Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

Это подействовало. Народ начал неохотно расступаться, и машина медленно выбралась на свежий воздух. Полковник не удержался на ногах и шмякнулся, застряв обширным пузом между сиденьями. Ира рулила одной рукой, а другой сосредоточенно листала какую-то книжку. К моему удивлению, это оказался толковый словарь Ожегова - девушка искала неведомое слово «коллаборационист».

– Вот так наше родное КГБ решаеть, значить, возникающие проблемы! - довольно уселся на прежнее место Щученко. - Впечатлены, товарищ Бритва?

– Угу. Слов нет, - честно ответил я.

– То-то! Вы бы видели, как я за границей функционировал! В разведке, значить! Лучший, значить, резидент был, так у себе и запишите!

Почему-то я усомнился, что Ефим Макарович был таким уж первоклассным резидентом. Может, конечно, это просто профессиональная ревность, но я при всем желании не мог представить его в этой роли. Очень уж заметный.

– Кто бы говорил, патрон… - хмыкнул давно не подававший голоса Рабан.

«В Лэнге я ничем не выделяюсь», - отпарировал я. - «А тут я не на работе».

Солнце клонилось все ниже и ниже. Я вежливо напомнил полковнику, что мне, вообще-то, хотелось посмотреть Политехнический музей. Тот немедленно приказал Ире в срочном порядке везти туда, куда желает уважаемый гость из-за рубежа. Та не возражала - даже обрадовалась. В прошлом году она писала курсовую как раз об этом музее, и в голове у нее до сих пор осталась масса полезных сведений.

– Музыку, значить, включить? - услужливо предложил Щученко, пока мы колесили по вечерней Москве. - Прослушайте, значить, концерт по завякам… заявкам трудящихся, товарищ Бритва! И обязательно выучите нижеследующую композицию наизусть - ее Пушкин написал еще при жизни!

Из мощных динамиков грянул хор. Песню я узнал сразу же, с первого же слова - ее трудно не узнать. Правда, имелись некоторые отличия - на первый взгляд незначительные, но если присмотреться…

Союз нерушимый республик свободныхСплотила навеки великая Русь,Да здравствует созданный волей народовЕдиный, могучий Советский Союз!Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,И Ленин в грядущее путь озарил,Нас вырастил Сталин - избранник народов,На труд и на подвиги нас вдохновил!Славься, Отечество наше свободное,Дружбы народов надежный оплот,Партия Ленина - сила народная,Нас к торжеству коммунизма ведет!Мы армию нашу растили в сраженьях,Захватчиков подлых с дороги сметем!Мы в битвах решаем судьбу поколений,Мы к славе Отчизну свою приведем!В победе бессмертных идей коммунизмаМы видим грядущее нашей страны,И Красному Знамени славной ОтчизныМы будем всегда беззаветно верны!Славься, Отечество наше свободное,Дружбы народов надежный оплот,Знамя советское, Знамя народноеПусть от победы к победе ведет!

Щученко подпевал. Да не просто подпевал - он впал в натуральный транс, правой рукой отдавая честь, а левую прижимая к сердцу. Хотя лучше бы он молчал - слух у него отсутствует напрочь. А голос идеально подходит для того, чтобы орать и командовать, но крайне плохо - чтобы петь. Хорошо хоть Ира тоже подключилась, и ее мелодичный голосок отчасти выправил положение.

Я пожалел, что не захватил гитару. Вот бы я им показал, что такое настоящий русский рок! Гимн отлично поется под грохот тяжелого металла - я уже пробовал. Правда, не с советским, а с российским, но мелодия-то у них одинаковая, верно?

– Как вам, товарищ Бритва?… - спросил полковник, смахивая скупую слезу.

– Охрененно, - честно ответил я. - Только при чем тут Пушкин?

– Ну, он, значить, слова написал, - объяснил полковник. - Великий, значить, поэт был.

– Угу. Знаете, товарищ полковник, Пушкин, конечно, поэт выдающийся, но, по-моему, к гимну все-таки не он текст сочинял, - мягко поведал я.

– А хто же?

– Да вроде как Сергей Михалков. А музыка Александрова.

– А це хто такие?

– Товарищ полковник, а можно задать вопрос в целях повышения общей грамотности? - хитреньким голоском пропищала Ира.

– Конечно, можно! - пошел красными пятнами довольства Щученко. - Для того мы, ваши старшие товарищи, значить, и нужны - просвещать молодежь. Ежели не мы, дак хто?

– А какие у нас в стране еще были великие поэты, кроме Пушкина? - невинно спросила студентка.

Полковник задумался. Крепко задумался. На его широком лице явственно отражалась напряженная работа мысли - еще чуть-чуть, и будет слышно, как в голове вертятся колесики. Наконец он решительно ответил:

– Пушкин.

– Я же говорю - кроме Пушкина!

– И еще Ленин.

Ира открыла было рот, но так ничего и не сказала. В поросячьих глазках полковника отчетливо читалась угроза. Всякий посмевший усомниться в беспредельности талантов Владимира Ильича рисковал получить в зубы пистолетной рукоятью.

– Це было, значить, вступление! - сообщил Щученко, прибавляя звук. - Щас еще много чего интересного споють, слухайте внимательней, не раскаетесь.

Он оказался прав. Услышав слова следующей песни, я изумленно раскрыл рот - голос звучал поразительно знакомо. Этот хрип узнали бы девяносто девять россиян из сотни… Правда, звучал он немного по-другому - появились дребезжащие нотки, некоторые трещинки в звучании, но это несомненно был…

– Высоцкий?! - воскликнул я.

– Ага, - кивнула Ира, слегка притопывая ножкой в такт. Благо педали нажимать не требовалось.

– А он разве не умер?…

– Да вы шо, значить, говорите, товарищ Бритва?! - ужаснулся Щученко. - Да как ваш инопланетный язык повернулся такое сказать?! Народный артист, трижды лауреат, и вдруг умер! Кушайте, как говорится, шоколад! Да шоб он еще сто лет прожил!

– Ну он старый, конечно, уже… - вздохнула Ира. - В следующем году у него юбилей - восемьдесят лет будет… Вот, товарищ пришелец, возьмите программу - почитайте, кто еще выступает…

Я углубился в чтение радиопрограммы. Действительно, там имелся полный список всех выступающих. Сегодня исполнялось пятьдесят лет некоему Милявцеву, и в честь юбилея устроили большой концерт, на котором должны были петь почти все современные звезды. Похоже, этот Милявцев - крупная шишка…

Добрая половина фамилий звучала незнакомо. Сурович, Шестаков, Хвилиани, Крабова, Ковров - кто это такие? Но многие другие имена я узнал сразу же. Кобзон, Пугачева, Газманов, Басков, Лещенко, Расторгуев - кто же их не знает? Кстати, из динамиков как раз послышался голос Расторгуева - у него даже репертуар не изменился. Еще бы - настоящее искусство ценится при любом режиме…