Поколение одиночек - Владимир Бондаренко

В.Б. А что будут делать миллионы украинцев, работающие в России, если введут визовый режим. А Украина устремится в НАТО?

Ю.П. Начнется кратковременный галицийский кошмар. Дивизия «Галичина» промарширует по всей Украине. Когда похожая на смазливую ведьмочку Юлия Тимошенко говорит, чтобы все оппоненты пришли с веревками на шее, о чем это свидетельствует? Мне давно уже жаль всех тех русских, которые остались в странах, где начались мощные этнические чистки. Как человеку, для которого родной русский язык и родная – русская культура, переходить на язык культуры, которая на порядок ниже? Это, если бы англичанин приехал в африканскую страну и перешел бы на местный язык.

В.Б. Украина – региональная страна, лишенная имперского мышления, и на беду себе они захватили огромные русскоязычные территории, которые не смогут переварить. Которые наоборот задавят их самих. Я бы на месте украинских патриотов сам бы отдал поскорее русским и Крым и иные чисто русские территории для того, чтобы сформировалось чисто украинское государство с украинским менталитетом. Они же не будучи имперским народом чисто по-имперски, воспользовавшись слабостью ельцинской России, прихватили себе от жадности всё, что плохо лежало. И сегодня большая часть Украины говорит на русском языке, мыслит по-русски. Эти присоединенные русские колонии рано или поздно раздавят саму метрополию.

Ю.П. Я не против украинской культуры, не против украинского языка. Горячо за. Но дорогие друзья, если вы в силу трагического геополитического недоразумения получили в свои государственные границы исконно русские территории, заселенные людьми русской культуры, извольте делать федеративное государство. У вас будет западная республика, которой и не нужно никакой русификации. Но должна быть и юго-восточная русскоязычная республика. С какой стати русские люди, вовлеченные в игру исторического зигзага, должны становиться украинцами? Бывали случаи, когда ассимилировал более культурный, более пассионарный, более имперский народ иные малые народы с малой культурой и малой энергией. Но вы сначала станьте таким народом. А потом уже пытайтесь ассимилировать. Насильная украинизация более чудовищна, чем русификация. По крайней мере русская культура была выше украинской.

В.Б. Твое отношение к Владимиру Путину? Сумеет он перевернуть ход развития России?

Ю.П. Думаю, сумеет. Не буду много говорить о самом Путине, важнее – о его плане восстановления России. Не надо забывать какое гиблое наследие он получил из рук Ельцина. Фактически Путин получил ярлык на улус американской империи. Это же Ельцин довел Россию до положения улуса американской империи. Слово патриот с экранов телевидения никогда не звучало. Разве что в крайне отрицательном смысле. Прошло 5 лет, мы видим как меняется политика, обнаглевшие олигархи, захватившие недра, и решившие таким же путем скупить парламент, поставлены на место. Всё-таки появилась своя внешняя политика. Появилась государственная державная идеология, саботируемая телевидением. Не надо очень торопить события. От торопливости мы и получили вместо перестройки катастройку.

В.Б. Пишешь ли ты по-прежнему стихи?

Ю.П. Пишу стихи за своих героев, которые входят в романы. А их там много. Пишу стихи на случай. И все. Те обломки поэта, которые остались во мне на дне души, реализуются через прозу.

В.Б. Рисуешь ли сейчас?

Ю.П. Только на полях страниц, чертей всяких, героев иногда, чтобы уточнить образ. Коллекционирую альбомы живописи и русской, и мировой.

В.Б. Каков твой образ жизни?

Ю.П. Самый традиционный. Живем мы в Переделкино, в доме, который я выстроил на пепелище. Женат я один раз, скоро будем отмечать 30 лет. У меня дочь, она вышла замуж. Дочь живет со мной. Родила уже внука Егора. Сейчас она ждет судя по всему внучку. Еще у нас кошка и собака. Ричбек. Чисто писательская собака, деликатная, воспитанная, очень красивая. Не вмешивается, не отвлекает от мыслей.

В.Б. Получается, что ты кроме литературы, кроме газеты, тянешь ещё и по-патриархальному весь семейный воз.

Ю.П. Я начал свою жизнь в общежитии и вступаю в зрелость в таком семейном общежитии.

В.Б. Удачи тебе во всех твоих ипостасях, и государственном, и литературном, и газетном, и семейном.

Надо каждому заниматься своим делом

Беседа с Владимиром Бондаренко накануне пятидесятилетия

Владимир Бондаренко. Интересно, мог бы ты не стать писателем? Уйти в науку или в производство? Стать военным?

Юрий Поляков. А я, может быть, и прошел все профессии поначалу, чтобы понять, моё место только в литературе. Я вырос в обычной московской рабочей семье. У нас считают, если человек из Москвы, то он из интеллигенции, из профессорской семьи или из писательской. Совершенно забывая о том, что была и есть огромная рабочая Москва, из которой попасть в литературу не легче, чем из вологодской глубинки.

В.Б. В чем-то и труднее…

Ю.П. Может быть, и труднее. Существуют землячества в Москве, определенное романтическое ожидание яркого писателя из глубинки. А от москвича ничего не ждут. Вроде бы в Москве таланты не рождаются, в Москву таланты привозятся. Мои стартовые условия были достаточно сложными. Это и хорошо. Чем больше социальных слоев писатель прошел на пути в литературу, тем объемнее и многофактурнее его социальное зрение.

В.Б. По крайней мере, не надо высасывать сюжеты из пальца и придумывать картонных героев. Как у многих: школа, Литинститут, первая книжка, и резкий спад. Не о чём писать.

Ю.П. Конечно. Пройдя школу жизни, ты знаешь психологию героев. У меня с детства была тяга к литературе. Кого-то Бог награждает музыкальным слухом. Кого-то даром изобретательства. Меня Бог наградил чутким ухом на слово. И мои учителя по литературе, особенно Ирина Анатольевна, почувствовали мою наклонность к литературе и привечали её. Уже в школе я писал и стихи, и юмористические сценки. Но я видел, как трудно жили родители, и у меня было здоровое желание социального роста и материальной твёрдости в жизни. Тем более, я рано женился, надо было содержать семью. Звёздной болезни у меня никогда не было. Чувства собственной гениальности, или ощущения, что тебе все обязаны, твоя, мол, задача творить, писать нечто нетленное, а поить, кормить и одевать тебя обязаны все остальные, общество, государство, у меня никогда не возникало. Я служил в армии в Германии, в самоходной артиллерии, окончил педагогический институт, работал учителем, защитил диссертацию, работал в райкоме комсомола. Был готов ко всему. Кстати, недавно побывал в Германии на месте моей военной службы. Мы стояли у Западного Берлина. Наш 45-й артиллерийский полк противостоял натовской артиллерийской бригаде. У меня даже было стихотворение: