Вирус зла (СИ) - Илья Твиров

Это был настоящий шок, потому что сканировать квантованные колебания струн не мог даже Виктор. Он в самые напряженные моменты своей психики мог чувствовать лишь эхо кватованных флуктуаций, возникающих в результате сил сжатия и растяжения в суперструнах Абсолютного поля, но не более того. А этот паракрейсер не только полностью понимал и распознавал все квантованные шумы пространства, но и изучал их, анализировал, что, в свою очередь, говорило о колоссальной, титанической мощности вычислительного центра инкома.

— Я не знал, что подобные технологии могут существовать, — признался Виктор. — Но, если ты способен анализировать состояние Абсолютного поля, тогда, по идее, ты можешь и влиять на него.

— Могу. Собственно говоря, в этом и заключается мое главное оружие. Я способен преобразовывать физический вакуум на свое усмотрение. Сотворить пару тройку солнечных систем я, конечно, не смогу, для этого необходимы более высокие мощности, но вот в плане разрушения.

— Ты в одиночку можешь стереть всю систему?

— Да. Могу. И даже не одну. При этом мне вовсе не обязательно находиться где-то рядом с ней. Моих возможностей хватит, чтобы разрушить звезду или планетарную группу в радиусе двадцати световых лет…,- он внезапно оборвал свою мысль, потом вновь сказал, — как странно все это.

— Странно что?

— Устроен мир. Почему в нем для создания чего-нибудь, требуется гигантский потенциал, огромные энергии и мощности, а разрушать, убивать жизнь в нем так просто. Я могу за пару минут сделать пустым пространство в радиусе двадцати световых лет. Вместе с моими братьями, объединившись, мы очистим сферу в сотню светолет, менее чем за пол минуты, но при этом нам вряд ли удастся воссоздать планетную систему заново.

Беседовать о подобном с кораблем Гагарину еще ни разу не приходилось. Виктор неожиданно почувствовал к нему глубокое уважение, как к живому многомудрому существу. Да, паракрейсер, по сути своей, и был таким существом. Вот только как обыкновенным людям, пусть даже не людям, а очень сильным паранормам, удавалось держать в узде этих красавцев? Нет, Виктор не чувствовал, что Старейшины заставляют паракрейсера служить себе, он не ощущал в поведении инкома корабля досады или гнета своего текущего положения, но представить себе, что такая мощь добровольно служит каким-то людским целям, он не мог. А все, что он не понимал, Виктора очень нервировало и раздражало.

— Послушай, — обратился он к сознанию корабля, — мне очень неудобно просить тебя об этом, но…

— Проси обо всем что хочешь, параморф, тебе разрешено все.

И опять мысли паракрейсера сбили Виктора с толку.

— Что значит разрешено все? — не понял он. — Кем разрешено?

— Странником. Он беседовал с нами и дал нам наказ слушаться тебя во всем, помогать тебе, обучать.

— Вот это да, — прошептал Гагарин в слух, и даже не заметил этого.

— Не сотрясай понапрасну вакуум бесполезными акустическими колебаниями, параморф, они могут быть услышаны теми силами, против которых мы все боремся. Что ты хотел у меня попросить?

Стараясь до конца не выдать своих истинных намерений, Виктор попросил:

— Не мог бы ты, позволить мне подсоединиться к твоему оперативному полю и послушать Домен таким, каким его ощущаешь ты?

— Как ты захочешь, параморф, — мгновенно отозвался инком паракрейсера, — но только учти, что без подготовки, тебе не удастся понять все до самого конца. Ты должен расширить свое сознание настолько, чтобы воспринимать массив информации с той скорость, с какой его могу воспринимать я.

— И ты далеко в этом ушел от старых кораблей?

— Достаточно, поэтому, чтобы понять все, что ты увидишь, нужно сильно постараться.

Виктор вздохнул и решительно сказал:

— Давай, я готов.

В следующее мгновение на Виктора обрушилась всеобъемлющая пустота, которая заполнила собой абсолютно все, постепенно вытеснив из сознания Гагарина мысли, чувства, эмоции и переживания. Он оказался в вязкой пучине (так его психика пыталась представить информационный поток ощущений) без ширины, длины и глубины. Эта пучина, казалось, заполняла собой все вокруг, и в ней на первый взгляд невозможно было ничего понять и разобрать. Однако это было только на первый взгляд. Кое-как отстроившись от низринувшегося на него потока, привычным образом разбив сознание на мириады самостоятельных подсознательных частей, Виктор начал воспринимать сначала отдельные элементы этого массива, а потом и всю грандиозную картину Метагалактики.

Это было невероятно, потрясающе, великолепно! Ощущать мир на уровне его основы, истинно неделимой, совершенной, монолитной. Гагарин ни раз пытался представить, нарисовать в своем воображении взаимодействие всех сил, действующих в Домене, но каждый раз у него получалась настолько сложная и грандиозная картина, что он постоянно терял ее целостность и переставал воспринимать ее всю, от микрогарницы до макро, от Планковской длины ядра квантона, до потенциального барьера Домена. И вот теперь ему открылось гигантское пространство Метагалактики во всех ее ипостасях. Сначала было весьма необычно ощущать ее как застывшей по мановению чье-то титанической воли конгломерат мельчайших песчинок, соединенных меж собой настолько плотно и целостно, что на первый взгляд становилось удивительным, как во всем этом сверхупругом теле вообще возможно какое-либо динамическое взаимодействие и движение. Спустя некоторое мгновение, Виктор стал различать в этой однородной среде более плотные конфигурации частиц, которые на более масштабном уровне организовывали собой элементарные частицы, атомы, молекулы, элементы флоры и фауны, планеты и прочие тела космического масштаба. Все эти организации, помимо всего прочего, являлись еще застывшими стоячими волнами, что, собственно говоря, и позволяло им передвигаться в более разряженной, но все равно сверхупругой среде. Именно благодаря этой упругой силе, континуум держался, не расползался и не рушился, и Гагарин сейчас мог в полной мере ощутить его внутренние силы натяжения.

А еще благодаря этой упругости континуум общался, держал связь между своими элементами, и каждый, кто имел достаточно сил и средств, мог подключиться к этой всеобщей системе связи. Виктор едва не лишился дара речи, когда понял, что эта внутридоменная связь боле всего ему напоминает электрические импульсы внутри человеческого тела. Только телом здесь было все пространство Метагалактики, а ее органами, и отдельными клетками — планеты и звездные системы. Грандиозность всей картины была ни только в масштабах — она заключалась еще и в том, что здесь не было ни одного лишнего элемента. Каждый атом, каждая элементарная частица и даже каждый квадруполь располагались на своих местах и постоянно получали информацию обо всем Домене целиком.