Дорога в неизвестность - Кирилл Ерохин

и дверь резко открылась. - Боров…ицкий!!!- в кабинет залетел Бес. Вспомнив утреннюю реакцию хозяина крепости на своё прозвище, он в последний момент исхитрился добавить окончание фамилии.- Срочно поднимай своих людей!!! Всех до единого!!! Сбоку раздался еле слышный кашель, и Бес тут же инстинктивно обернулся на знакомый звук. Перед ним, улыбаясь одними уголками губ, стоял мэр. Бес замер с выпученными глазами и широко открытым ртом. - Отдышись, Владиславович,- Василий Игнатьевич шагнул к Бесу.- Мы как раз обсуждали план действий. Кого-нибудь из наших видел? - Нет, только Сурена. Именно он помог мне сбежать. Даже не сбежать, а сам отдал листок с вашим поручением. Кирилл, Руслан и Ваня сейчас в одном из цехов завода, у них там что-то типа тюрьмы. - Кто такие Ваня и Сурен? - Ваня – это знакомый Кирилла, мы встретили его в Цемдолине, именно с его помощью смогли пересечь Разлом, а Сурен – младший брат Артака. Он - «правая рука» местного главаря и отвечает за поставку людей на Арену. - Бес, увидевший, что мэр собирается опять что-то спросить, затараторил с утроенной силой, - мне самому толком непонятна эта Санта-Барбара, но две вещи я знаю точно - если Сурен не объяснит, куда я исчез, его убьют. Наших друзей сейчас ведут на Арену. Выйти с неё сможет только один, потому что второй должен будет умереть. - Охрана, приём! - Боров поднёс рацию к губам.- Объявляется общий сбор во дворе. Готовность 2 минуты.

Вагоноремонтный завод. Подъёмка. К моему великому сожалению, наша потасовка с Бородой кончилась появлением охранника и направленным на нас автоматом. После этого мы сидели, глядя друг на друга в абсолютной тишине. Высказать Руслану всё, что я о нём думаю, не представлялось возможным - сидевший в тамбуре охранник несколько раз шикал на «обожженных». Ситуация изменилась, когда явился один из бойцов завода и позвал охранника на ужин. Гаркнув на нас для поддержания чувства собственной важности, он покинул вагон, и я тут же уставился на Руслана. - Ну, давай, вещай, Борода FМ, как жил, как боролся, как на дерьмо напоролся. А самое главное, что меня интересует, как ты, отказавшийся от власти ради нашего похода, переобулся в Центре и предпочёл власть всему тому, что мы прошли вместе. - Ты помнишь, я говорил, что пути после Центра должны были вести в Лесной порт? А ещё когда мы были в Центре, мэр грозился взорвать тоннель, потому что землекопы закончили новый? Изначально Игнатьевич замышлял этот тоннель, как выход на подземную парковку ТРЦ возле Кутузовского кольца, потому что ближайший выход на поверхность был только через Городской Дом. Это уже впоследствии он замахнулся на кусок посерьёзнее. Подняв архивную документацию по убежищам, не входившим в состав подземной сети, он нашёл нужную ему информацию и приказал рыть тоннель в другом направлении. Ответственным за проведение работ назначил своего безопасника, всецело понадеявшись на его исполнительность. Иваныч, к слову, взялся за работу с радостью и проводил в штольне целый день. Именно он и предложил сделать тоннель с уклоном, чтобы как можно глубже уйти от болота на поверхности и тем самым обезопасить и переход, и убежище от затопления. В конечном итоге работа была выполнена, но только мэр получил полностью противоположные сведения. Не знаю, толи землекопы всё просчитали с ювелирной точностью, толи само Провидение смилостивилось к ним, но уперлись они аккурат в стену нижнего яруса стационарного бомбоубежища. Попав на вагоноремонтный завод впервые, Иваныч, вынашивавший планы на пост полноправного зама, быстро сориентировался, что людям, в чьём стане процветает анархия, нужно дать оружие. Люди жадные по своей природе, а глупые люди вообще не знают меры ни в чём. Именно Иваныч за месяц переправил рекордную партию «списанного за ненадобностью» оружия, чем помог обитателям завода полноценно встать на ноги. Следующим шагом было устранение свидетелей. Землекопы, получив щедрое вознаграждение за молчание, согласны были на всё, чтобы выплаты не прекращались. Именно они занимались по ночам переправкой оружия, а впоследствии стали специальным разведотрядом. Так на вагоноремонтный отправились одна за одной две экспедиции в полном вооружении. Заводские получили ещё один неплохой комплект боезапасов. Оставался только вопрос, что делать с людскими ресурсами. Скорее всего, именно тогда и появилась эта пресловутая Арена. Жители завода, помимо оружия, получили ещё и развлекательное мероприятие. Проблемой стал один из совестливых землекопов из третьей и последней экспедиции, которую Иваныч собрал, чуть ли не в коленях ползая у мэра. Пока отряд двигался на переправе, Иваныч преодолел этот же путь под землёй в разы быстрее. По прибытии отряд уже ждали. Землекопу повезло меньше всего – его мгновенно скрутили и отрезали язык. Потеряв к нему на время интерес, заводские попытались скрутить остальных, но среди них оказались люди не робкого десятка. Несколько человек пробились к переправе, а так как заводские тоже имели доступ к передвижному механизму, пришлось преодолевать болото вплавь. Один выбрался на гаражи первым, ещё двое тащили на себе ослабленного товарища. Не стоит, наверное, тебе говорить про обитателей болота, ты же сам видел одного такого на Шиллеровской. Боец, и без того потерявший язык, чудом доплыл до гаража, только с двумя культями вместо ног. Я не знаю, каким образом им удалось добраться до суши, только на улицу Советов был послан другой разведотряд, за кем и с какой целью не уточнялось. Именно они встретили их около Кутузовского кольца, измученных и обессиленных. Наверное, ты сам догадаешься, кто встретил их на входе в Городской дом? Иваныч во всех подробностях описал, что будет с их семьями, если они проболтаются. Один из них, не выдержав груза ответственности, залез ночью в петлю, а безногого немого калеку больше никто не воспринимал всерьёз. И, казалось бы, все было сделано правильно, если бы не одно но - висельник оставил записку, в которой прямо рассказал, что произошло. Утром эти сведения прочитала его жена, а следом они легли на стол к Василию Игнатьевичу. Иваныч мгновенно получил звание ответственного за убежища, а мэр направился в свежевырытый тоннель, дабы воочию убедиться в правдивости слов, и увидел в бетонной стене бомбоубежища железную дверь. Устранение Иваныча не представлялось возможным, потому что