Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

Я не думала, я ковыряла ссохшуюся землю бронзовым ножом. Это было тяжело, но выдолбить ямку такого размера, чтобы поместилось ссохшееся яблоко, у меня получилось, хоть я и ободрала пальцы до крови. Ну да не впервой, заживет.

– Дай флягу, – попросила я, и щедро полила этот, с позволения сказать, саженец. Потом положила ладони на землю и негромко сказала: – Старая яблоня, ты сказала, тебя когда-то вырастил из семечка человек, и ты помнишь его и по сию пору. Помоги, прошу… Помоги своим детям вырасти и дать урожай. У нас нет больше воды, земля здесь скверная, но ты ведь дичка, а дички растут чуть не на голых камнях! Разве дети твои хуже тебя? Если не поможешь, погибнем мы все – фея приказала вырастить дерево с плодами до вечера, а как это сделать, если я не владею волшебством? Только на тебя вся надежда…

Вода у нас еще была, но об этом я промолчала.

– А что теперь? – шепотом спросила Агата.

– Ничего. Давай ляжем да поспим, – ответила я. – Утро вечера, конечно, мудренее, но мы с тобой сутки не спали. А это скверно, голова совсем уже не варит…

– И то правда, – согласилась она, зевнула и улеглась на жесткую траву, а я рядом с нею. – Маргрит, я там еще желудь и орешек рядом воткнула, вдруг тоже услышат? Я, правда, не вслух говорила, ну да мало ли?

– Отчего же нет? – ответила я, легла рядом и провалилась в сон.

Мне снова снился Черный герцог. И снова не взрослым мужчиной, но и не мальчишкой, как в прошлый раз, а юношей моложе моих лет. Тогда он еще умел улыбаться искренне, и лицо у него было открытым и веселым.

Еще мне снилось, будто какая-то старуха, с трудом разогнув ноющую спину, прислушивается к чему-то вдалеке, всплескивает руками то ли от досады, то ли от испуга, да стучится к соседу, такому же старику, крепкому, седобородому деду, и они обсуждают что-то да зовут на подмогу соседа помоложе. Самим уже не по силам, а у того столько родни, знай запоминай! И старого недруга этого вот деда тоже зовут, и он пусть и нехотя, но отзывается, расправляя широченные плечи…

Тут сон оборвался, я моргнула и подумала, что спать на солнце – не самая хорошая идея. Этак напечет голову, потом соображать перестанешь!

Однако солнце вовсе не пекло – мы с Агатой лежали в тени. Я подняла взгляд и онемела: прямо над нами покачивал кроной молодой дубок. Я решила, будто мне мерещится, но тут прямо в лоб мне прилетел желудь, и я очнулась окончательно.

У подножия дуба примостилась яблонька – по листьям сразу было видно, что это дичка, однако на ней имелось несколько яблочек, даже с виду кислых настолько, что от одного взгляда на них сводило скулы. А еще – пышный куст лещины, на котором были орешки. Две или три гроздочки, еще зеленые – у таких скорлупа-то мягкая, а внутри они нежные-нежные, – но они были!

– Проснись! – толкнула я Агату, и та села, пытаясь разлепить глаза. Проморгалась – и ахнула.

– Маргрит, неужто…

– Яблоня… – тихо сказала я, утирая невесть почему навернувшиеся слезы. – Это яблоня, Агата. Она хоть и дичка, но еще не забыла людей… А старым дубом она, похоже, помыкает, как хочет. Ну а орешник молоденький совсем, ему что сказали, то он и сделал…

– Спасибо, старая яблоня, – Агата погладила стволик молоденькой яблоньки. – И тебе, старый дуб, спасибо, и тебе, орешник! Дети вам передадут, правда?

– И ясеню, и прочим, кто помог, – добавила я. – А если сумеем вернуться, сами спасибо скажем и поклонимся…

Агата посмотрела на меня и негромко сказала:

– Это кровь, Маргрит. Ты поранила руки, когда копала ямку. А потом приложила их к земле.

– Должно быть, так. – Я посмотрела на ладони, но ничего интересного не увидела. Несколько уже подживших ссадин, только и всего. – Ну что, зовем фею?

– Зови, – кивнула Агата. – А хотя погоди. Давай перекусим. Вода у нас еще есть, целая моя фляга да в твоей осталось… А я еще думала, куда нам столько? Сыр остался и немного ветчины, яйца вареные. Все лучше, чем ничего…

– Я сглупила, – честно сказала я. – Надо было взять тех же орехов или сушеных слив. Орехи сытные, не как мясо, конечно, но все же! Если лущеные, так и весят немного, и взять с собой можно порядочно…

– Только после них еще больше пить хочется, – ответила сестра.

– Не больше, чем после солонины.

– Это верно… Ну да за сутки от голода и жажды не умрешь, – произнесла она.

– Смотря сколько времени фея даст на следующее задание, – напомнила я. – А если мы все же сумеем выбраться, то нам ведь еще возвращаться… Надеюсь, Волк нас дождется, но… не представляю, сколько мы тут на самом деле. Я уже потеряла счет времени.

– Суток двое, но это здесь, – сказала Агата задумчиво. – А снаружи, может, уже и год прошел.

– Ну что ж… – сказала я и позвала: – Прими работу, фея!

Она явилась и, увидев деревья, нахмурилась.

– Мы сделали втрое больше, чем ты велела, – произнесла я. – Вот тебе три дерева на выбор, все они плодоносят!

– Да, но… – фея брезгливо дотронулась до зеленого яблочка. – Разве это можно есть?

– Ты сказала – «любое дерево, хоть сливу, хоть каштан, лишь бы оно плодоносило», – напомнила я. – А о том, чтобы плоды были хороши на вкус, не упомянула. Впрочем, орехи более чем съедобны. А вот желуди, по-моему, еще не поспели.

Фея молчала.

– Я выполнила задание? – спросила я.

– Да, – нехотя ответила она. – Выполнила. Желаешь продолжить?

– А у меня что, есть выбор? – пожала я плечами. – Говори, что нужно сделать теперь!

– Ровным счетом ничего, – произнесла фея, открывая очередные двери.

Мы с Агатой обернулись, взглянув напоследок на молодые деревца, и мне показалось, будто они заколыхались на несуществующем ветру, взмахнув ветвями нам вслед.

В кармане у меня лежало зеленое яблочко, желудь и пара неспелых орехов…

– Вот, – сказала фея и обвела рукой большой темный зал. – Располагайтесь. Вам нужно всего лишь дождаться рассвета, и тогда, быть может, я дам тебе последнее задание, Маргрит… Я даже оставлю вам светильник, как той ночью, чтобы вы знали, как долго вам еще предстоит оставаться здесь.

– И на том спасибо, – ответила я, оглядываясь. – А…

Феи уже не было.

«И что она имела в виду? – подумала я. – Что значит – дождаться рассвета?»

– Раз есть возможность, то давай еще поспим, – сказала я сестре, устраиваясь в уголке.

– Да, что еще делать-то? – вздохнула она, присаживаясь рядом. – Ох! Маргрит! Гляди…

Я посмотрела и невольно схватилась за нож. К нам крался зверь, гаже которого я и вообразить не могла! Не возьмусь описать его, это было настолько мерзко, что меня едва не стошнило от одного вида той твари…

– Маргрит… – простонала Агата, вцепившись в меня обеими руками.

Я оглянулась. Они были повсюду – пылали кровавые глаза, щерились желтые зубы, капала зловонная слюна…

Я сдвинула повязку и опешила.

– Почему ты смеешься, Маргрит? – прошептала Агата, не поднимая головы.

– Это просто страхи, – сказала я. – Их нет. Понимаешь, это призраки, они ничего не могут нам сделать! Я их вижу только обычным зрением, а ты просто зажмурься как следует, да, вот так… И не бойся, я же с тобой…

Агате было страшно, я чувствовала, мне тоже, но я заставила себя успокоиться. Ну истекает слюной эта вот мерзкая рожа напротив, что с того? Топорщит чешую какой-то неведомый уродец, клацает зубами непонятная рогатая тварь… Ха, да я ее видела на картинке, когда Агата рассматривала слишком дорогие для нее книги в лавке! Там этак изображали злого духа. И вот та зверюга похожа на морское чудовище с гравюры – откуда она взялась у нас дома, ума не приложу, может, отец Эллы когда-то подарил? Помню, я боялась этой твари в детстве… А это страшилище – точно как с картины о каком-то древнем герое, я видела ее в герцогском особняке! А теперь к нам подступала стена огня, как тогда, на пожаре…

– Не жжется? – спросила я.

– Ты о чем? – удивилась Агата. – Я только трехголового пса вижу и еще какую-то гадину вроде змеи, только голова человеческая, глаза во-от такие…