Соколиная охота - Роберт Линдон

Франк слегка похлопал его ладонью и закрыл глаза. Разожгли два дымных костра. Геро пинцетом выбирал из раны кусочки металла и ткани, крошки коры и обломки сосновой хвои. Ричард бросил в костры немного серы, чтобы продезинфицировать воздух. Валлон закашлялся от едкого дыма.

— Геро, твое лечение мучительнее, чем рана.

Серные испарения несли смерть тысячам комаров. Их трупы, кружась, падали вниз, и Геро приходилось беспрерывно убирать их с раны. Он достал из своего ларца пузырек.

— Что это?

— Вино, крепленное венецианским скипидаром и бальзамом. Препятствует гниению.

Понюхав, Валлон отшатнулся.

— Я не буду это пить. Пахнет, как бальзамирующий состав.

— Это наружное средство. Будет чуть-чуть печь.

Геро отлил немного антисептика в кружку, обмакнул в нее кисточку из беличьего меха и помазал рану. Валлон ахнул, когда жидкость соприкоснулась с разорванными тканями. Геро нанес ее на саму рану и прилегающие участки кожи.

— Я почистил рану, как смог. Теперь ее нужно закрыть. Будет больно. Вам лучше выпить снотворного.

— Прибереги его для кого-нибудь более тяжело раненного. В конце концов, это всего лишь телесная рана.

— Не надо быть таким уж героем.

— Это не первая моя рана. Засунь мне в зубы палку и приступай.

Радульф знал, что нужно делать. Он срубил ветку нужной толщины, дал ее Валлону и сжал его запястья.

— Вэланд, держи одну ногу, а ты, Дрого, — другую.

Геро продел в иголку кетгут[85]. Края раны он стянул хирургическими щипцами. Его рука дрожала, когда он готовился сделать первый прокол.

— Я никогда раньше этого не делал. На живом человеке.

— Дай мне, — сказал Вэланд.

Радульф осклабился и подмигнул Валлону.

— С вами все будет в порядке, если за дело взялся Вэланд. Один раз я видел, как он зашил брюхо своему псу. Он сделал это так искусно, что залюбуешься.

— Ты меня утешил.

— Хорошенько вымой руки, — обратился Геро к сокольнику.

Вэланд омыл ладони, и Геро протер их антисептиком.

— Накладывай каждый новый стежок на расстоянии в палец от предыдущего. Так рана будет дренирована.

Сокольник взглянул на Валлона.

— Начинаем?

Валлон сжал палку зубами. Вэланд проткнул край раны, протащил иглу сквозь мышцы и пришил к противоположному краю. Живот франка свело судорогой, и на шее выделились, натягиваясь, сухожилия. На лбу выступил пот. Вэланд закончил первый стежок и поднял на него глаза.

— Продолжай, — сказал Радульф.

Чтобы зашить рану, понадобилось сделать двадцать один стежок. Валлон мычал, мотал головой и впивался пальцами в землю, но не просил передышки до самого конца операции.

— Все готово, — выдохнул Геро.

Валлон выплюнул палку, склонился набок, и его стошнило. Из глаз франка текли слезы, лицо почернело. Хватая ртом воздух подобно женщине в родовых муках, он, прогнувшись, уставился на свой пуп, по-детски вскрикнул и рухнул на спину. Геро наложил на рану компресс из торфяного мха, а сверху него — повязку из льняного бинта.

— Вы должны избегать нагрузок, пока рана не зарубцуется. И никакой твердой пищи, прежде чем я разрешу.

Валлон издал смешок, сменившийся стоном и содроганием.

— Неужели я похож на человека, который хочет есть или ударно поработать?

Кровь отхлынула от его лица, веки задрожали, и он пробормотал:

— Кажется, я теряю сознание.

Франк проснулся в сумерках и увидел сидящего рядом с ним Геро.

— Как вы себя чувствуете?

— Болит. Тошнит. Как будто лошадь лягнула меня в брюхо. Пить хочется.

Геро дал ему воды.

— Викинги приняли ваши условия.

Франк услышал отдаленный гул. Он обернулся и увидел, что контуры деревьев подсвечены огненным светом.

— Это погребальный костер Торфинна, — объяснил Геро.

Валлон поднял руку.

— Вам нельзя двигаться.

— Подними меня.

Викинги соорудили погребальный костер величиной с курган и положили своего вожака сверху. Пламя пылало в полную силу, пожар был так велик, что деревья вокруг него качало от создаваемых им потоков воздуха. Снопы искр взлетали в небо. Валлон прикрыл глаза ладонью. Вглядываясь в самую середину ослепляющего пламени, он различил иссушенный, обугленный труп Торфинна Рычащего Волка, последнего викинга.

XXXVI

Валлон очнулся от горячечного бреда. Его щека прижималась к мягкой подушке. Чуть позже он понял, что это была женская грудь. Он скользнул взглядом вверх и увидел светлокожее лицо, обрамленное медно-рыжей аурой. Он разлепил губы:

— Кэйтлин?

— Не разговаривай, — отозвалась она, промокнув его лоб тканью. — У тебя жар.

Франк обнаружил, что погребен под толстым слоем шкур и мехов. Он был мокрым от пота, а в голове стучало так, что казалось, она вот-вот взорвется. Его губы снова с шумом раскрылись:

— А где Геро?

— Спит. Он просидел рядом с тобой всю ночь. Почти не сомкнул глаз с того момента, как закончился поединок.

— Которую ночь? Сколько дней уже прошло?

— Три. Лихорадка началась на вторую ночь. С тех пор ты был в бреду.

Она немного отклонилась.

— Ты обрезала волосы.

Кэйтлин поднесла руку к голове.

— У меня нет возможности поддерживать их чистоту, и от тяжести постоянно болела голова.

— Пить хочется.

Она поднесла кружку к его губам и, поддерживая его за плечи, помогла сделать несколько глотков. Часть воды с бульканьем попала ему в глотку, остальная потекла по подбородку. Он выдохнул.

— Еще.

Когда франк утолил жажду, Кэйтлин все еще держала его, прижимая щекой к своей груди. Наконец она его опустила, и он лежал, глядя на проплывающие мимо верхушки деревьев.

— Я совсем ослаб.

— Ты похудел, кожа да кости.

Кэйтлин провела указательным пальцем по его заострившемуся носу.

— Клюв и когти. Выглядишь как злое привидение.

— Что с моей раной?

— Заживает. Геро ежедневно меняет повязку, и он удовлетворен улучшением.

«Пустые утешения», — подумал Валлон и попросил:

— Помоги мне подняться.

— Тебе нельзя двигаться.

Он ухватился за борт.

— Хочу посмотреть, где мы находимся.

Кэйтлин приподняла его в сидячее положение.

— Викинги говорят, что мы уже недалеко от следующего озера.

Геро лежал на носу, свернувшись калачиком. Он выглядел таким переутомившимся, что у Валлона сжалось сердце. Больше в лодке никого не было. Остальные шли по берегу, волоча лодку на буксире. Спереди виднелся драккар викингов. Все вокруг было тускло-бесцветным. Серые деревья, серая вода, серое небо. У Валлона возникло ощущение, будто его увлекают по переходу, ведущему в преисподнюю. Он лег на спину.