Всходы Власти - Гэвин Магнус

во время грабежа, мы убивали всех, кроме женщин, детей и стариков. Со временем так и сложилось: побеждённые не буянят, а мы просто забираем что хотим в случае победы, не трогая людей.

— Вы же ненавидите их. Я ожидал больше насилия.

— Участь побеждённых и так горька. — пожал плечами гигант. — Ни к чему множить её сверх необходимого. Насилие ради насилия бессмысленно.

Учитывая тот факт, что сам Вальгард когда-то шёл в колодках по улицам этого города и подвергался пыткам, я предположил, что остальные дети льда разделяют это мнение. Но для меня это всё равно смотрелось дико. Может, я просто слишком испорчен?

Впрочем, это были мелочи. Пока армия развлекалась грабежом, я, раздав необходимые приказы, оккупировал кабинет короля Арса и принялся продолжать работу над обретением бессмертия.

И занимался я этим до тех пор, пока двое гвардейцев Ганатры не притащили ко мне потрёпанного мужичка лет сорока пяти. Он был одет в простую, холщовую робу, совсем не похожую на робы мастеров, и выглядел типичным работником пера, что не держал в руках ничего тяжелее книги всю жизнь.

— Капитан Роланд велел привести к вам этого человека. Сказал, что это тот, кого вы искали. — прогудел из-под шлема гвардеец.

— Представьте нашего гостя. — кивнул я, отвлекаясь от тетради с расчётами.

Мужичок недовольно выдернул руки из тисков гвардейцев, потирая их. Он имел короткую, хорошо ухоженную бороду и внимательно смотрел на меня изучающим, пристально оценивающим взглядом буро-зелёных глаз.

— Я могу сам представиться. — гордо вскинул подбородок он. — Имматон Септентрионский.

— Полагаю, меня вы и так знаете. — с лёгкой иронией ответил я. — И кто же вы такой?

— Я философ, математик, учёный, лингвист, картограф, инженер, механик, писатель…

Мужичок всё говорил и говорил, пока я не прервал его поднятой рукой.

— Неплохой список умений. — кивнул я. — А чем-нибудь полезным ты похвастаться можешь?

Глаза Имматона потемнели. Похоже, к пренебрежению он был совсем непривычен.

— Я изобрёл и сконструировал осадные стрелометы и камнемёты, которые использует сейчас Арс. — сухо ответил механик. — Кажется, вы хорошо с ними знакомы?

Гвардейцы от такого положили руку на мечи, вопросительно посмотрев на меня, но я лишь отрицательно покачал головой.

— Оставьте нас.

Гвардейцы покинули кабинет, провожаемые слегка удивлённым взглядом философа. Кажется, он ожидал побоев после такого разговора с королём…

— Присаживайтесь. — кивнул я на стул рядом.

— Я постою. — надменно посмотрел он на меня.

— Хорошо, тогда я буду краток. — спокойно продолжил я. — Мне нужна помощь сведущего в логике и математике человека, причём, весьма талантливого. Вопрос в том, подойдёте ли вы мне?

— Не мне судить о собственном таланте… Но боюсь, вы вряд ли получите от меня помощь. — выражение лица Имматона говорило о том, что ему так и хочется выразиться словечком покрепче. Но от прямых оскорблений королевской персоны он воздержался: всё же, он был умён. Гордый, но не дурак.

— Понимаю. — грустно кивнул я. — Сложнейшие логико-математические расчёты на неизвестном языке, очевидно, слишком тяжёлая задача для простого инженера. Лучшие умы Ганатры здесь не справились, что уж говорить про вас. Вероятно, капитан Роланд ошибся. Вы можете быть свободны и не сердитесь на гвардейцев за обращение: всё-таки, мы едва закончили войну.

Сделав вид, что полностью потерял интерес к философу, я вернулся к расчётам. Но вот сам Имматон не спешил уходить… Он порывался, словно проверяя, остановлю ли я его, но в итоге повернулся обратно и остался.

— Могу ли я поинтересоваться, что это за задача, Ваше Величество? — вкрадчиво, с нотками осторожного интереса осведомился учёный.

— А тебе-то зачем знать? — с подозрением посмотрел на него я. — Всё равно не сможешь решить. Лучше не забивай себе голову тем, что требует более высокого уровня знаний, и займись чем-то более полезным. Нам ещё огромную часть города отстраивать, иди вон, проектируй домики для бедняков.

На лице Септентрионского философа отразилась мучительная борьба. С одной стороны, он не хотел помогать королю-завоевателю, что покорил его родной город. С другой, он моментально уловил нюансы и почувствовал загадку, и любопытство учёного вместе с вызовом его умственным способностям, которыми он, очевидно, гордился, съедали его изнутри. Но единственным способом удовлетворить это любопытство было сотрудничать со мной…

Взгляд Имматона то и дело устремлялся к моей тетради, пытаясь понять, что там написано.

— Вы собираете восстанавливать город? — спросил он с лёгким удивлением, видимо, пытаясь потянуть время.

Я поднял взгляд на учёного.

— Вы, возможно, этого ещё не знаете, но прямо сейчас пишутся указы, в которых я объявляю себя королём этих земель. Королевства Арс больше не существует. Оно будет разделено на две части: северную и южную. Южная станет провинцией Ганатры, северная отойдёт детям льда. Армия уже готовится подавить недовольных, а Ренегон поддерживает заключение вечного мира с гигантами. Теперь это мой город, и он останется таковым навсегда. Конечно, я буду восстанавливать его.

По мере моих слов глаза Имматона все расширялись и расширялись. Сперва он порывался что-то возразить, но быстро помрачнел, видимо, сделав нужные выводы. Умный мужик — быстро понял политический расклад.

— Значит, Арса больше нет. — глухо констатировал факт он, опустив глаза. — Но что тогда будет с людьми, живущими с северной части гор?

— Как только разберусь с насущными делами, организую переселение. — пожал плечами я. — В южном Арсе и Ганатре много лесов, а у меня налажена связь с кругом красных башен. Будем постепенно выжигать их, и переселять людей с севера оттуда.

— Это огромные деньги. На севере живёт несколько сотен тысяч людей. — заметил учёный. — В казне Арса просто не таких денег.

— Зато в казне Ганатры есть. — улыбнулся я. — Разберёмся как-нибудь. Люди важнее денег.

Имматон вздохнул и на минуту замолчал, обдумывая всё. А затем вздохнул ещё тяжелее, похоже, признавая какое-то внутреннее поражение.

— Я помогу вам, Ваше Величество, если вы исполните несколько просьб…

— Я всё ещё не уверен в вашей возможности помочь мне. — иронично посмотрел на учёного я. — Да и потом, мне нужно добровольное сотрудничество, а не