Не от мира сего - Иеромонах Дамаскин (Христенсен)

Лекарство: сосредоточиться на внутреннем, духовном, не заботиться о мнимом успехе, памятование о Том, за Кем следуем (Христос был распят, однако не потерпел поражения, но победил).

Е. «Хромота на обе ноги» — проявление излишне «широких» взглядов, с одной стороны, и чрезмерная «узость» взглядов — с другой.

Писал о. Серафим и о духе критиканства, столь характерном для новообращенных. «Мой священник (или приход) правильный, остальные — нет. Или наоборот: мой священник всё делает не так, как другие; мой монастырь — истинно святоотеческий в отличие от иных; или: у нас всё «неканонично», вот в другом монастыре живут по заветам святых Отцов».

Такие мнения чрезвычайно опасны. И тот, кто их держится, сам на краю пропасти, более того: повторяя свои ошибочные, чисто субъективные взгляды, он распространяет яд критиканства среди других верующих.

У о. Серафима был пасомый — классический пример «чокнутого» новообращенного, кто мнит себя мудрее мудрецов. Он устроил часовню у себя за домом и вменил обязательные песнопения для всех прихожан (в отличие от традиции, когда поет отдельный хор, а прихожане сосредоточенно истово молятся). В воскресенье на праздник Троицы он отчитал одну русскую прихожанку, которая хотела петь в хоре. Этот «ревнитель» писал о. Серафиму: «Не для того я строил часовню, чтобы поддерживать всякое заблуждение, я так прямо ей и сказал.» Он высмеял в этом письме самую идею хора, уподобив прихожан, внимающих пению, «гостям, которые весь вечер и слова не вымолвят, уткнувшись в какой‑нибудь журнал».

Отец Серафим, хотя и сам предпочитал всеобщее песнопение во время службы, указал своему духовному сыну на недопустимость такого подхода к людям. Он написал: «Остерегайтесь! Как бы правы Вы ни были по некоторым вопросам, считайтесь с мнением других. Не «правота» на первом месте, а гармония и любовь. Сколько таких новообращенных, уцепившись за свою правоту (пусть и неоспоримую), кончили страшным падением. Им не хватало христианской любви и доброй воли, они отторгали людей без надобности и в конце концов остались одни со своей «правильностью» и «правотой». Не советую идти по их стопам!…

В Православии Вы недавно, но уже учите других, более опытных духовно, и из Вашего письма следует, что «учите» Вы их чрезвычайно грубо, бестактно, без христианского доброжелательства. Простой здравый смысл должен подсказать Вам, что так нельзя. Христианская любовь должна пристыдить Вас, заставить Вас глубже изучить хотя бы основы христианства, прежде чем поучать других, хоть в самой малости. Пока из Вашего прихода писем не получал, но представляю, как Вашим поведением Вы обижаете и раните людей. И нет ничего загадочного и непонятного в том, что люди отходят от Вас. Именно из‑за таких, как Вы, «ревнителей» и происходят раздоры в Церкви, оттого‑то люди и покидают приходы. И не нужно прятаться под маской ревнителя «англоязычных служб» и «общего пения» — это Наша гордыня, которой чужды основные христианские понятия о смирении и любви.

Взгляните на себя со стороны: прежде Вы не ужились в приходе отца N. и ушли. Теперь у Вас свой приход, и Вы уже сами отталкиваете людей. Не бывает так, что всегда правы только Вы, а остальные — виноваты. Принимайтесь‑ка исправлять свои ошибки и живите в мире с христианами, которые рядом.

В предыдущих письмах Вы говорили, что, возможно, расстанетесь с женой, возможно, сын Ваш вырастет неправославным. Может ли христианин, — муж и отец! — видя такую опасность, спокойно ожидать катастрофы? Как не возгорится его сердце исправить что‑то в себе? Ведь если Ваши мрачные прогнозы оправдаются, в ответе будете Вы — ибо Вы не явили близким образца христианской жизни, образца, который воодушевлял бы их и согревал любовью. Вы дали холодные «правильные» установки, а это лишь пища для гордыни.

Пожалуй, хватит, а то сразу трудно всё «переварить». Я не призываю Вас разом отказаться от всех взглядов или в одночасье сделаться сердечным и понимающим. Я хочу лишь, чтобы Вы усерднее трудились над собственной душой, учились сострадать, не ставить во главу угла «правильность». Поверьте, это не так уж трудно выполнить, и без этого Вы не обретете покоя и счастья в духовной жизни».

Однако молодой священник не внял предостережению о. Серафима, и худшие опасения оправдались: через восемь месяцев его оставил сын, не вынеся бездушной «правильности». Отец написал о. Серафиму, дескать, теперь у него словно гора с плеч свалилась. На что о. Серафим ответил: «Что Вам сказать? Очевидно, я оказался для Вас плохим духовным наставником, не сумел передать даже азбучные истины Православия. За последний год Вы еще более отдалились, усугубили свое положение далеко не христианскими поступками: сначала посеяли раздор в приходе, потом поругались с гостившими священниками и, наконец, лишились сына, а ведь Вы собственными стараниями отлучили его от себя, он таков, каким Вы его воспитали. Ответственность за все его неблаговидные поступки ложится целиком и полностью на Вас. Вы не по–христиански обращаетесь с людьми и, похоже, этого не замечаете.

Хотите стать православным христианином — сейчас же, сию же минуту начинайте менять поведение, вспомните о любви к Богу и людям. Это значит — не поступайте по своей прихоти или капризу, не говорите первое, что взбредет, не затевайте ссор по пустякам или по важным вопросам. Постоянно просите прощения у близких (да, да, чаще, чем Вам хочется), жалейте их и молитесь о них. Будь вы в обыденной жизни сострадательней к сыну, он бы не ушел от Вас. Он Вас любит, о чём, боюсь, Вы, может, и не догадываетесь.

Если Вам еще дорог мой совет духовного наставника, примите новое молитвенное правило: вечером, вместо Иисусовой молитвы, прочитайте 100 молитв (по четкам), примерно следующих: «Господи, Иисусе Христе, помилуй моего брата.» (и называйте имена). И так перечислите всех близких, начиная с собственной семьи. После каждой молитвы — поклон (а после молитвы о родных — земной поклон). Остановитесь на сотне (даже если придется некоторых помянуть дважды или трижды) и в последней молитве попросите милости Божией для всех. Надеюсь, это пробудит Вашу душу, и в ней проснется любовь к братьям и сестрам, как к единоверцам, так и к прочим.

Земной Вам поклон и прошу простить за мои прегрешения и плохое пастырство в отношении Вас. Господи, помилуй нас всех. Уверяю Вас, каким бы ни было отныне Ваше отношение ко мне, мое к Вам — не изменится.

С любовью о Христе, недостойный иеромонах Серафим».

ХОТЯ О. СЕРАФИМ и предостерегал от шараханий из крайности в крайность, столь характерных для новообращенных, он никогда не противопоставлял им православных по рождению — это породило бы лишь глупое соперничество. Некоторые в Русской Зарубежной Церкви полагали, что все нынешние церковные беды из‑за новообращенных, дескать, не будет их — не будет и хлопот. Отец Серафим с этим решительно не соглашался.

Однако о. Серафим был очень осторожен в суждениях и не впадал в другую крайность, сваливая все церковные беды на урожденных православных. Он подметил, что многие американцы, недовольные «засильем» православных из Старого Света, не видят, что сами идут тем же путем. Отец Серафим назвал его «американством», последней этнической модой. Ведь равно неправы и те, только–только обращенные в Православие, кто уже с духовного младенчества начинает пенять своим духовным родителям на их происхождение, из‑за которого якобы они в неравном положении. Еще один пример верхоглядства. Отринув что‑то и кого‑то по «этническим соображениям», можно упустить самую суть Православия, «живую традицию», передаваемую из поколения в поколение. Отец Серафим говорил: «В нашей русской Церкви еще можно отыскать простых сердцем батюшек, которые и не помышляют о расколах и группировках, от отлучении несогласных с «церковной политикой». Батюшки эти терпеливы и многострадальны, немногословны, а потому либо пребывают в забвении, либо в опале. Все нападки критиканов легковесны и неглубоки. Присмотримся же к этим смиренным батюшкам, присмотримся к самой Церкви и узрим то, что не сразу бросается в глаза — связь с прошлым. (Отец Серафим имел в виду таких батюшек, как о. Григорий (Кравчина) из церкви преп. Серафима в Сисайде — первый православный священник, с которым ему довелось разговаривать).

Связь эту не передать словами. Она исходит из тепла любящего сердца, от многих страданий, долготерпения, ревности (но не той, которая порождает нападки на других)».

Работая над «Руководством для обратившихся в Православие», о. Серафим высказал как‑то о. Герману соображения, сравнивая новообращенных и урожденных православных. Отец Герман считает высказывание это весьма трезвенным и разумным. «Воспитанные в Православии с детства обладают терпение, но не рвением. У новообращенных рвения предостаточно, но нет терпения. Лучше всего, когда рвение закалено терпением. Однако современная Церковь зачастую обращает смирение и терпение в пассивность и трусливое выжидание, что приводит к полному бездействию. Ревностных новообращенных же часто упрекают в «прелести», их отталкивают, что, естественно, наносит вред. Примем же к руководству Священное Предание, ибо это и есть мудрость Церкви».