Жертва - Гарольд Карлтон

— Мы не хотим отпугивать Америку средних классов многочисленными образами чересчур элегантных моделей, — очень мягко объяснил Соне президент.

Глядя на президента, Соня кивнула с серьезным видом.

— Мне нравится, — глубокомысленно изрекла она, — мне нравится, когда просто.

— Просто, но хорошо, — заметил кто-то.

— Шик совершенной простоты? — подсказал писатель.

— Когда простота означает шик? — подхватил президент.

Несколько человек заскрипели перьями, пытаясь выработать свои концепции, внимательно всматриваясь в экран.

— Нельзя ли вернуться на один слайд? — попросил президент.

Вернулись к тому кадру, где Соня смеялась, запустив руки в волосы.

Она улыбалась президенту фирмы Джеку Р. Белламаю. Седовласый мужчина под семьдесят, он превратил захудалую косметическую компанию в первоклассное, приносящее миллионы дохода предприятие, используя «девушек Каресс», привлекающих покупателей. Он поймал ее взгляд и улыбнулся. Если он вздумал переспать с ней, то пусть придумает что-нибудь другое. Или служащие Каресс спят со своими девушками? Возможно, подумала она, это одна из прерогатив работающих в такой высокоморальной фирме?

— Пообедаем? — предложила Кармен, когда они, похоже, достигли соглашения насчет оттенка Сониных волос. — У нас заказан столик в «Ле Серке» на час дня. Как думаешь, мы поместимся в одном лимузине? Мистер Белламай? Миссис Каресс?

Миссис Каресс, хрупкая маленькая старушка, вдова основателя фирмы, не проронила пока ни слова.

— А не лучше ли нам прогуляться? — предложил Джек Белламай. «Наверное, потому, — решила Соня, — чтобы показать, как он бодр». — Такой чудесный день!

— Шикарный день! — согласился парикмахер. Соня оставила Кармен виться вокруг миссис Каресс, и к ним присоединились прочие шишки. Президент, разумеется, решил прогуляться вместе с Соней.

Маленькая торжественная процессия важно шествовала вверх по Мэдисон-авеню. Кармен почтительно поглядывала на миссис Каресс, резко оглядываясь на отстававших копуш. Зеваки провожали их любопытными взглядами, особенно увидев безупречный макияж Сониного лица. Кармен одобрительно подмигивала ей, словно давая понять, что контракт уже у них в кармане. Соня изо всех сил старалась поддерживать светскую беседу с президентом. Единственное, что ее мучило, это непрестанно усиливающееся желание в паху. Да, мускулы определенно перенапряглись прошлой ночью! И если он таков со связанными руками, то что же будет, когда…

— Я был вашим поклонником довольно длительное время. — Сообщил ей президент. — С вашей самой первой обложки «Вог», помните? Вы еще так забавно дразнились!

— И вам понравилось, правда? — засмеялась Соня. — Мне казалось, что я выгляжу очень мило.

— Я очень надеюсь, что мы придем сегодня к соглашению, — признался президент. — Лично я был бы просто счастлив, если бы вы стали очередной «девушкой Каресс».

Она ответила ему таинственной улыбкой. Лично она тоже была бы весьма счастлива.

— Только одно обстоятельство мне хотелось бы обсудить лично с вами, Соня. — Он слегка нахмурился. — Пожалуй, это даже чересчур интимно. — Он несмело коснулся ее локтя. Они были на Пятьдесят девятой улице, солнце ярко светило. Она надела солнечные очки, защищая свои фиалковые глаза, и выжидательно посмотрела на него. — Есть кое-что… ну, несколько, правда, обременительное. — Он придержал ее за руку, когда они переходили перекресток. — Но это составляет одну из традиций… образа Каресс. В наш контракт всегда включается этот маленький пункт о нравственности. Это скорее личное, и я буду говорить начистоту — признаюсь, некоторые девушки считают это, откровенно говоря, жестоким, нарушением того, что они называют правами человека. Надеюсь, вы не будете таким же политиком, Соня. Зачем нам политика?

Она быстро взглянула на него, и на мгновение он почувствовал холодок мелькнувшего в ее взгляде презрения. Выражение его лица изменилось, похоже, он ее почти испугался. «Что это с тобой, тупая вонючка?» — усмехнулась она медленно и сладко улыбнулась.

— Мне нужно будет носить пояс целомудренности или что-нибудь в этом роде? — спросила она.

Он облегченно рассмеялся деланным смехом, гораздо громче, чем то предполагала ее шутка.

— Ах, дорогая, ничего столь кардинального. Просто это, ну, предполагает, что наши «девушки Каресс» не могут допустить и малейшего скандала в своей жизни. Разумеется, то, чем вы занимаетесь у себя дома, это только ваше дело, но как только вы становитесь лицом нашей фирмы, нашей, так сказать, визитной карточкой, тогда не может быть даже малейшего намека на…

— Но что именно вы подразумеваете под «скандалом»? — спросила она с внезапно расширившимися глазами, по-настоящему заинтересованная. Ее так и подмывало спросить его, есть ли у него хотя бы малейшее представление о том, какой большой, какой толстый, какой сочный член был у Рэя Левэра прошлой ночью, и может ли он хотя бы понять, как ему было уютно и славно в маленькой белой девочке? Маленькая белая девушка, у которой так сильно зудел сейчас низ живота и которая еще до полудня, может быть, будет стоить восемь миллионов долларов? Она чуть не расхохоталась вслух, но восемь миллионов заставили ее сдержать смешки.

Он доверительно взял ее за руку, как будто они оба были два маленьких человечка, подавленные громадностью проблем общего дела.

— Нам уже здесь и сейчас не нужен скандал, Соня, — пробормотал он, проводя ее под тентом входа в «Ле Серк», остальные шли за ними. — Здесь не время и не место.

Она позволила себе глубоко вздохнуть, улыбаясь ему.

— Но я думаю, — и он крепче сжал ее руку, — вы прекрасно знаете, о чем я говорил.

Она посмотрела в его серые, улыбающиеся, ласковые глаза, и улыбка ее потухла. Если бы он только мог догадаться…

Он нагнулся к ней, все еще улыбаясь.

— Слухи непременно будут. Но за восемь миллионов долларов, мне кажется, мы вправе ожидать, что ваше имя станет безупречным.

В середине обеда Кармен вызвали к телефону. Соня поигрывала салатной ложкой, кипя негодованием. Президента она перестала замечать сразу после его предупреждения, хотя остальным представителям фирмы и рекламными агентами продолжала улыбаться по-прежнему ослепительно. Кармен вернулась к столу с немного нахмуренным лбом. Соня догадалась, что морщины вызваны плохими новостями.

Выйдя из ресторана, все обменялись нежными поцелуями, причем президент отечески приобнял ее за талию, но от предложений подвезти их по следующему их назначению они отказались.

— Мы сейчас отправимся ко мне в офис, Соня, — твердо заявила Кармен, хватая Соню за руку, как будто она могла исчезнуть. Президент со всей своей камарильей скрылся в ожидающем их лимузине. Очевидно, дойти до ресторана было все, на что хватило его энергии.