Игра Бродяг - Литтмегалина

— Уф! Брр! Ррр! — выкрикнула она. Разговаривать нормальными словами у нее не очень-то получалось, но, что странно, она и не бранилась.

— Ну что? — фыркнул Вогт. — Захватывает дух? — его серые большие глаза были веселыми и нежными.

— Да, — тихо ответила Наёмница и вдруг пошла ко дну. Спустя несколько секунд она вынырнула, кашляя и отплевываясь, еще больше не понимающая, что вообще происходит. Вогтоус, конечно, понимал, но Вогтоус, решивший молчать, — это бесполезное дело.

***

В приступе спокойствия, которое нельзя назвать иначе, как предгрозовым, бродяги ползали на четвереньках в колючих зарослях, царапались (в основном Наёмница), бранились из-за этого (только Наёмница) и собирали ежевику. Битые морозом мелкие ягоды были не способны утолить их голод, но хотя бы заняли руки и переключили на себя внимание, позволив напряжению немного ослабнуть.

— Они нас преследуют, — напомнила Наёмница об их неприятной ситуации — на случай, если Вогт вдруг забыл.

— Да, — Вогтоус сунул в рот ягоду.

— И они не отстанут, — продолжила Наёмница.

— Нет, — кивнул Вогт. — Иди сюда, я нашел много ягод.

— Зачем мы им сдались-то? — спросила Наёмница, аккуратно обхватив колючую ветку.

— Смотри, какая большая, — Вогт сунул ей в рот ягоду. — Им нужна какая-то вещь.

— Мой плащ, — усмехнулась Наёмница, — Конечно же, мой плащ. Он всем нужен.

— Они ненавидят зеленый цвет. Он слишком живой для них, — возразил Вогт, собирая ягоды на ладонь. — Возьми. Ты такая худая. Тебе больше нужно.

— Нет.

— Возьми.

Наёмница взяла темные ягоды с теплой Вогтовой ладони.

— Так вот, они обвиняют нас в том, что мы украли эту вещь. И, судя по всему, убеждены, что она либо у нас, либо нам известно, где она.

— Как ты узнал об этом? — нахмурилась Наёмница.

— Они говорили. Ночью.

— Ты понимаешь, что они говорят? — поразилась Наёмница.

— Только отдельные слова.

— Откуда ты можешь знать их? — усомнилась Наёмница.

— Душа родилась раньше тела и помнит больше его, — объяснил Вогт — как будто это хоть что-то проясняло.

— Мы ничего не крали! — заявила Наёмница.

Вогт задумался на минуту.

— Да. Почти ничего.

Бродяги сумрачно посмотрели друг на друга.

— Нет, — сказала Наёмница. — Только не это. Надеюсь, нет!

— Да, — сказал Вогт. — Камень Воина. Ничего другого из тех вещей, что мы сочли нужным позаимствовать, не могло им понадобиться.

— Но как они узнали, что мы… то есть я — да, признаю, это сделала я! — украла его? — спросила Наёмница. — Не могли же они следить за мной с самого начала… Если только… — она резко умолкла и обхватила голову руками.

Ей припомнились камни, оттягивающие руки. Камни, что всегда стремились выбраться из владений Колдуна туда, где они получат свободу. Камни, образующие на земле восемь удлиненных фигур…

— Да, я подумал о том же, — сказал Вогт. — Ты уже видела их.

— Но тогда они были каменные, — возразила Наёмница.

— Они и сейчас каменные. Внутри, — грустно качнул головой Вогт. — Шванн убила Колдуна. Его замок пал. Вот тогда они освободились и отправились искать того, кто умыкнул Камень Воина.

— Для чего им понадобился камень?

— Как минимум он источник огромной силы. И каковы бы ни были их намерения… чего-то хорошего ждать не приходится.

Наёмнице припомнился грохочущий голос книги из замка Колдуна. Что она сказала? «Разрушители, влекущие мир в хаос…» Ее руки задрожали, и собранная ежевика посыпалась в траву.

— Ладно. Ладно… Но если они так легко нашли нас — вдали от замка Колдуна, после стольких дней пути, так почему бы им самим не разыскать Камень Воина? Конечно, он на дне реки, но и мы лишь две рыбины из тысячи, что плавают в реке.

— Это хороший вопрос, — задумчиво произнес Вогт и губами снял ягоду прямо с куста. — И, если учесть, что на самом деле мы вовсе не в реке, хотя, конечно, те еще скользкие рыбы, ответить на него становится куда проще.

Наёмница воззрилась на Вогта.

— Думаешь, причина в воде?

— В воде.

Наёмница подумала немного, пережевывая ягоду.

— Все загадочней и загадочней. Если бы это происходило не с нами, может быть, мне бы даже понравилось.

— Кажется, долгое пребывание в заточении что-то повредило в них. Сейчас они являются нам… в, скажем так, не до конца материальном виде. Вероятно, с этой же нехваткой энергии связана их неспособность преследовать нас в дневное время. Хотя и как ночные призраки они все равно жуткие и опасные. Не представляю, как именно они собираются извлечь силу из Камня Воина… но это и не наше дело. Наше дело сделать так, чтобы они не узнали, где камень.

Вогт злился. Его глаза стали как льдинки, лицо — жестким. Все, он теперь совсем взрослый — невинного мальчика сменил разгневанный молодой мужчина. Отныне Наёмница не могла относиться к нему снисходительно, даже если бы очень старательно попыталась.

— Впереди очередная ночь. Мы должны ее как-то пережить.

— Ты кое-чему научился, — напомнила Наёмница самым нейтральным тоном.

На лбу Вогта прочертилась морщина.

— Даже если опереться на… мои способности, которые пока слабо развиты, нам придется нелегко. Но мы выстоим. Местоположение Камня Воина останется тайной для них. И если они причинят тебе хоть какой-то вред, я превращу их в факелы.

От серьезности Вогта Наёмнице стало не по себе.

— Не смешно.

— Правильно. Я не шучу, — спокойно сказал Вогт, собирая ежевику. Возможно губы Вогта и были голубыми от ежевики, но то, как плотно они сжаты, тревожило Наёмницу. Она не знала, что ей ответить, чувствуя, что любая фраза сейчас окажется неверной.

— И, нарушив главное правило, уничтожишь в один момент все, чего мы добились, Вогт, — пробормотала она тихо.

— А разве мы чего-нибудь добились? — досадливо осведомился Вогт.

— Да, — твердо ответила Наёмница. — Я уверена, что да.

***

Накрывшись плащом и свесив ноги, они сидели на обрывистом берегу реки. Вогтовы смешные сандалии болтались у самой воды, едва удерживаясь на пальцах.

— Закат, — хмуро известила Наёмница.

— Угу.

Небо казалось очень низким. На поверхности воды — словно опавшие листья — качались оранжевые блики. Меж ними, сквозь темную воду, Наёмница могла видеть завивающиеся водоросли, похожие на шевелящиеся волосы. Она поежилась — от холода, но и от жути тоже. Деревья на другом берегу, не озаренные светом заходящего солнца, были совсем как люди в длинных балахонах, что гадостно напомнило Наёмнице Восьмерку. Наёмница ощущала пристальные взгляды, протянувшиеся к ней над водой.

— К вечеру образы воображения становятся ярче, — мягко проговорил Вогтоус.

Наёмница неуверенно кивнула, осознавая, что чего-то недопоняла в этой фразе. Вогтоус пристально смотрел на нее, цепляя ее взглядом, и Наёмница сдалась, развернулась к нему. Глаза Вогта были бездонными, сплошные зрачки, огромные, как