Патриархи и пророки - Елена Уайт

Последствия общения с нечистыми духами Бог показал израильтянам в мерзостях хананеев, которые стали идолопоклонниками, развратниками, убийцами, лишились всяких естественных чувств. Их мысли и дела были отвратительны. Люди часто не знают сами себя. «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено» (Иер. 17:9). Но Бог понимает слабости испорченной человеческой натуры. Тогда, как и теперь, сатана старался создать благоприятную для восстания против Бога обстановку, чтобы народ Израильский стал столь же отвратительным для Бога, как и хананеи. Губитель душ всегда наготове, пытаясь направить потоки неудержимого зла к таким сердцам, ибо он желает, чтобы мы погибли и были осуждены Богом.

Сатана намеревался владеть Ханаанской землей, но когда она оказалась местом обитания Израильского народа и Закон Божий стал законом той земли, он возненавидел Израиля лютой ненавистью и замыслил погубить. В результате содействия нечистых духов евреи начали поклоняться чужим богам, из-за своего беззакония в конце концов они были рассеяны по всей земле. Эту же историю сатана пытается повторить в наши дни. Бог отделяет Свой народ от мерзостей этого мира, чтобы они могли соблюдать Его святой закон, и потому ненависть «клеветника на братьев наших» не знает границ. «К вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени!» (Откр. 12:10-12). Небесный Ханаан уже недалек от нас, и сатана прилагает все усилия, чтобы погубить народ Божий и лишить их наследия. Предостережение: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мк. 14:38) – никогда еще не звучало так своевременно, как сегодня.

Слова Божьи, сказанные некогда древнему Израилю, относятся и к Его народу в наши дни. «Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них». «Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» (Лев. 19:31; Втор. 18:12).

Глава 68

ДАВИД В СЕКЕЛАГЕ

Эта глава основана на Первой книге Царств 29,30 гл. и на второй книге Царств 1 гл.

Давид и его сподвижники не принимали участия в битве между Саулом и филистимлянами, хотя и отправились на поле сражения. Когда две армии приготовились сразиться, сын Иессея оказался в большом затруднении. Предполагалось, что он будет воевать на стороне филистимлян. Оставить свое место и уйти с поля битвы означало для него не просто проявить трусость, но оказаться неблагодарным изменником по отношению к Анхусу, который покровительствовал ему и доверием которого он пользовался. Подобный поступок не только покрыл бы его имя позором, но и вызвал бы гнев более грозных врагов, чем Саул. Однако он ни на мгновение не допускал мысли, что будет воевать против Израиля. Поступив так, он оказался бы предателем родины – врагом Божьим и своего народа. Это навсегда закрыло бы ему путь к израильскому престолу, и если бы Саул был убит во время сражения, в его смерти обвинили бы Давида.

Теперь Давиду пришлось осознать свой неправильный поступок. Насколько лучше было бы для него искать убежища среди гор, чем у врагов Иеговы и Его народа. Но Господь в Своей великой милости не оставил Своего раба в отчаянии и затруднении, ибо хотя Давид и согрешил, не приняв Божественной помощи, и уклонился от пути безупречной честности, все же в его сердце всегда жило стремление быть верным Богу. Пока сатана и его приспешники занимались тем, что помогали врагам Божьим и Израиля строить козни против царя, забывшего Бога, ангелы Господни трудились, чтобы избавить Давида от опасности, в которой он оказался. Небесные вестники добились того, что филистимские князья воспротивились присутствию Давида и его людей на поле битвы.

«Это что за Евреи?» – возмущались филистимские князья, осаждая Анхуса. Последний, не желая расставаться с таким важным союзником, ответил: «Разве не знаете, что это Давид, раб Саула, царя Израильского? он при мне уже более года, и я не нашел в нем ничего худого со времени его прихода до сего дня».

Но князья настойчиво требовали: «Отпусти ты этого человека, пусть он сидит в своем месте, которое ты ему назначил, чтоб он не шел с нами на войну и не сделался противником нашим на войне. Чем он может умилостивить господина своего, как не головами сих мужей? Не тот ли это Давид, которому пели в хороводах, говоря: «Саул поразил тысячи, а Давид – десятки тысяч»?» Убийство прославленного Голиафа и торжество Израиля по этому поводу все еще было свежо в памяти филистимских князей. Они не верили, что Давид станет сражаться против своего народа, скорее всего в разгар битвы он присоединится к евреям и нанесет филистимлянам больший ущерб, нежели вся армия Саула.

Таким образом, Анхус вынужден был уступить и, призвав к себе Давида, сказал ему: «Жив Господь! ты честен, и глазам моим приятно было бы, чтобы ты выходил и входил со мною в ополчении; ибо я не заметил в тебе худого со времени прихода твоего ко мне до сего дня; но в глазах князей ты не хорош. Итак возвратись теперь, и иди с миром, и не раздражай князей Филистимских».

Давид, боясь выдать свои настоящие чувства, ответил: «Что я сделал, и что ты нашел в рабе твоем с того времени, как я пред лицем твоим, и до сего дня, почему бы мне не идти и не воевать с врагами господина моего, царя?»

Ответ Анхуса должен был вызвать в душе Давида стыд и угрызения совести, ибо он понимал, что для раба Божьего недостойно так обманывать. «Будь уверен, что в моих глазах ты хорош, как Ангел Божий, – сказал царь, – но князья Филистимские сказали: «пусть он не идет с нами на войну». Итак встань утром, ты и рабы господина твоего, которые пришли с тобою; и встаньте поутру, и, когда светло будет, идите». Так была разорвана сеть, в которую попался Давид, и он снова оказался на свободе.

После трехдневного путешествия Давид и его отряд в шестьсот человек пришли в Секелаг, место их жительства в филистимской земле. Но какое опустошение предстало их взору! Амаликитяне, пользуясь отсутствием Давида и его воинов, отомстили ему за вторжение на их территорию: Они окружили беззащитный город, разграбили, сожгли его и удалились с большой добычей, забрав в плен всех женщин и детей.

Онемев от ужаса и изумления, Давид и его люди молча смотрели на черные тлеющие развалины города. Когда же, наконец, все случившееся дошло до их сознания, закаленные в битвах воины подняли вопль «и плакали, доколе не стало в них силы плакать».

Так Давид снова был наказан за свое неверие, которое привело его в филистимскую землю. Теперь он убедился, насколько небезопасно находиться среди врагов Бога и Его народа. Сподвижники Давида обрушились на него как на виновника этого несчастья. Он спровоцировал месть амаликитян, напав на них, но все же, слишком уверенный в безопасности среди своих врагов, оставил город без охраны. Обезумев от горя и гнева, его воины были готовы на все и даже угрожали побить своего вождя камнями.

Казалось, что Давид лишился всякой человеческой поддержки. Все самое дорогое его сердцу было у него отнято. Саул изгнал его из родной земли, филистимляне прогнали с поля битвы, амаликитяне ограбили его город, его жены и дети стали узниками, а ближайшие друзья восстали против него и даже угрожали смертью. В этот час крайней нужды Давид, вместо того чтобы предаваться отчаянию, искренно обратился за помощью к Богу. Он «укрепился надеждою на Господа». Он обдумал свое полное событий прошлое. Разве когда-нибудь Господь оставлял его? Его душа ободрилась при воспоминании о многочисленных доказательствах Божьего благоволения. Окружение Давида своим негодованием и нетерпением удваивало собственные страдания, а человек Божий, который больше всех имел право горевать, сохранял присутствие духа. «Когда я в страхе, на Тебя я уповаю», – повторяло его сердце (Пс. 55:4). Хотя сам он не знает выхода из трудного положения, его знает Бог, и Он укажет, что делать!

Призвав Авиафара, сына Ахимелехова, «вопросил Давид Господа, говоря: преследовать ли мне это полчище, и догоню ли я их? И сказано ему: преследуй, догонишь и отнимешь» (1 Цар. 30:8).

При этих словах душевное волнение и скорбь улеглись. Давид и его воины немедленно бросились догонять убегавшего врага. Они шли так быстро, что достигнув потока Восор, впадающего в Средиземное море возле Газы, двести человек из отряда Давида, смертельно усталые, вынуждены были остановиться. Но Давид и оставшиеся с ним четыреста человек неустрашимо преследовали врага.

Продвигаясь вперед, они наткнулись на раба-египтянина, который, по-видимому, умирал от голода и истощения. Оправившись немного после еды и питья, он рассказал, что его бросил умирать жестокий господин амаликитянин, который также был из числа их врагов. Он рассказал о совершенном набеге, грабеже и затем, заручившись обещанием, что его не убьют и не отдадут в руки его господина, согласился проводить Давида в лагерь противника.