Азию. Помощниками его и на этот раз были Роборовский и Козлов. Они достигли поселка Каракол, близ восточного берега Иссык-Куля. Здесь Пржевальский заболел брюшным тифом. Козлов писал: "Мы долгое время не хотели верить, чтобы Пржевальский мог позволить себе делать то, чего не позволял нам, в данном случае - никогда не пить некипяченую воду, а сам... сам пил и сам признался в этом..."

Он лежал с высокой температурой, бредил, временами впадал в забытье. "Похороните меня непременно на Иссык-Куле, на красивом берегу…" Он умер 1 ноября 1888 года.

В гроб его положили в экспедиционной одежде, с любимым скорострельным "Ланкастером". Так он просил. Место для могилы выбрали в двенадцати верстах от Каракола - на высоком обрывистом берегу. А на могильном надгробии начертана скромная надпись: "Путешественник Н М Пржевальский". Так он завещал.

В 1889 году Каракол был переименован в Пржевальск.

В мировую историю открытий Пржевальский вошел как один из величайших путешественников. Общая длина его рабочих маршрутов по Центральной Азии превышает 31,5 тысячи километров. Совершив ряд крупнейших географических открытий, он в корне изменил представление о рельефе и гидрографической сети Центральной Азии. Он положил начало исследованиям ее климата и много уделял внимания изучению флоры: лично он и его сотрудники, главным образом Роборовский, собрали около 16 тысяч экземпляров растений, принадлежащих к 1700 видам, в том числе более 200 видов и семь родов, не известных ботаникам. Огромный вклад Пржевальский внес и в изучение центральноазиатской фауны, собрав коллекции позвоночных - около 7,6 тысячи экземпляров, среди них несколько десятков новых видов Многие десятки видов животных названы в честь Пржевальского и его спутников...

Пржевальский лишь в очень редких случаях пользовался своим правом первооткрывателя, почти всюду сохраняя местные названия. Как исключение появлялись на карте "озеро Русское", "озеро Экспедиции", "гора Шапка Мономаха".

Дважды в Петербурге устраивались грандиозные выставки. Коллекции, собранные экспедициями Пржевальского, включали 702 экземпляра млекопитающих, 1200 пресмыкающихся и земноводных, 5010 экземпляров птиц (50 видов), 643 экземпляра рыб (75 видов), более 15 000 экземпляров растений (около 1700 видов).

Потанин Григорий Николаевич

(1835 - 1920)

Российский исследователь Центральной Азии и Сибири. В 1863-1899 годах (с перерывами) совершил ряд экспедиций: на озеро Зайсан, в горы Тарбага-тай, в Монголию, в Туву, Северный Китай, Тибет, на Большой Хинган; открыл (совместно с М. В. Певцовым). Котловину Больших Озер. Совместно с женой - А. В. Потаниной (1843-1893) собрал ценные этнографические материалы.

Отец Григория Потанина - хорунжий Сибирского казачьего войска - за столкновение с начальством был посажен в тюрьму с разжалованием в рядовые. Мать умерла, и не окажись рядом добрых людей, неизвестно, как бы сложилась жизнь у Григория. А он с детства мечтал путешествовать. В восемь лет прочитал "Робинзона Крузо".

После окончания Омского кадетского корпуса, куда его определил бывший командир отца, полковник Эллизен, Григорий Потанин, произведенный в офицеры, получил назначение в Семипалатинск, в казачий полк. Он постоянно находился в разъездах. Но для него это были не просто служебные поездки, а путешествия, во время которых он собирал гербарий, этнографический материал. Он выписывал "Записки" Географического общества, изучал ботанику по книгам, на которые тратил почти все скромное офицерское жалование.

В 1853 году молодой казачий офицер отправился из Семипалатинска в Копал. Оттуда Потанин прошел к реке Или, переправился через нее и достиг подножия Тянь-Шаня. Русский отряд расположился на стоянку среди абрикосовых и яблоневых рощ долины Иссык. Потанин осмотрел ближний водопад и два высокогорных озера.

Весной 1853 года отряд перешел на реку Алма-Ату, где Потанин принял участие в постройке первых зданий будущего города Верного. Затем был совершен поход на реку Чу.

В конце 1853 года Григорий совершил поездку в Кульджу, в пределы Западного Китая. Там Потанин познакомился с видным ученым русским консулом И. И. Захаровым. Исследователь Китая указал молодому офицеру книги по истории изучения стран Центральной Азии. Впоследствии Потанин составил очерк пути из Копала в Кульджу.

Возвратившись из Тянь-Шаня, он отправился на Алтай, в станицы Бийской линии, жизнь которых Потанин вскоре описал в своих первых очерках.

К тому времени, когда случай свел его в Омске с Петром Петровичем Семеновым, возвращавшимся из экспедиции на Тянь-Шань, Потанин обладал довольно обширными познаниями в ботанике, чем немало удивил знаменитого ученого.

Петр Петрович всегда помогал одаренным людям. Он убедил молодого казачьего офицера в необходимости учиться, пообещав при этом свою поддержку. Сославшись на болезнь, Потанин подал в отставку.

Денег на дорогу в Петербург не было. В Барнауле удалось пристроиться к каравану, идущему с золотом в Петербург Взяли его, как бывшего офицера, в качестве охранника.

В университет он поступил в двадцать четыре года, однако проучился лишь два первых курса: начались студенческие волнения, университет закрыли, и Потанин остался не у дел. Выручил все тот же Семенов, рекомендовавший Потанина в экспедицию Струве, собирающуюся в южную Сибирь для астрономического определения географических координат российских Пограничных пунктов. И Потанин отправился в долину Черного Иртыша, на озеро Зайсаннор и в Тарабагатайские горы. В своей первой экспедиции он собирал гербарий, записывал киргизские песни, легенды, пословицы.

Вернувшись из путешествия, Потанин жил в Томске, где занимал скромное место преподавателя естественной истории в гимназии. Вскоре он стал активным членом кружка "Сибирских патриотов", за что был арестован.

Три года он провел в омской тюрьме в ожидании приговора Московского отделения сената. Омский суд приговорил его к пяти годам каторги. Почти через всю Сибирь отправился Потанин в далекую крепость Свеаборг в арестантские роты с каторжным отделением, где ему предстояло отбывать наказание. Восемь лет вычеркнуто из жизни.

Летом 1876 года из русского пограничного города Зайсана через Монгольский Алтай в город Кобдо прошла экспедиция Русского географического общества под начальством Григория Николаевича Потанина.

Спутниками его были топограф Петр Алексеевич Рафаилов и Александра Викторовна Потанина, этнограф и художник, сопровождавшая мужа во всех крупных экспедициях Из Кобдо Потанин двинулся на юго-восток вдоль северных склонов Монгольского Алтая, открыв короткие хребты Батар-Хайрхан и Сутай-Ула.

В июле, на тридцатый день пути, путешественники достигли стен монастыря Шара-Сумэ, расположенного на южном склоне Алтая и бывшего резиденцией воинственного жреца Цагангэгэна. Обойти стороной этот монастырь было нельзя.

Китайское селение, расположенное неподалеку от храма, казалось необитаемым Маленькая русская экспедиция, всего из восьми человек, миновала селение и двинулась к мосту, перекинутому через ров, окружающий монастырь. Но на мост им не дали ступить. Из ворот монастыря вырвалась толпа и, возбуждаемая монахами, принялась забрасывать чужеземцев комьями глины. В переговоры монахи вступать не пожелали. Они требовали, чтобы русские убирались туда, откуда пришли.

Когда Потанин захотел поближе рассмотреть кумирни монастыря, монахи набросились на всадников, начали стаскивать их с лошадей, избивать. Григорий Николаевич пытался увести за собой своих людей, но был тут же настигнут, пленен, обезоружен и посажен в полутемную монастырскую келью.