Небо в алмазах - Alexandrine Younger

звериная… — вопросом о том, почему Лизе смешно, Кос не задается. Они просто растянулись во все два метра на персиковом диване, не раздеваясь, и, обнимаясь, будто вокруг холодно. Телевизор трудился без звука, и потому не представлял никакой важности.

— И я доверяю, это полезно, — и это легендарное чутьё заставило набраться смелости, и не таить от мужа правду, — потому что цыплят по осени считать будем. Точнее, одного ма-а-аленького цыпленка. Рост, вес… — она нарочно говорит совершенно спокойным голосом, пока не срывается на восклицание, — шкала Апгар! От рыбы и мяса тошно, сегодня из столовки еле ретировалась, а соленые огурцы не предлагать, воротит…

— Стоп! Цыплят? — какое-то время они просто молчали, меняясь вопросительными взглядами. На лице Космоса от сравнения невольно растеклась глупая улыбка, а Лиза морально готовила себя к массе вопросов, ответы на которые Кос, безусловно, заслужил. — Давай по порядку, красивая! Ты?..

— Нет, это я и ты, пятьдесят на пятьдесят! Поэтому отгуляли, мой космический пришелец! — золотоволосая продолжает гипнотизировать мужскую ладонь непривычно тёплыми глазами, наслаждаясь эффектом произнесенных слов. Во вселенной Космоса нет подмены понятий, и Лиза довольна тем, что мужу не нужно лишний раз пояснять, что главное событие в их жизни, как ни крути, случилось. Пора взрослеть…

— Вот это поворот! Всё-таки… Мать моя женщина… — беспокойные синие зрачки мужчины бегали из стороны в сторону, а свободной рукой он потирает свой темный затылок, на манер доброго мишки Винни. Космос не считал себя сентиментальным, но прямое известие о собственном ребенке падает на его несчастные нервы, как на благодатную почву. Пусть он догадывался, пусть видел случайно оброненную бумажку, но важнее услышать новость из первых рук. Мать его! — Нет, блин, ты бы ещё долго молчала, я тебя спрашиваю? До роддома бы перекантовалась? Лиза! — Космос вспыхнул, то ли от радости, то ли от недоумения. — Это ж надо! — не каждый день в окошко стучится аист.

— Сегодня я узнала, — Лиза держит свою холодную ладошку на шее Космоса, и проводит большими пальцами по его щекам, пытаясь заставить мыслить без горячности, — не кипятись! Иначе я подумаю, что тебе страшнее, чем мне. А я поверить не могу.

— Кто ещё кого успокоит? Партизанщина мелкая… — и это действительно риторический вопрос, но Космос не занят его решением, потому что отводит в сторону руки жены, и порывисто расцеловывает её лицо, — не может она поверить!

— Я не собиралась ничего от тебя таить, Кос, я… мы просто… — девушке гораздо легче говорить, пряча лицо на космическом плече, и от этого её резковатый голос сдавлен, как в плохом мультфильме, — мы с ней ещё не поняли друг друга! Она то мучает меня, то тихая, то с ног валит! Я неделю, как на иглах, ведь однажды мы уже ошибались… Два раза, я чуть не поседела! Но сейчас я не знаю, что с ней делать! Вот…

— Как это не знаешь, кенгурятина? — для Космоса все закономерно и логично, но кто-то, похоже, забыл, откуда дети берутся. — Всё! Ты теперь кенгурятина! Прикольная…

— Я не сын академика, и я в первый раз беременею…

— Я тебя удивлю.

— Да ладно?

— Я тоже… — Космос не разделяет неуверенности жены. — Иди сюда! — Кос замечает, что жена растеряна. Но он питает к ней ещё большую нежность, чем обычно, и кожей ощущает, что она ищет его поддержки. Он бы никогда не вздумал её оттолкнуть. — Нос не вешай, а то откушу… И объясни учёному, чего это теперь «она»?

— Ты уверен, что свет выдержит… — два Космоса Холмогоровых в доме — это атомная война, — твоё второе пришествие? Дадим миру шанс…

— Чтобы ты усвоила, Холмогорова, мудрость одна есть… — упрямством эта неугомонная зараза никогда не уступала ему, но Космос решил побороться, — японская, древняя! Запомни…

— Не пугай меня! Во второй раз я точно тебя прихлопну…

— Кенгурятин пугать больше не буду, но… — у Коса должен оставаться хоть один шанс на победу, — в семье самурая дочка — ужас, а сын — подарок! Это ж, бля, истина прописная, ты в мои честные глаза глянь!

— Ты договаривай-то, академик, — Лиза куда больше, чем Космос, знакома с библиотекой Юрия Ростиславовича, — если жена самурая рожает дочь, то дочь самурая должна родить двух сыновей, а нам до этого, как до китайской пасхи. И не видела в этой квартире ни одного самурая! Космонавта видела, самурая — нет.

— Ясен пень, я, по-твоему, бракодел, — Кос понимает, что тихонько собирает свои аргументы и отправляется в нокаут, — или ты мне что-то на лапе нашаманила, да?

— Запомни, Космос! Это наша дочь! И пока она ведёт себя в точности, как ты.

— Какие могут быть претензии? Хочешь куклу из «Детского мира», с бантиками и прибамбасами? — для Космоса это факт невероятный. Чтобы от него произошло миловидное существо с косичками? Нет, скорее, с рогаткой. Такой правде он верил больше. — Кто б представил! Нет, красивая! Закладываешь меня, побороться не даёшь ни разу. Тебе бы в игрушки, что ли, поиграть? Та не вопрос! Скуплю весь универмаг!..

— В игрушки скоро поиграем вместе, — Лиза ловит себя на мысли, что Космос гораздо больше подготовлен к грядущим изменениям. Он не впал в ступор, он заражает её уверенностью в том, что все происходит правильно, — будут тебе и машинки, и пупсы.

— Не вопрос, — воодушевленный Кос пытается выскочить с дивана, борясь с желанием потянуться к телефонной трубке и открыть новую бутылку шампанского, — такое же точно отметить надо! Нашим позвонить! Щас, погоди…

— Не спеши, успеется, а завтра не наш праздник…

— Лизка, — Космос мечтательно смотрит на свежевыбеленный потолок, целует её в лоб, и продолжает удерживать рядом, играясь пальцами с заклепками комбинезона, — алмазная, здорово! Видишь, как всё у всех складывается…

— А наш клубок завязался крепче некуда, не распутать…

— И то верно, — сиюминутная догадка — привет из прошлого — настигает Коса в мысли, что Лиза его переспорила, — точно, клубок! Чёрт его дери…

— Ты что-то вспомнил? — сюрпризы на сегодня не закончатся.

— Раз наобещала, то, знай, что дочку назовём Ариадной, — не имя — миф. Вычитанное в старой книжке о Греции, и запоздало обнаруженное в метрике матери, — и я отказа не приму.

— Тогда, мой генерал, — Лиза знала, кому принадлежало это имя, но ложные страхи не преследовали её — эта тень прошлого не совершит ничего плохо, — на то она и Ариадна, чтобы плести клубки. У неё это хорошо получается.

— Но все-таки, красивая, посмотрим, как карта ляжет…

— Засунь свою самурайскую мудрость в одно место, Холмогоров!

— Не оставляешь мне шанса, родная?

— Ты это ещё не понял, правда?..

Космос и Лиза не предполагали, что, возможно,